Мой грешный маркиз - Гэлен Фоули

— Вы действительно считаете, что я иногда выхожу на прогулку, чтобы разить людей направо и налево?

— Вы не ответили на вопрос.

— Извините. — Макс не сводил глаз с ее губ.

Он сделал еще маленький шажок к ней.

Дафна нахмурилась.

— Ну почему, когда вы не хотите отвечать на вопрос… — Она напрочь позабыла, что хотела сказать, когда на ее плечи легли большие сильные руки. — Милорд…

— Извините, но я не могу не сделать это, — прошептал он, наклонился к ней и поцеловал.

Его губы были мягкими, но короткая бородка — жесткой и колючей. Это было одновременно больно… ну, не больно, неприятно — и волнительно. Она невольно отпрянула и посмотрела ему в глаза.

Макс провел пальцем по ее подбородку и слегка улыбнулся. Потом снова наклонился, но действовал уже осторожнее и повернул голову так, чтобы ее не царапать. На этот раз Дафна не испытала никакого неудобства — только наслаждение.

Она закрыла глаза, прислушиваясь к состоянию восторга, охватившего ее, когда мягкие, но сильные губы завладели ее ртом. У нее закружилась голова, и, не слишком хорошо соображая, она положила руки на грудь Макса и, чтобы не упасть, вцепилась в лацканы его шелкового жилета.

— Дафна… — Макс выдохнул ее имя и, когда она улыбнулась, осмелел и принялся осторожно пробовать ее на вкус кончиком языка — медленная обольстительная ласка. Когда она неуверенно приоткрыла рот, он, не колеблясь, воспользовался приглашением. Теперь он полностью подчинил ее себе, легко поглаживая кончиками пальцев затылок и одновременно исследуя восхитительную нежность ее рта языком.

Он почувствовал вкус лимона и французского шампанского.

У Дафны кружилась голова, сердце бешено колотилось. А маркиз Ротерстоун пил ее дыхание, отдавая ей взамен собственное.

Зачарованная поцелуем Дафна не обратила внимания, когда он подвел ее к стене — там их не могли заметить проходившие мимо слуги, и одновременно они оставались невидимыми для прохожих на улице, которые имели обыкновение с любопытством заглядывать в окна.

С одной стороны от нее была сложенная ставня, с другой — массивная рама какой-то картины, но весь мир для нее сосредоточился в единственном мужчине, который обнимал и целовал ее. Она чувствовала во рту его язык, дававший ей совершенно новые, доселе неизведанные ощущения. Она оказалась в его власти и совершенно ничего не имела против этого.

В этот момент Дафна была рада подчиняться, хотя смутно понимала, что действует вопреки разуму. Поцелуй был изысканным, дарил райское блаженство, приводил в восторг.

Его руки осторожно гладили шею, плечи, скользнули к вздымающейся груди. Теплые пальцы проникли под кружева, на мгновение замерли, а потом стали поглаживать нежную плоть, заставляя Дафну трепетать от наслаждения. Ей отчаянно захотелось тоже потрогать его.

Все еще наслаждаясь поцелуем, она высвободила руки и положила на широкие плечи мужчины. Похоже, маркиз не возражал. Потом она медленно провела ладонями по его груди и ощутила сильное биение его сердца.

Потом Дафна исследовала сильные руки, державшие ее в объятиях, и почувствовала сквозь тонкую ткань рубашки стальные бицепсы.

Она коснулась ладошкой его лица, подумала, что все оно состоит из твердых плоскостей и углов, и погладила висок, щеку, сильный подбородок.

Макс повернул голову и поцеловал ее ладонь. А когда склонился ниже и стал целовать шею, Дафна снова ничего не возразила и, лишь откинув голову, прижалась спиной к стене галереи.

С закрытыми глазами она притянула его голову к своей груди, запустив пальцы в густую шевелюру. Она таяла под его поцелуями. Теперь ей казалось даже приятным прикосновение его бородки к ставшей удивительно чувствительной коже. Оно приносило не боль, а дикое наслаждение. Ей хотелось бы чувствовать его каждой клеточкой.

Дафна вцепилась в волосы Макса и не выпускала, требуя, чтобы он не прекращал свои безумные ласки. Впрочем, уговаривать его было не надо.

Он прижался к девушке всем своим сильным разгоряченным телом и слегка раздвинул коленом ее ноги, отчего она задрожала, требуя большего.

Ее охватили неприличные мысли, непристойные желания.

А тем временем легкий порыв ветра подхватил тонкие белые занавески, и они окутали целующуюся пару, словно белые простыни на постели.

Макс прижал девушку к себе и слегка потерся об нее, вызвав настоящий взрыв вожделения. Дафна чувствовала странную слабость, ее тело сотрясала дрожь. К тому же она, вероятнее всего, лишилась рассудка, потому что ей захотелось самой задрать юбки и немедленно отдаться этому невероятному мужчине.

Ее внутренний голос ехидно заметил, что именно поэтому молодым незамужним леди нельзя без компаньонки заходить в дом мужчины, пусть даже собственного жениха. Такие визиты обычно плохо кончаются.

Где-то в самой глубине своего естества Дафна понимала: она нашла своего единственного мужчину и никогда не испытает ничего подобного с любым другим.

Макс отстранился — разгоряченный, с затуманенными страстью глазами, влажными и чуть припухшими губами. Его волосы спутались и воинственно торчали в разные стороны. Дафне еще не приходилось видеть такого бесстыдно красивого мужчину. Встретив ее горящий взгляд, он только потряс головой, не в силах произнести ни слова.

Ему и не нужно было ничего говорить. Она заранее была согласна с каждым его словом.

Тяжело дыша, Макс несколько мгновений смотрел ей в глаза, потом обхватил голову ладонями и снова приник к ее рту. Неукротимый, жадный поцелуй едва не лишил Дафну чувств. Ей хотелось большего.

Она чувственно выгнулась. Пламя, которое разожгло в нем ее инстинктивное движение, отразилось в его глазах, и Дафна замерла. Она неожиданно вспомнила, что играет с огнем.

— Боже, — пробормотал Макс скорее себе, чем ей, — теперь я весь в вашей власти. — Окинув девушку голодным взглядом, он снова потянулся к ней.

— В моей? — невинно переспросила она. — Каким образом? И что я могу сделать? Это? — Она обвила руками его шею и пылко ответила на поцелуй.

Услышав его тихий стон, Дафна поняла, что больше не выдержит. Сердце грозило выскочить из груди, все тело было охвачено огнем, распаленная плоть требовала завершения начатого.

Макс, коварный маркиз Ротерстоун мог научить ее всему.

Его вид говорил о том, что она не могла и мечтать о лучшем наставнике, способном подарить наивысшее наслаждение, которое только женщина может познать с мужчиной.

Но еще не время, напомнил ей зловредный внутренний голос. Рановато. Только после свадьбы. Но не получится ли так, что она угодит из огня да в полымя?