Спасенная с «Титаника» - Лия Флеминг

Селеста пока не разобралась, заинтригована или напугана неожиданным знакомством с этим англичанином, который очаровал ее сына, точно Гаммельнский дудочник.

Из-за распухшей ноги Родди прописали постельный режим. В тесной каюте мальчик, конечно, заскучал бы, если бы не мистер Макадам, который навещал его и приносил мятные леденцы, шашки и несколько экземпляров «Газеты для мальчиков» с картинками кораблей. Помимо прочего, он дал почитать Родди книгу, которую купил для племянника.

Селеста и Арчи Макадам регулярно встречались в столовой, и однажды, когда заиграл оркестр, Селеста даже неохотно позволила уговорить себя на один танец, хотя негнущееся колено причиняло молодому моряку большое неудобство, и он сам был рад, когда танец закончился. Выяснилось, что он приезжал в Нью-Йорк проведать друзей и, пользуясь возможностью, сходил на прием к хирургу, специализирующемуся на подобных травмах, чтобы узнать, можно ли вылечить ногу. Он рассказал, что обожает теннис, регби и крикет, а в путешествиях собирает этикетки от сигаретных пачек и марки. Макадам пообещал научить Родди играть в шахматы и вообще на удивление легко ладил с ее избалованным сыном.

У него был заразительный смех – низкий, хрипловатый, заставлявший людей оглядываться и улыбаться. Селеста, однако, не теряла бдительности, всегда сидела с прямой спиной и почти непроницаемым выражением лица, так что Макадам не позволял себе называть ее иначе как миссис Вуд.

Она видела, что Родди сгорает от желания поделиться с Арчи своими собственными приключениями, рассказать о бегстве «в моря», и останавливала сына ледяными взглядами, безмолвно напоминая ему, что никто не должен знать их секрет.

– Вы работали в Вашингтоне? Замечательный город. Были учительницей?

Селеста покачала головой, но Родди уже успел влезть:

– А вот и была! Давала уроки прямо у нас дома. Така-ая скукота.

– Родди, перебивать – невежливо.

Селеста рассказала о феминистском движении в Америке и успешной кампании в пользу введения избирательного права для женщин.

– В Англии эти принципы пока не реализованы в полной мере, однако перемены не за горами, – поддержал ее Макадам. – Я считаю позором, что половина человечества не имеет права высказывать свое мнение по вопросам государственной важности. Как говаривала моя жена… – Он на секунду умолк, потом улыбнулся и продолжил: – Если бы мужчины рожали детей, ситуация изменилась бы весьма быстро.

– Значит, вы возвращаетесь к жене и детишкам? – поинтересовалась Селеста. Узнав, что у собеседника есть семья, она испытала облегчение.

– Ах, если бы… Они попали под авианалет в Лондоне и погибли при взрыве бомбы, сброшенной с немецкого дирижабля. Оказались не в то время не в том месте…

– Искренне сожалею, – только и смогла выдавить Селеста.

– А вы? – Макадам поднял опущенную голову. – Ваш супруг трудится в Англии?

Родди выжидающе посмотрел на мать.

– У меня больше нет мужа, – просто ответила она. – Глава семьи у нас – Родди. Так, милый? Мы возвращаемся в мой родной город, хотим начать все заново.

– Куда именно?

– В Личфилд. Дедушка живет в соборе! – опять не удержался Родди.

– Сынок, не нужно выдавать чужим людям такие подробности.

Макадам покраснел. Селеста поняла, что их скрытность его задела. Разве он чужой? Просто приятный молодой человек, который возвращается в опустевший дом.

– Вы можете нам писать, – предложил Родди. – Пусть напишет нам из своей новой школы, да, мама? – с озорной улыбкой добавил мальчик и откусил кусок булочки в сахарной глазури.

– Разумеется, мистер Макадам напишет нам, если пожелает, но мне кажется, он будет слишком занят.

Арчи лукаво подмигнул Родди.

– Пожалуй, время от времени я смогу браться за бумагу и перо, чтобы отчитаться перед вами об успеваемости.

В последнюю ночь на борту «Саксонии» Селеста не сомкнула глаз, и не из-за страха перед айсбергом или подручным Гровера. Нет, бессонницей она обязана исключительно Арчи Макадаму. И зачем только Родди столкнулся с ним? Селеста всю дорогу старалась привлекать как можно меньше внимания, но случайный инцидент свел ее и Родди с этим человеком. Следовало пресечь знакомство с самого начала.

В последние несколько дней Селеста испытывала непонятную тревогу в обществе этого вдовца, моряка, студента и просто образованного человека, представителя ее собственного класса. Папе всегда нравились такие, как он, и все же, пользуясь выражением Арчи, их встреча произошла не в то время и не в том месте.

Почему бы не проявить честность, почему не открыть ему все как есть? Тогда он сразу отстанет. С другой стороны, в глазах Родди мистер Макадам – герой; мальчик жадно внимает его «морским историям», в которых, как догадывается Селеста, опущены многие подробности, не предназначенные для детских ушей. Арчи Макадам – настоящий мужчина, его хромота – еще одно тому подтверждение, и в общении с ним Селеста твердо соблюдает положенную дистанцию. Он часто смешит их, и как же приятно, когда мужской голос вызывает в душе радость, а не ужас, который прочно связывался в сознании Селесты с голосом Гровера.

Позволить ли Макадаму писать им из Оксфорда? Если ехать поездом, это не так далеко от Личфилда. Получится ли у нее сводить концы с концами, чтобы иногда куда-то выезжать? Селеста должна признать, ей нравятся ясные глаза и приятный низкий голос Арчи. Если бы она была свободна… Стена лжи, которую Селеста возвела вокруг своей жизни, кажется крепкой, однако рисковать нельзя.

Лучше ничего не говорить и сохранять внешнее безразличие, чем подавать ложную надежду. А как хочется объяснить Арчи, почему она нервничает, почему любой толчок двигателя немедленно возвращает ее в события той ночи на «Титанике»! Кроме того, она постоянно заставляет Родди носить спасательный нагрудник, держит в голове размещение всех шлюпок и путь на верхнюю палубу на случай аварийной ситуации. Как эта ее суета выглядит со стороны?

До сих пор путешествие проходило как нельзя более гладко. Селеста, однако, не скучала, ведь она познакомилась с Арчи Макадамом. Его честность, добродушный нрав и чувство юмора привлекали ее. Тем не менее хорошо, что уже завтра пароход причалит в Ливерпуле.

Эти пять дней сильно изменили жизнь Селесты. Начать с того, что она потеряла душевный покой – прозрачную стену, которую возвела и оберегала с большим тщанием. Селеста вспомнила вечер своего знакомства с Гровером в Лондоне: ужин при свечах, шелковое платье, букетик цветов, приколотый к корсажу, запахи изысканных блюд. Вспомнила их обоюдное желание поскорее обвенчаться и уехать. Тогда она плохо разбиралась в людях… Макадам тоже наделен обаянием, хотя вполне может оказаться лгуном и обманщиком, матросом, которого в каждом порту ждет невеста. И все-таки… Селеста чувствовала, что его сердце скроено из иного материала. Интерес, который проявляет к ним Арчи, искренний, неподдельный. Его по-настоящему радует восторг в глазах Родди, в отношении Селесты он проявляет исключительную уважительность и понимает ее нежелание откровенничать. Должно быть, она обидела Арчи во время танца, намеренно оставаясь зажатой и неуклюжей. Он наверняка обескуражен ее явным равнодушием и, возможно, считает, что неприятен Селесте из-за того, что выглядит старше своих лет и хромает.

Что же ее удерживает? Многое. Опасение принять иллюзии за действительность, страх вступить в отношения, будучи официально замужем, боязнь мимолетного романа. Разве сможет она вновь довериться мужчине, имея за плечами печальный опыт?

И все же кое в чем Селеста открылась. Родди лег спать, она и Арчи прогуливались по палубе. Селеста заговорила о возвращении домой, об отсутствии средств на жизнь, и призналась, что ей страшно вернуться в Англию после долгих лет, проведенных за границей. Она также упомянула, что отец нуждается в ней, а брат нездоров.

– Война разбила много жизней, – кивнул Арчи, глядя вдаль. – Она изменила всех и каждого, теперь мы уже не такие, как раньше. Хвала Господу, юному Родди не придется столкнуться с подобным ужасом, миссис Вуд.

Уловив безграничную печаль в голосе Макадама, Селеста смягчилась сердцем.

– Прошу, называйте меня… – Они уже почти в Англии, пора сбросить маски. – Меня зовут Селестина Форестер, для друзей – Селеста.

Арчи широко улыбнулся и протянул ладонь для рукопожатия.

– Благодарю вас, Селеста. Какое чудесное имя для красивой молодой женщины! Не возражаете, если я время от времени буду писать вам с Родди?

Селеста отдернула руку, испугавшись чувств, которые промелькнули между ними даже в этом простом жесте.

– Ну, если это нас поддержит… – Селеста умолкла, понимая, что должна выразить свое доверие, рассказав еще что-нибудь, но слова застряли у нее в горле.

А затем Арчи пристально посмотрел ей в глаза и сказал нечто необыкновенное: