Только моя принцесса - Инна Стужева

Мое наказание. Правда, не ясно, за какие грехи. Может что-то из прошлой жизни? Потому что они явно перевешивают все плохое, что пока что успел наворотить в этой.

Потому что все возрастающую тягу к ней я с каждым днем все тяжелее и сложнее вывожу.

- Там какой-то мужик на Мерсе рвался, спрашивал тебя. Насчет ремонта. Я ему сказал, чтобы завтра подъезжал, а лучше послезавтра. Сказал, типа сегодня выходной. Что, в общем, так и есть.

Черт, бабки-то нужны. Хотя куда я в таком виде, все равно…

- Спасибо.

- И пожрать я нам сбегал и купил, уж заодно. Вот.

Кивает на пакет, небрежно брошенный на стол. И на стоящие рядом с ним два бумажных стакана с эмблемами.

- Твоя забота, Горский, не знает границ. Но вот от чего меня точно едва не выворачивает, так это от мыслей о еде.

- Ну, хотя бы чая выпьешь?

- Чай выпью, - киваю я. – Так и быть, уговорил.

Поднимаюсь на раз-два-три. Иду по направлению к раковине. Шатает. Но кое-как дохожу. Включаю холодную, склоняюсь.

- А я еще обещал заехать сегодня к твоему отцу, - вспоминаю позже.

Как некстати.

- Зачем?

- Не знаю, мы еще позавчера договорились. Может, попросит, чтобы я больше с тобой не общался.

- Да ладно, с какой стати?

В голосе друга неподдельное изумление. Кажется, до него и правда не доходит.

Действительно, с чего вдруг обеспеченные родители могут попросить сына не общаться со всяким сбродом?

- Может, из-за того, что выпускной год, - говорю я.

- Ну и че?

- Готовиться надо к поступлению.

- Ты о Гарварде? Нее, я туда не полечу.

- Ну и зря.

- Это мечта деда, не моя.

- Ну, а твоя какая? – спрашиваю я, и выключаю кран. – О чем мечтаешь ты?

- Хорошенький вопрос.

Друг тушуется.

- Да я и сам пока не знаю, - отвечает через время.

Нетерпеливо дергает плечом, такой поворот в разговоре ему явно не по душе.

Я возвращаюсь на кушетку и прошу Горра подать мне новую ампулу с обезболивающим.

Сам же думаю о том, что и Принцессе осталось учиться недолго, всего каких-то пару лет.

Пролетят, и не заметит.

А дальше…Восемнадцать, отъезд и поступление.

Уж любимицу внучку дедушка точно в покое не оставит. Хотя, она учиться любит. Скорее всего, полетит Принцесса с удовольствием.

А ее волосы вчера снова пахли мандаринами и новогодней елкой.

Ну и зачем, Шахов…Ну нахрена ты снова про нее…

Но раз подумав, я уже не могу остановиться.

Так крышесносно, так дурманяще…Не удержался и, пока ехали, по-хозяйски притянул к себе. Зарылся носом в волосы, терся о них губами.

Слетал с катушек, в общем.

И она не возражала. И даже обняла.

Хотел пошутить на тему того, как, должно быть, сильно она перепугалась, раз не понимает, где именно лежит ее рука, и с кем это провертывает, но передумал.

А вообще, я уже давно и навязчиво думаю о поцелуе.

Взрослом.

Не то, что в щечку, что частенько с друзьями обменивается. Мне, правда, и этого ни разу не прилетало.

Всегда, когда очередь доходила до меня, Принцесса…замирала, а потом отшатывалась, словно от прокаженного. Бормотала что-то бессвязное, отворачивалась и убегала.

Но я все равно мечтаю.

О настоящем.

С ней, именно с ней.

Долгом и безумном, срывающем, сводящим с ума. Проникающем и пробирающем до основания. Да у меня от одних только мыслей тахикардия начинается.

Она не замечает, также, как и Горр, но я довольно часто пялюсь на ее губы.

Уже давно.

И много раз я бы мог осуществить, она бы не успела среагировать.

Но…всегда гасил порывы. Раз за разом повторяя себе, что маленькая еще, а я сошел с ума.

Поэтому тяжело переварить вот так вот сразу, когда в ответ на твой незапланированный излишне порывистый поцелуй в макушку, ее пальчики принимаются скользить по резинке твоих штанов.

Наверное, это самый действенный способ из всех, чтобы не дать тебе потерять рассудок, пока едешь. И одновременно с этим ты как раз его-то и теряешь.

…

- Отлеживайся, а отцу я скажу, что ты сегодня не в кондиции, - говорит Горский, прерывая путаницу тревожных, смазанных, но одновременно с этим, распаляющих и охрененно возбуждающих мыслей.

- Не, я поеду, - отвечаю я, и хмурюсь.

- Да хрен.

- Не отговаривай. Лучше подбрось до вашего особняка. Я…на мотоцикл не сяду. И…не смогу вызвать такси. На мели сейчас.

Последнее выдавливаю неохотно.

Мне…стыдно признаваться. Как было стыдно, когда шарил по карманам, пытаясь наскрести таксисту из последних, под взглядом добрых глаз Алисиной мамы.

Она, конечно, слишком воспитанная, и бровью не повела. Да и жалеет, видимо. Она не из тех, кто способен скрывать эмоции, все на раз два читается.

От этого мне еще противнее.

Да, было жесть, насколько стремно. Я мечтал в тот момент реально сквозь землю провалиться.

Сюда вообще добирался за обещание бесплатного ремонта. Мне повезло, что водитель согласился. Пешком бы я точно не дошел.

В такие моменты я обещаю себе, что когда-нибудь добьюсь. Всего. И у меня будет до хренища денег, ну а с ними, конечно, и возможностей. Только вот когда, и откуда они возьмутся…Пока что очень большой вопрос.

Как и моя идея с расследованием, которая теперь также затягивается на неопределенный срок.

…

- Привет, Игнат, - непринужденно бросает мне отец Горра, едва мы с другом входим в особняк.

Одетый в белоснежную рубашку и дорогие брюки, он выглядит, как всегда, на сто из ста. Джеймс Бонд на одном из светских приемов, может, даже круче.

Горр так умело копирует манеру своего отца, что у меня вот-вот начнется дежавю.

Впрочем, в будущем и я хотел бы стать таким. Безгранично, и, я бы сказал, беспредельно, чертовски уверенным в себе.

- Здравствуйте, Демьян Валерьевич.

Стараюсь неосознанно держаться также, а главное, не показать, насколько мне хреново.

Пока что не могу понять, прокатывает, или нет. По крайней мере, оделся в просторный спортивный костюм. Такой, чтобы не стеснял движений и полностью скрывал уже проступившие на коже синяки.

Стараюсь фокусироваться то на одной точке перед собой, то на другой. Вроде бы почти что не шатает.

И подбородок я задрал повыше. Типа, мне пофиг все. На все, что бы вы мне не сказали.

Директора такой взгляд обычно сразу же выводит из себя, но старший Горский и ухом не ведет.

- Пройдем