Шестое Правило Волшебника, или Вера Падших [вcтавлен проп. отр.] - Терри Гудкайнд

— Который хочет править. На пути у тебя стоит Лорд Рал. Сколько раз уже он одерживал над тобой верх?

В глазах Джеганя сверкнул огонь, который, как знала Никки, мог обернуться яростью. Ричард не раз срывал планы Джеганя. Даже не одержав победу, Ричарду удавалось одурачить императора. Довольно неплохо для человека, располагающего такой крошечной армией. Люди, подобные Джеганю, ненавидели оставаться в дураках. Ненавидели столь же сильно, как и необходимость проливать в сражениях собственную кровь.

— Я уничтожу Ричарда Рала, не беспокойся, — прорычал Джегань.

Никки вернулась к теме, которая ее действительно интересовала.

— И когда Император Джегань завоюет все, он сделается ленивым и пожелает жить в роскоши?

— Ах, но ведь теперь я — Джегань Справедливый, помнишь?

Император тяжело опустился на кровать.

— Мне жаль, что приходится причинять тебе боль, Никки. Я никогда не хотел делать тебе больно, но ты сама меня вынуждаешь. Ты же знаешь, я о тебе забочусь.

— Заботишься, и все же причиняешь боль?! Заботишься, и не удосужился рассказать о столь большом проекте, как строительстве дворца? Ничего я для тебя не значу.

— Сказал же: сожалею, что обидел тебя. Но ты ведь знаешь, что сама во всем виновата.

Джегань произносил слова почти с любовью. При упоминании о дворце лицо его смягчилось и приняло мечтательное выражение.

— Будет вполне пристойно иметь подобающее монументальное сооружение, которое добавит мне престижа.

— Ты, который всегда довольствовался полевой палаткой, теперь захотел жить во дворце? Почему?

— Потому что однажды я принесу Новому Миру правление Ордена. Люди должны видеть своего вождя в величественной обстановке. Но то будет больше, чем просто роскошь.

— Ну, разумеется, — съязвила Никки.

Джегань взял ее за руку.

— Никки, я с гордостью ношу титул Джеганя Справедливого. Ты права, настало время для такого шага. Я разозлился только из-за того, что ты сделала этот шаг, не посоветовавшись сначала со мной. Забудем об этом.

Никки промолчала. Видимо, чтобы подчеркнуть свою искренность, Джегань крепче сжал ее руку.

— Ты полюбишь дворец, когда он будет закончен. — Он нежно провел пальцами другой руки по ее щеке. — Мы будем жить там очень долго.

От этих слов внутри Никки что-то оборвалось.

— Очень долго?

Она впервые осознала, что тут было нечто большее, чем просто желание иметь дворец взамен разрушенного Ричардом Дворца Пророков. Ему нужно было что-то еще. То, что у него тоже отнял Ричард. Может это…

Никки вглядывалась в лицо императора в поисках разгадки, а он просто улыбнулся в ответ на вопросительный взгляд.

— Строительство уже началось, — сказал он, уводя ее мысли в сторону. — Архитекторы и величайшие строители Древнего Мира собрались вместе, чтобы работать там. Каждый хочет быть частью великого проекта.

Никки сделала еще одну попытку.

— А Брат Нарев? Что он думает о строительстве подобного легкомысленного памятника одному человеку, когда столько еще нужно сделать для стольких нуждающихся?

— Брат Нарев и его ученики весьма благоволят к проекту, — на лице Джеганя промелькнула лукавая улыбка, — конечно, они тоже будут там жить.

И тут Никки осенило.

— Он собирается наложить заклятье на новый дворец, — изумленно прошептала она самой себе.

Наблюдая за ней, Джегань лишь улыбнулся, довольный ее реакцией.

Брат Нарев прожил во Дворце Пророков почти так же долго, как и Никки — около ста семидесяти лет, но, казалось, за это время, подобно ей, постарел всего лет на десять-пятнадцать. Кроме Никки никто во Дворце даже не подозревал, что он был кем угодно, только не конюхом — они не знали, что у него есть дар.

Все это время, она и все остальные почти не обращали на него внимания, а он, должно быть, изучал заклятье, наложенное на Дворец. Насколько она знала, большую часть учеников Брата Нарева составляли молодые волшебники из Дворца Пророков. Когда-то они имели доступ в хранилища и могли добывать информацию, которая помогала ему. Но действительно ли он способен на подобные вещи?

— Расскажи мне о дворце, — попросила Никки, предпочитая звук его голоса безмолвному взгляду кошмарных глаз.

Джегань впервые поцеловал ее как мужчина женщину, а не как насильник жертву. Никки стерпела поцелуй с обычным равнодушием, но император на сей раз, казалось, не обратил на это никакого внимания. Судя по улыбке, он явно получал от поцелуя удовольствие.

— Там будет галерея, миль пятнадцати в длину, проходящая через все залы.

Джегань взмахнул рукой, как бы рисуя в воздухе грандиозный силуэт дворца. Он говорил так, словно видел перед собой парящие в пространстве очертания.

— Никому и никогда не доводилось видеть ничего, равного ему. Мое дело — нести свет учения Ордена грешникам и скрягам, что населяют Новый Мир. Я несу истинное слово Создателя, чтобы искоренить их древнюю религию, именуемую магией. И пока я этим занят, в моей родной стране идет работа по строительству дворца.

— Каменоломни на годы будут обеспечены работой, добывая каменные глыбы, которые пойдут на сооружение. Глыбы разнообразного камня, несомненно, послужат славе дворца. Самый качественный мрамор! Самая лучшая древесина! Каждый гвоздь, предназначенный для строительства дворца, будет исключительным. Лучшие мастера будут создавать это грандиозное строение.

— Да уж. Если не считать того, что там могли бы жить и другие люди, — издевательски заметила Никки с холодным презрением.

— Это будет помпезный монумент одному человеку: Великому и Могущественному Императору Джеганю.

— Нет! Это будет жертва во славу Создателя.

— Неужели? Создатель тоже поселится там?

Джегань нахмурился, услышав ее богохульство.

— Брат Нарев желает, чтобы дворец выглядел поучительно. Он взял на себя духовное руководство и лично присматривает за строительством, пока я расчищаю дорогу Ордену.

Именно это Никки и хотела узнать.

Джегань вглядывался в невидимые очертания дворца, существовавшего пока только в его воображении. В его голосе послышалось благоговение.

— Брат Нарев разделяет мои представления. Он всегда был мне как отец. Он зажег этот огонь в моей груди. Его духовные наставления всю жизнь вдохновляют меня. Он дал мне возможность быть впереди, обрести победы и славу, но без его духовного руководства я так и остался бы никем. Я побеждал как воин, как боевой кулак Ордена. Но кулак — это лишь часть целого, так и все мы — ничтожные пылинки единого общества. Ты права: многие могли бы занять мое место в Ордене, но это мое предназначение — быть тем, кто веден нас. Брат Нарев верит в меня, и я никогда не сделаю ничего, способного предать эту веру. Он указывает путь всем нам, и предать его — означает предать самого Создателя.