Зловещие латунные тени - Глен Кук

Он быстренько проанализировал мои мысли, избавив от необходимости говорить.

«Ты не сомневаешься, что это были люди Чодо Контагью?»

Увы, я не мог дать ответ, на который он так надеялся.

– Нисколько.

«Я считал, что до этого дело не дойдет».

– Так же, как и я. Мне повезло. Удалось ускользнуть. Мерзавец оказался настолько сентиментальным, что решил объяснить, почему меня необходимо прикончить. В следующий раз такой возможности не представится.

Как только Чодо узнает, что затея сорвалась, он тут же даст команду. Не исключено даже, что объявит открытый контракт на убийство.

«Пока об этом беспокоиться рано. Во-первых, ему еще надо узнать, что тебя не сожрали вместе с другими. Во-вторых, учитывая, что его благорасположение к тебе хорошо известно, Чодо постарается скрыть изменение отношений, так как это вызовет массу вопросов, способных подорвать доверие к нему. Он – существо гордое и тщеславное. Власть его в значительной степени зиждется на распространенном убеждении, что он действует в рамках законов криминального мира. Чтобы убедить всех в необходимости твоей смерти, ему придется привести доказательства. Правду он сказать не сможет. Это означало бы его конец».

– Это, однако, не помешает его ребятам втихую прирезать меня за дополнительное вознаграждение.

«Нет», – признал он.

– Что ты можешь предложить?

«Теперь для нас на первое место выходит проблема выживания. Поиски Книги Видений отходят на второй план».

А некоторые еще удивляются, почему его считают гением.

Сам я, конечно, до столь глубокой идеи никогда бы не дошел.

– Единственный способ для этого – убить Чодо раньше, чем он прикончит меня.

«Естественно».

– Я никогда никого преднамеренно не убивал.

«Знаю», – проворчал Покойник.

– Неужели мое стремление жить так, как мне хочется, стоит жизни другого человека?

Я мог бы уехать из города. Навсегда. Потому что, когда я скроюсь, не останется никого, кто мог бы остановить Чодо – если, конечно, Садлер и Краск не преуспеют в своей затее и без моей помощи.

«Решить можешь только ты сам».

– Мнение твое и Дина тоже много значит.

«Я просуществовал много столетий до того, как мы встретились. Каким бы ни оказалось твое решение, я переживу».

Не сомневаюсь.

– Ты здорово навострился поднимать дух собеседника.

Однако меня волновала не только забота о его благосостоянии. Каков бы ни был выбор, мое эго значительно пострадает. Если я убегу, то всю оставшуюся жизнь буду сомневаться в своем мужестве. Убийство Чодо тоже сильно уронит меня в собственных глазах.

– При любом исходе я терплю поражение.

«В данном случае вопрос о победе или поражении вообще не встает. Так же, как о добре или зле. Твоей смертельно опасной слабостью, Гаррет, является склонность к излишней рефлексии. Ты стремишься усмотреть во всем моральную проблему. Борьба за жизнь не может быть аморальной. Перестань раздумывать. Прекрати переусложнять проблемы. Решай, хочешь ли ты провести остаток жизни в Танфере или где-нибудь еще. Придя к нужному решению, действуй соответственно».

Когда логхир хочет, то может ободрать все мясо с костей и добраться до самой сути. При этом он настолько хорош в логике, что эта суть оказывается вовсе не тем, чем представлялась вначале.

Дин сунул голову в комнату.

– Вас желают видеть, мистер Гаррет.

– Кто?

– Необыкновеннейшая личность, – ответил он с намеком на улыбку.

Я посмотрел на Покойника, но тот мне ничего не подсказал. Выйдя из комнаты, я спросил:

– За дверью?

– Никак не мог решить, впускать ее или нет. Лично мне кажется, что она вовсе не ваш тип.

– Вот как? Вообще-то у меня три излюбленных типа женщин: блондинки, брюнетки и рыжие.

– Как правило, вы испытываете влечение к одному физическому типу, мистер Гаррет. Как заметил мистер Дотс, им всем впору белье одного и того же размера.

– О?

А я-то считал себя человеком широких взглядов – своего рода эклектиком. Я распахнул дверь.

– Наконец-то, – произнесла Торнада. От удивления я открыл рот. Дин рассмеялся, а все волнения этого дня отошли на второй план.

Торнада объявила:

– Я тут подумала и решила. Надо прийти пораньше, затаиться и посмотреть, как эти олухи Садлер и Краск ввяжутся в драку. Нам останется винить только себя, если мы ухитримся подвернуться под шальную стрелу.

В ее словах определенно был смысл, но мне не хотелось размышлять на эту тему.

– Ты будешь держать меня под открытым небом или, может, все-таки пригласишь в дом выпить пивка?

40

Если серьезно, Дин, конечно, прав. Торнада – не мой тип женщины, она вообще ничей тип. Я провел ее в кабинет, попросив Дина принести пиво. Я уселся. Торнада заняла второе кресло и посмотрела на Элеонору так, словно была способна уловить суть картины. Не исключено, что действительно могла.

– Ее, Гаррет, рисовал странный тип.

– Непризнанный гений по имени Снэйк Брэдон. Полный псих. Почему ты так рано?

Я-то надеялся ускользнуть до ее появления. Она, видимо, догадалась об этом. Эта женщина вовсе не глупа.

– Хороший у тебя дом, Гаррет.

– Парочка удачных дел. Ты чего-нибудь разнюхала, прежде чем явиться?

– Парочка дел? Люди говорят, что ты везунок, но твоим другом быть опасно.

– Вот как?

– У тебя слишком острый язык, разве не так? Поговаривают, что тебя хотят замочить. Советуют не высовываться – может, пыль осядет.

Чтобы не уснуть, я рассказал ей о приключениях, которые пережил с тех пор, как мы расстались.

Вместо Дина пиво принесла Карла Линдо. Она взглянула на Торнаду и замерла с таким видом, словно по ошибке забрела в мужской туалет. Торнада же смотрела на Карлу так, будто пыталась сообразить, что за существо перед нею. Карла Линдо проиграла эту схватку взглядов. Она поставила пиво на стол и ретировалась.

– У тебя с ней что-то есть?

– Нет. Она просто мой клиент.

– Нельзя сказать, что ее шибко много. Вопрос спорный. Весьма спорный, особенно если смотреть с того места, где я находился. Мне хотелось узнать, что затевает Торнада. Еще сильнее мне хотелось вздремнуть. Пиво не помогло.

– Интересно, что Чодо прихватил тебя сразу после твоего разговора с ренегатами.

Ты не думаешь, что он сегодня будет готов к их визиту?

– Он не дурак, – пожал плечами я.

– Хм. Я думала, как лучше разобраться с его домашними животными. Решила поговорить с охотниками на громовых ящеров, поставить им выпивку и выведать пару трюков. Не нашла ни одного. Кто-то нанял их всех до единого. Какой-то сапожник.

Сапожник, значит? Я догадывался кто. Да, да. Именно этот проклятый дурак.

– Сапожники используют шкуры громовых ящеров для пошива армейских ботинок.

– А ты знаешь, что за тобой следят?

– Да. Последние несколько дней я постоянно чувствую слежку. Думал, это ты.

– Не я. Карлики. Каждый раз, как иду к тебе, вижу, что они здесь крутятся. И моркары тоже. Кто-то нанял одно из племен моркаров следить за тобой. Не знаю, правда, кто.

– Моркары?

Все встало на свои места. Неудивительно, что я не видел, кто ведет слежку. Я смотрю в небо не чаще других. Конечно, если бы они вели себя как голуби, доставляя постоянные неприятности прохожим, пришлось бы чаще задирать голову.

Это объясняло и то, что я временами вообще переставал ощущать слежку. Моркары крайне неорганизованы и безответственны. Они следили за мной тогда, когда у них было настроение.

– Хочешь, я их от тебя отважу? Десять марок. Будут держаться от тебя дальше, чем в десяти милях.

– После того как узнаю, кто подослал их ко мне.

У меня имелись некоторые соображения. Наиболее подходящим кандидатом был Гнорст, сын Гнорста. Воздушная поддержка наземных сил. Именно так должен поступить карлик, просчитывающий все возможные варианты. Чодо я тоже включил в число вероятных кандидатов. Он был достаточно хитер и мог сообразить, что моркары останутся вне подозрений.

Когда я встречался с Садлером, в воздухе находилась моркара. Возможно, Чодо должен стоять первым в списке подозреваемых.

– Спасибо за подсказку.

– Долг за тобой. Расплатишься, захватив меня с собой этой ночью.

Поначалу я не собирался, но теперь – когда удар по Чодо приобрел законный характер – почему бы нет? Любой друг лучше, чем полное отсутствие друзей.

Я снова подумал, куда, к черту, подевались Морли и Плоскомордый. Я уже серьезно беспокоился, но развитие событий не позволяло пуститься на поиски.

Торнада еще раз внимательно посмотрела на Элеонору.

– Ведь у тебя с ней какие-то отношения, правда?

Что ответить на это? Если я скажу да, то это вызовет новый поток вопросов, и мне придется объяснять, что я встретил Элеонору через двадцать лет после ее смерти, и смерти не такой, как у Покойника. Как объяснить сердечную привязанность к существу, умершему в то время, когда ты был ребенком?