Синдром гладиатора - Петр Разуваев

Вот-вот начнут возвращаться люди, побежавшие к воротам, через несколько минут взорвется вертолет — время поджимало меня со страшной силой. Дверь! Короткая очередь, и человека буквально отбрасывает внутрь. Я прыгаю следом и сталкиваюсь лицом к лицу с пожилым седовласым человеком, онемевшим от изумления. Не думая, бью его стволом автомата по печени, разворот — и магазином в висок. Эх, черт, какой мог бы получиться «язык»… Все, поздно. Выскакиваю из комнаты, бегу дальше. Пусто. Пусто. Пусто. Заперто? Очередь в замок, ногой в дверь — пусто. Нет ни Стеннарда, ни Давида. Вообще больше на трех этажах никого нет.

Взрыв, от удара дом сотрясается до основания. Все, вертолеты у ребят закончились. Но следом раздается еще один взрыв, намного более мощный. Ага! Похоже, что хваленый зенитный комплекс тоже сделал хозяевам ручкой. Я бегом направляюсь в подвал, это моя последняя возможность найти Давида. Там находится пульт управления сигнализацией и охранным периметром, там же еще один выход в парк, возможно, и опального финансиста содержат где-то рядом.

Охранника, навстречу мне бегущего по лестнице, я замечаю сверху. Первым. Он на бегу поднимает голову, я замечаю, как расширяются его глаза, в них замирает удивление… Замирает навсегда. Перешагнув через его тело, бегу по коридору. Одна из дверей бронированная. А над ней подвешена небольшая телекамера. Странно, а в доме я их не видел. Пожалели средств, или просто не заметил? Не останавливаясь, стреляю на бегу. Брызги стекла летят во все стороны, а я уже стою перед дверью. Из пуленепробиваемого футляра, лежавшего в специальном кармашке моего жилета, осторожно вытягиваю гибкую полоску пластиковой взрывчатки. Быстро прилаживаю ее на замок, втыкаю детонатор, и пнув дверь рядом, прячусь в соседней комнате. Взрыв. В коридоре плотная дымовая завеса, сработала пожарная сигнализация, из трубы на потолке хлещет вода.

В прыжке двумя ногами выбиваю зависшую в металлическом переплете дверь и вбегаю в помещение. С пола начинает подниматься человек, и я, продолжая свое движение, наношу ему сильный удар по лицу, который отбрасывает его к стене. Несколькими очередями разбираю на микросхемы всю эту мигающую и звенящую электронику, выбрасываю автомат. Кончились патроны. Есть неполный магазин во втором, любимая «Беретта» с двумя обоймами и арбалет за спиной. Маловато. Пора прощаться. С тем, что осталось от хозяев. Человек у стены делает какое-то движение, и я, не успев еще толком обернуться, стреляю. К пистолету тянулся, ублюдок. Все. Я победитель, самый-самый, всех прекраснее и лучше. Где, говорите, у вас тут выход?

Раздается призывный писк зуммера. Оглядываюсь и вижу валяющуюся на полу трубку сотового телефона. И вот тут меня пронзает внезапная мысль — черт, свою-то «трубу» я впопыхах оставил в «Мерседесе»! Выходит, что связи с подчиненными синьорины Бономи у меня нет? И все из-за этой суеты со снайпером. Ладно, и до него дойдет черед… Где же Давид? Не понимаю… Времени больше нет. Наверху слышны голоса, похоже, что вернулась «пожарная команда». Устраивать с оставшимися охранниками соревнование по пулевой стрельбе у меня нет ни малейшего желания. В следующий раз, возможно…

Выход в парк я нашел легко, еще проще оказалось открыть замок, ключи просто лежали рядом на полке. Снаружи, сразу у дверей, расположились вольеры с собаками. Судя по доносившимся оттуда звукам, содержали в клетках отнюдь не болонок. И сидели бедняжки на жуткой диете. Оставалось только радоваться, что вся эта гавкающая и рычащая компания находится за забором, а не вне его. Только кросса наперегонки с голодными волкодавами мне не хватало.

В парке сейчас никого не было. Легко передвигаясь от дерева к дереву, я добежал до высокого забора. Три метра — пустяк, если, конечно, хотя бы в общих чертах представляешь, как это делается. В свое время я учился преодолевать и не такие препятствия.

Оказавшись на той стороне, я сразу же рванул в сторону холма, на котором, по идее, меня с нетерпением ожидал Дмитриев. У него был прибор ночного видения, у меня — нет, поэтому он заметил меня первым. Очевидно, майору стало одиноко на вершине, или же у него закончились боеприпасы. Хотя нет, последнее — вряд ли. За все время, пока я упражнялся в человеколюбии внутри дома, я лишь дважды заметил следы от его попаданий. Сочетание зажигательных патронов с обстановкой комнат создавало эффект мгновенный и ослепительный. С автоматом в руках майор выскочил мне навстречу. Мы сошлись вплотную и… остановились. Он с недоумением смотрел то на меня, то куда-то за мою спину, силясь, по всей видимости, разглядеть плененного Давида. Наконец до него дошло, что я стою перед ним в гордом одиночестве.

— Ну… И — что? — спросил он, явно ни черта не понимая.

— Ну… И — все, — столь же глубокомысленно ответил я. — Графиня с изменившимся лицом бежит к пруду… Делаем ноги, генералиссимус, сейчас нас многие будут хотеть.

Он собирался спросить что-то еще, но передумал и, махнув рукой, последовал моему примеру. Около трех километров мы бежали молча. Наконец я счел, что мы уже достаточно отдалились от театра военных действий. И выбрав кочку помягче, с удовольствием на нее свалился. Дмитриев, тяжело дыша, рухнул рядом.

— Что… Что все это значит? — не успев отдышаться, спросил он.

— Давида там не оказалось. Я перекрошил полдома в мелкий винегрет и обшарил вторую половину. Может быть, он там и был. Но сейчас его нет. Что еще вас интересует? — деликатно осведомился я.

— Как мы будем отсюда выбираться? — выдохнул майор, и я невольно восхитился. Вот что значит — аналитик! Зрит в корень мужчина, не разменивается.

— Сейчас попробуем, — пообещал я.

Слава богам, номер Паолы я помнил наизусть. А трубку сотового телефона догадался захватить в разгромленной аппаратной. Пока еще не улеглась суматоха и они не успели взяться за ум, этой связью вполне можно было пользоваться. Паола ответила сразу же, будто ожидала моего звонка. Собственно говоря, так оно и было.

— Андре? Где вы? — быстро спросила она.

— Возле дома. Километрах в трех от дороги. — Я понимал, что нам не до приветствий.

— Какой дороги? Той, что ведет к поместью? — Да. Если постараться, то минут через пятнадцать мы будем на ней. Кто-то сможет нас забрать?

— Да, конечно, только постарайтесь не задерживаться. Из дома уже звонили в полицию, скоро здесь начнется светопреставление. Мы будем ждать вас возле второго от дома поворота. Быстрее!

Вот в этом она была права. Весьма красноречиво посмотрев на своего спутника, я молча встал с земли и потрусил в сторону предполагаемого места встречи, постепенно наращивая скорость. Дмитриеву ничего не оставалось, как двинуться вслед за мной.

Что означало ее «мы», я понял, едва кортеж из нескольких машин поравнялся с небольшим камнем, на котором я восседал в ожидании спасителей. Нам с майором удалось опередить их минут на пять, и я даже успел закурить единственную целую сигарету, оставшуюся в изломанной пачке «Benson Hedges». Хороший, кстати, табак. Душистый.

Из первой и последней машин как горох посыпались вооруженные люди, а из второй… Один из «костюмов» услужливо придерживал дверцу, в то время как синьорина Бономи лично вышла поприветствовать своих героев. Впрочем, настроение у нее было так себе, на «троечку».

— Почему вы не отвечали на звонки? — сразу же, с места в карьер набросилось на меня «чудное видение».

— М-м-м… По ряду причин… — уклончиво ответил я.

— Вы могли погибнуть, вы это понимаете? — зло сказала она.

— Естественно.

А чего тут непонятного? И к чему, собственно, такая патетика?

— Да нет же, Андре! Вы зря все это делали! Наблюдатели сообщили, что Давида вывезли из дома на вертолете, и было это в восемь часов вечера. Вы еще только подъезжали сюда, а его уже не было в доме. Я приказала предупредить вас, но… Вы не отвечали… А о ваших планах никто не знал.

Ничего себе пикник… Получается, веселились мы исключительно для собственного удовольствия? И все потому, что я имел глупость оставить в машине телефон. М-да… Я посмотрел на Дмитриева. А он, очень выразительно — на меня. И мне не оставалось ничего другого, кроме как пожать плечами и отвернуться. Честное слово, если бы он сейчас пожелал дать мне в морду, я бы и пальцем не пошевелил, чтобы ему помешать.

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

Со стороны наша «скульптурная группа» должна была выглядеть на редкость живописно. Героический я, весь в автоматах и арбалетах, хмурый Дмитриев и прекрасная Паола, истинное украшение коллектива, стоим возле бронированного лимузина, окруженные плотным кольцом охранников и тупенько смотрим друг на друга. Совершенно не представляя, что делать дальше. Лично у меня, например, в голове крутилась только одна мысль — хорошо бы вернуться в гостеприимный дом «американских друзей» и разнести там все окончательно. До основания, так сказать. И уж затем… В общем, эту глупость я и к мыслям-то отнес только по привычке. Дмитриев, который наконец-то осознал, в какую он попал компанию, впал по этому поводу в легкое оцепенение, а Паола смотрела на нас обоих и явно с большим трудом удерживалась от длинной и вовсе не благозвучной тирады. Лишь телохранители реагировали на все происходящее нормально. Они просто зависли над ситуацией и смотрели в основном по сторонам, мудро предоставив нам право разобраться самостоятельно.