Шальные Кэрью - Марта Остенсо

Невольно она направилась назад к автомобилю, хотя ноги ее подгибались. Она услышала голос Бэлиса, резко прозвучавший в тишине, воцарившейся после того, как раздался треск разбитого стекла.

– Кто из вас это сделал? – спросил он, кивнув головой в сторону автомобиля.

Кто-то просунул вперед свое лицо, опустив голову и тыча пальцем в грудь. Это был Норберт Уитни.

– Это я сделал, – зарычал он. – Я! Нарочно, чтобы показать тебе, мерзкая свинья Кэрью, с кем тебе придется расплачиваться!

Эльза увидела, как Бэлис рванулся вперед. Что-то головокружительное быстро промелькнуло перед ее глазами, и тотчас Норберт Уитни покачнулся назад, взмахнул руками в воздухе, затем подался вперед и растянулся на тротуаре.

– Нарочно, чтобы показать тебе, что мы расплачиваемся на месте, Норб Уитни! – сказал Бэлис с побледневшим и искривленным жесткой улыбкой лицом.

Не в силах больше сдерживаться, Эльза бросилась через улицу.

– Бэлис! Бэлис!

Голос ее потонул в поднявшейся сумятице. Ей казалось, что весь Сендауэр стремится к тому месту, где стоял Бэлис, прислонившись спиной к автомобилю. По улице сбегались жены фермеров с едва поспевавшими за ними детьми, задыхающиеся старухи, молодые девушки с глазами, вылезающими на лоб от страха и любопытства, орущие мальчишки – сумасшедшая толпа человеческих фигур, метавшихся в вечернем полумраке! Эльза прижалась к крылу автомобиля, с отчаянием оглядываясь в поисках хотя бы одного дружеского лица. И увидела Леона.

– О Леон, Леон! – крикнула она ему, но он не слышал. – Бэлис, Бэй! – дико взвизгнула она, подумав, что может сесть в автомобиль и пустить его в ход.

Только бы он отступил сейчас, пока они не окружили его!

Но Бэлис быстро ударил кого-то кулаком, и когда отдернул руку назад, она была запачкана кровью. Другой человек лежал на тротуаре, но Норберт Уитни был уже на ногах и, подкравшись, кинулся на Бэлиса сзади. Эльза бессильно откинулась на крыло автомобиля. Все ее тело покрылось холодным потом. Чудовищным усилием она заставила себя посмотреть опять. Оба противника теперь обрушивали друг на друга страшные удары – Норберт в слепой и неистовой ярости, Бэлис бледный, как мел, со сдвинутыми черными бровями, весь напряженный, как сталь.

Кто-то прокладывал себе дорогу в толпе. Риф! Риф, без шляпы, пробивался изо всех сил вперед, расталкивая всех своей единственной рукой и злобно крича: «Долой! Прочь с дороги! Леон, сюда!». Леон ринулся сквозь толпу, светловолосый молодой силач. Эльза увидела, как кулак Рифа стремительно опустился на распухшее лицо одного из приятелей Норберта Уитни. Через секунду подоспел и Леон, налетевший на другого из них, как гибкая стрела.

Эльза прижала руки к щекам. Она вспыхивала, бессознательно плача и хохоча. Она видела, как Том Филлипс и еще двое изо всех сил старались сдержать толпу. Риф и Леон остановились возле Бэлиса по обеим сторонам, готовые дать отпор нападавшим. В толпе наступило внезапное спокойствие, и Бэлис шагнул назад к автомобилю.

– Уезжайте! – крикнул Том Филлипс, махнув рукой Бэлису.

Эльза прыгнула в автомобиль и держала дверцу открытой для Бэлиса, который стал на подножку, вытирая свой мокрый лоб. Его костюм был совершенно изодран. Он слегка покачнулся, когда повернулся, чтобы бросить последний взгляд на толпу. Из нескольких ссадин на его совершенно белом лице сочилась кровь, рот был искривлен злобной усмешкой. Эльзе больно было смотреть на него. Он облизнул свои губы.

– Я сказал в самом прямом смысле, Норберт, – отчетливо произнес он, улыбаясь уже более спокойно: – Кэрью расплачиваются. – До свиданья, пьянчужка!

Он уселся и пустил двигатель в ход. Оглянувшись через плечо, он позвал Рифа и Леона, которые стояли, поправляя руками волосы и одергивая платье.

– Собираетесь домой, ребята? Влезайте сюда, мы поместимся.

Они молча сели в автомобиль, Бэлис направил его по улице и они беспрепятственно выехали из города.

Когда они были уже на открытой дороге, Эльза отдалась какому-то полузабытью. Она уже не принадлежала ни к Балке, ни к Горе, ни к маленькому миру человеческих ссор и заблуждений. Она была близка к чему-то первобытному, дерзкому, стихийному. Жизнь вдруг подхватила ее, подняла наверх и вознесла в какое-то другое бытие, где она и Бэлис стали двумя звездами, бешено мчавшимися вместе через неизмеримые пространства вечности.

По какому-то непреодолимому побуждению она наклонилась к Бэлису и слегка дотронулась кончиками пальцев до его губ. Дрожь прошла по всему ее телу, а он быстро взглянул на нее и улыбнулся.

– Недурной вид у меня? – спросил он, как будто немного стыдясь своего поведения.

Эльза не могла говорить. Ей хотелось сказать ему… сказать ему, что она любит его, любит такой безумной любовью, которая граничит с настоящим страданием. Она отвернула лицо и закрыла глаза.

Риф заговорил, и голос его звучал как бы попыткой оправдания, несмотря на гнев.

– Несчастные идиоты! Чего они хотели добиться этим? На что они могли рассчитывать? Но разве можно урезонить этих гуляк. Дайте им опрокинуть бутылку-другую, и первое, что им придет в голову, это драка. У Норберта Уитни всегда была слабая голова. Он и в школе был таким же.

– Я видел его перед тем, как он затесался в толпу, – произнес Леон, – он уже был пьян.

Эльза услышала смех Бэлиса.

– Да, ребята, – сказал он, – вы не знали, во что впутается ваша сестренка, когда она выскочила за Кэрью!

– Мы, кажется, не так уж огорчались, – возразил Леон. – Тот, кто может так постоять за себя, как вы… черт возьми, Риф, ты видел, как Норб полетел на землю?

Риф медленно и задумчиво проговорил:

– Я полагаю, это, пожалуй, принесет пользу Норберту, когда он поразмыслит обо всем. А недурной узор он изобразил на стеклянном щитке!

Эльза нервно расхохоталась, плохо владея собой. Бэлис быстро взглянул на нее и нахмурился.

– Мы счастливо отделались, – сказал он. – Вместо стекла камень мог попасть в Эльзу.

– Он предназначался тебе, Бэлис! – отозвалась Эльза.

Она опять закрыла глаза, снова слышала доносившиеся как будто издалека голоса и не старалась разобрать, что они говорили. Она ехала домой с Бэлисом… Она ехала домой с Бэлисом!

Они остановились у ворот Бауэрсов лишь на столько времени, чтобы выпустить из автомобиля Рифа и Леона.

– Скажите матери, что мы заедем к ней завтра, – сказал Бэлис. – Ей стало бы дурно, если бы она увидела меня сейчас. Расскажите ей, что произошло… и постарайтесь, чтобы она поняла.

– Положитесь на нас, – ответил Леон.

– Ну, до свиданья, – сказал Бэлис. – Спасибо за помощь! Это было весьма любезно с вашей стороны. Без вас мне пришлось бы очень туго. Надеюсь, что вы не потеряли друзей из-за меня?

– Мы не в первый раз дрались с Уитни, – усмехнулся Риф и махнул фуражкой, когда автомобиль отъехал.

Эльза крикнула братьям «Спокойной ночи» и без сил откинулась на сиденье. Рука Бэлиса скользнула вокруг ее талии и прижала ее к изодранному перепачканному костюму. Автомобиль медленно двигался вперед. Губы Бэлиса нежно прикоснулись к ее закрытым глазам.

– Так-то, мой маленький враг, – сказал он. – Мужчина всегда может пустить в ход кулаки и драться, если ему не нравится то, что о нем говорят, но женщина может только покориться всему или убежать. Ты слышала, что они говорили о Нэте Брэзелле?

Она кивнула головой. Его лицо стало угрюмо и неподвижно, губы сжались в прямую линию.

– Я слышал кое-какие намеки на это и раньше, – сказал он, – через Майкла. Но я не знал, что эта сплетня обошла уже весь город.

– Я знала, – ответила она.

– И ты никогда ни слова не сказала мне об этом?

– Я боялась. Это… это могло быть правдой. Я знаю, ты не поймешь, но я понимаю. О Бэй… Бэй… это было ужасно!

Автомобиль остановился. Сумерки сгустились и закрыли их. Она почувствовала, как он схватил ее обеими руками, крепко прижимая к себе. Она медленно открыла глаза и взглянула на него. Его губы дрожали, он тщетно пытался сдержать себя.

– Дорогая… дорогая моя, маленькая бедняжка! – прошептал он. – Зачем, зачем ты молчала?

Она серьезно посмотрела на него.

– Разве ты не сказал сейчас, что женщина может только покориться всему или убежать?

– Господи, Эльза! – воскликнул он. – Неужели мало этого приходилось на долю женщин Кэрью? Неужели и ты хочешь стать одной из них?

Она не ответила, не могла ответить. В ее душе глубоко запечатлелось мучительное воспоминание о первых месяцах ее жизни с Бэлисом. Когда женщина неутолимо жаждет любви, разве тогда место для гордости?

Он внезапно отнял свои руки.

– Я не хочу этого! – отрывисто воскликнул он и пустил автомобиль. – Я предпочел бы, чтобы ты возненавидела меня на всю остальную жизнь, чем видеть, как ты станешь второй Грэс Кэрью. Что говорит обо мне вся эта свора, что кто бы то ни было скажет обо мне – мне наплевать. Им не заткнуть рты. Они еще гораздо больше выдумают. Они соберут всю грязь, какая им только подвернется, и будут швырять ею всякий раз, когда услышат имя Кэрью. И по большей части имя Кэрью будет заслуживать этого. Питер… и Майкл, и Джоэль… все мы! Но одно я хочу, чтобы ты знала, Эльза: то, что они говорили о Нэте, его жене и обо мне, – ложь. Все без исключения – ложь! Ты веришь мне?