Арктическое вторжение - Сергей Донской

Его растопыренные пальцы приняли «Стандард», зафиксировали и слегка подбросили, чтобы поймать вновь. Наручники не мешали вести огонь с двух рук, ошейник не стеснял движений, а если это было и так, то Грин не замечал этого.

Он видел перед собой только Настю, медленно, неправдоподобно медленно падающую на пол, и восемь мишеней, среди которых одна являлась первой и наиболее важной.

«А если эти подонки дали девушке незаряженный пистолет? Теперь все равно…»

Хлоп! Резкий, как удар кнута, выстрел нарушил немую сцену. Вокруг бритой головы Вилиса возникло нечто вроде кровавого нимба, его «Вальтер» выстрелил тоже, но пуля ушла куда-то в сторону, визгливо рикошетя от стены к стене. Упавшая ничком Настя закричала, держась за свою забавную кепку.

Хлоп! Красный ореол вспыхнул над головой Рихарда, сунувшего руку за пояс.

Пока валились эти двое, Грин еще дважды нажал на спусковой крючок, уложив двоих «Ястребов», а потом задача усложнилась, потому что уцелевшие, вопя и толкаясь, бросились к выходу. На четверку беглецов пришлось потратить целых шесть пуль, но и этого оказалось вполне достаточно. Когда магазин «Стандарда» опустел и Грин перевел, наконец, дух, в затянутом дымом подвале не осталось ни одного живого «Ястреба». У двоих или троих конвульсивно подергивались ноги, но этого было мало, чтобы встать или тем более обратиться в бегство. Все они превратились в такие же неодушевленные предметы, как перевернутые в панике стулья.

– У кого-то из них должны быть ключи от моих кандалов, – сказал Грин, закашлявшись от пороховой горечи в глотке. – Только постарайся не наступать в лужи, а то испачкаешься, лейтенант Шевцова.

Настя подняла голову и осмотрелась, не веря своим глазам.

– Какие лужи? – тупо спросила она.

– Кровь, – объяснил Грин, – и она прибывает с каждой секундой.

Осторожно переставляя ноги, Настя приблизилась к мертвому Рихарду, склонилась над ним, обыскала и помахала связкой ключей.

– Нашла.

– Поторопись, девочка. Очень тебя прошу.

– Сейчас, сей…

Настю стошнило. Эта неприятность приключилась с ней еще раз, прежде чем она освободила Грина.

– Идем отсюда, – взмолилась она.

– Погоди.

Поднимая ноги, как аист, расхаживающий по болоту, Грин отыскал оброненный латышом «Вальтер».

– Честно говоря, я решил, что мне крышка, – признался он.

– Я тоже, – сказала Настя. – Не надо было бить меня по лицу, Глеб. Еле сдержалась, чтобы не всадить в тебя пулю, вместо того чтобы исполнить наш цирковой номер.

– Так было нужно, – пожал Грин плечами. – Для естественности.

– Думаешь, без лишних синяков они бы мне не поверили?

– Я хотел, чтобы ты испытывала ко мне настоящую ненависть, иначе мой план не сработал бы. Трудно играть роль разъяренной фурии.

– Легко, – возразила Настя. – Я тебя ненавижу. По-настоящему. Ты все сделал для этого.

Грин внимательно посмотрел на нее.

– Не все, – сказал он, поднимая пистолет. – Я должен переодеться и сделать несколько контрольных выстрелов. Останешься здесь или предпочитаешь подождать на свежем воздухе?

– На свежем воздухе. Подальше от тебя.

Ответ Грину понравился. Он надеялся, что, покончив с делами, не обнаружит Настю, но она сидела на крыльце у входа, смотрела на одинокую звезду в прорехе облаков и зябко ежилась. Они находились во дворе какого-то двухэтажного дома. Нигде не было видно ни огонька. Это означало, что логово «Ястребов» находилось на отшибе, вдалеке от соседских глаз и ушей.

Дул сильный упругий ветер, раскачивавший верхушки сосен, которые смутно вырисовывались на фоне ночного неба.

Грин кашлянул. Настя не оглянулась.

– Все? – спросила она. Услышав утвердительный ответ, требовательно протянула ладонь. – Отдай «Вальтер». Мне придется за него отчитаться.

Грин сунул ей пистолет.

– Почему контрольных выстрелов было только четыре? – поинтересовалась она.

– Остальные сразу получили пули в голову. Не воскреснут.

– Ты отлично стреляешь. Я до последней секунды не верила, что у тебя получится.

– Я тоже не верил.

Настя повертела «Вальтер», не спеша прятать его за пазуху.

– Знаешь, – тихо произнесла она, – а ведь там, в подвале, я не была до конца уверена, что брошу тебе этот проклятый пистолет.

– Я тоже, – равнодушно повторил Грин. – Но у тебя получилось. Спасибо.

– И это все? – изумилась Настя, вставая. – Хочешь отделаться от меня одним «спасибо»?

– Нет. Двумя. Двух «спасибо» хватит?

Грин стремительно пошел к калитке. Настя была вынуждена припустить за ним вприпрыжку.

– Ну почему ты такой? – с отчаянием воскликнула она. – У тебя что, нет ни нервов, ни души, ни совести?

– Все на месте, – успокоил ее Грин. – Именно поэтому я не выполнил приказ и не ликвидировал тебя сразу после выполнения задания. Мне это ничем особенным не грозит, а вот за тобой начнется охота. – Он выглянул со двора и понизил голос. – Сейчас мы расстанемся и навсегда забудем о существовании друг друга. Не вздумай возвращаться к нашему общему знакомому генералу. Он-то тебя и заказал. К этому мне нечего добавить. Все.

– Нет, не все, – прошипела Настя, отступая с пистолетом в вытянутой руке. – Вот, значит, как у вас благодарят сотрудников за верную службу?

– Не у нас, – сказал Грин, повернувшись к ней с опущенными вдоль тела руками. – Меня перевели из УФО в другое ведомство, поэтому мой бывший шеф мне не указ. Хотя тебе, должно быть, это неинтересно. Можешь стрелять. Здесь никто не услышит.

– Сволочи, – пробормотала Настя, пряча пистолет, – какие же вы все-таки сволочи!

– Ты о людях моей профессии?

– Я о мужчинах. Поманите, заморочите голову, а потом бросаете.

Грин вздохнул. Существовал лишь один способ хоть как-то скрасить Настино мнение о представителях мужского пола.

– Ладно, – сухо сказал он, – до Риги будем добираться вместе, и по пути я научу тебя, как и где спрятаться, чтобы Верещагин тебя не вычислил.

– Поедем на машине? – оживилась Настя.

– Правило первое: заметая следы, пользуйся разными видами транспорта. Идем, я слышу шум поезда. – Выйдя из калитки, Грин призывно махнул рукой и почти растворился во мраке в своем черном наряде.

– Если верить карте, – отрапортовала Настя, догоняя его, – то где-то неподалеку есть станция Майори или Мелужи...

– Мелужи.

– Откуда такая уверенность?

– Это более отдаленный район Юрмалы. А вокруг ни домов, ни людей. Вывод напрашивается сам.

– Ты такой наблюдательный, – сказала Настя и поморщилась от собственного заискивающего тона.

Никак не отреагировавший на лесть Грин молча шагал по аллее пустынного парка. В темноте виднелись беседки, теннисные корты и какие-то строения неизвестного назначения. Несколько раз аллею пересекли красные велосипедные дорожки, напомнившие Насте о потоках крови в подвале.

– Глеб, – окликнула она.

– Ну? – послышалось в ответ.

– Как думаешь, на станции работают киоски?

– Должны, – пожал плечами Грин. – А что?

– Мне необходимо купить зубную щетку и пасту. А еще воду, чтобы хорошенько прополоскать рот.

– А до утра не можешь подождать? – спросил Грин.

– Нет, никак, – весело заявила Настя. – Потому что, как только я почищу зубы, я немедленно брошусь тебя целовать.

– Этого только не хватало. Может, все-таки прикончить тебя, пока не поздно?

– Господи, как же я тебя ненавижу!

С этими словами Настя расхохоталась, и никто, услышав этот смех, не заподозрил бы, что он принадлежит испуганной, озлобленной и несчастной особе.

Грин ограничился лишь намеком на улыбку. Постепенно светало, а он не хотел, чтобы спутница увидела выражение его лица.

Эпилог, который мог бы стать прологом

«Россия остается одной из самых могущественных держав мира. У нее колоссальный потенциал в качестве силы для поддержания стабильности и процветания международного сообщества», – заявил президент США Барак Обама в интервью телеканалу «Россия» в преддверии своего визита в Москву.

«Наше сотрудничество во многих сферах – все это крайне важно. Но главное, что я бы хотел донести до российского руководства, что Америка относится к России с уважением, что мы хотим выстраивать отношения на основе равенства», – отметил американский президент.

РИА Новости

Весь день после того, как Брауну доложили об уничтожении латвийской ультраправой националистической группировки, ему не работалось, точно так же как вечером за семейным столом ему не хотелось есть, а ночью не спалось.

Возмездие свершилось руками одного, максимум двух человек. Военные аналитики склонялись к последней версии, поскольку было задействовано два пистолета.