Страх и сомнение - Виктор Титов

— Можно пока прикрыть калитку, мигрантов и так достаточно. Сейчас рассматривают возможность введения комендантского часа, эпидемия набирает обороты.

— Этот поезд уже не повернёшь. Это война без тормозов, до победного. Так что если они примут врага за друга, это будет твой прокол. Веди агитацию с двух сторон. Играть на два фронта не грех, если преследуешь благую цель. К тому же, антикризисные меры временны, долго не продержатся, иначе экономика рухнет.

— Удивительно наблюдать, как часть страны видит гнилую голову, но даёт ей шанс, — сказал Альберт, — шанс надо давать тем, кто достоин, а не по глупому наитию. Их предки воевали за свободу, они отдают её просто так. Теперь их дети будут воевать из-за глупой толерантности отцов.

— Много НКО по стране? — спросил Саша.

— Много, — ответил Дима, — всех никто не знает, и на кого они работают тоже секрет.

— Не обязательно хозяину огорода знать всех тараканов на грядках, — заключил Альберт.

Глава 65

— Я с ума сойду с этими аборигенами, — взмолился Вася после очередного доклада, — народ недоволен, что работает, власть недовольна, что воровать стали меньше. И те, и те думают, что завтра конец света.

— Их сложно упрекать, — заметил Дворянинов.

— А тебе не кажется, что если все будут думать об одном и том же, это действительно произойдёт? — Вася налил стакан коньяка, — я вот понять не могу, мы действительно со всех сторон такие дегенераты или только кажемся.

— Мы делаем, что можем, — Дворянинов не преминул воспользоваться возможностью и налил себе коньяка, — не сидим же на месте, посыпая голову пеплом.

— Порой кажется, мы из этого болота проблем не выберемся, — заметил Вася, — чем больше дёргаемся, тем больше засасывает. Сколько в стране заболевших?

— Около тридцати тысяч, пять скончались, — доложил Дворянинов.

— Да что же это такое, нас и так с гулькин нос, — хлопнул по столу Вася, вспомнив момент в клубе, — не хотят по хорошему соблюдать карантин, будет по плохому.

— Что предложите делать? — с опаской спросил Дворянинов.

— Перекрыть все границы внутри страны, к чёртовой матери, — приказал Вася, — а нарушителей, неважно какого рода, племени, знатности и богатства, на север в изолят. Несколько десятков туда попадут, остальные быстро поймут, что не праздник на дворе, а комендантский час.

— Совет на это не пойдёт, — прикусил губу Дворянинов, — свобода перемещений, личного времени и…

— Тогда в доменной печи будем сжигать заболевших, — прошипел Вася, — иди исполняй!

Дворянинов еле заметно поклонился и на ватных ногах вышел из кабинета.

Страны снова не договорились. Мировая экономика впала в кризис и деньги стали куда ценнее жизни. Не работало ровным счётом ничего, пустели склады, старательно заполняемые долгими десятилетиями. Только алчным бизнесменам, привыкшим к двадцати, а то и тридцати процентным прибылям, это не нравилось. Несмотря на запреты властей, они всеми правдами и неправдами заставляли людей работать. И вирус полз, чувствуя за собой силу алчности.

Обыватели так же выходили на улицы, выгуливали собак, устраивали в парках пикники. Демократические принципы не позволяли властям вводить сколь-нибудь значимые наказания и вирус плыл по волнам международных свобод.

"Шашечный клуб. Пушкинская, 250. Воскресение, 23:00. Н-1"

— Вторая игра, — Вася смял визитку и положил в карман, — какой чёрт придумал шашки.

Все выходные он просидел за разбором партий. Однако из головы не выходили варианты выхода из кризиса, серый народ и сгнившая власть. А ещё Дворянинов со своей тупостью и Смольников с перерезанными венами. Он заранее предугадал события и не стал ждать плачевной развязки… Игроком то он был сильным, не то, что Вася.

Часы пробили десять. Время поджимало и Вася, накинув на домашнюю футболку плащ, вышел из дома.

— Что толку бороться, если система раздавит, — думал он, быстрыми шагами направляясь к знакомому адресу, — но ведь кто-то же её придумал, кто-то же стоял у её истоков. Наверняка вполне живой и осязаемый субъект. Вот выиграю игру и на пепле обнуления…

Он не успел додумать, как фары машины сверкнули в глазах ярким пламенем. Вася перелетел через капот и приземлился на асфальт. Машина на секунду притормозила, но потом быстро исчезла в темноте. Шёл дождь и прохожих на улице не было.

— Сукин сын, — прохрипел Вася, с трудом переворачиваясь на спину, — пообрубать бы руки да ноги…

Кажется, были сломаны два ребра. Из кровавых ссадин на ногах струилась кровь. Левая рука совершенно не двигалась, тоже, видимо, было сломана. Но Вася нашёл в себе силы подняться. Шатаясь и спотыкаясь, будто пьяный в стельку, он поковылял к намеченной цели. Дождь усилился и вода струилась по лицу, смывая грязь и кровь.

Правой рукой он достал из кармана визитку и протянул в щёлку. Мадам открыла дверь и безучастно указала на стол. На этот раз никого не было и горела лишь одна лампа. Хромая, Вася доковылял до стула и достал смятые сигареты.

— Неважно выглядите, — заметил падре, доставая шашки.

— Да что вы говорите, — усмехнулся Вася, — извините, пиджак дома оставил.

Он снял плащ и повесил на стул.

— Начнём, — предложил Альберт.

— Конечно, — ответил Вася, делая первый ход.

Они молча курили, пока дым не превратился в сплошной туман.

— Я вот не понимаю, — сказал Вася, с трудом различая соперника, — что бы я не делал, мной всё время были недовольны. Почему?

— А вы не поп-звезда, чтобы вами восхищались, — ответил Альберт, — так уж завелось, что люди не ценят старания других. Наверное, поэтому они никогда не смогут выстроить полноценную цивилизацию. Стараетесь вы или нет, нужно нечто большее. Нужно самопожертвование, отказ от внутреннего "я" ради будущего, до которого вы, возможно, не доживёте. Вы вели бесцельную жизнь, так же вы познали жизнь ради цели. Но недостаточно глубоко вникли в суть происходящего. Вы хотели выиграть, основываясь на опыте прошлого, на прошлых партиях и прошлом летоисчислении. На опыте погибших цивилизаций, не пытаясь найти чего-то нового.

— А я мог? — спросил Вася, оставаясь с единственной шашкой на поле против трёх у соперника.

— Мог, раз оказались здесь, — искренне ответил человек в чёрном, забирая белую фигуру, — вот бумага о вашей отставке, подписанная президентом, которого вы возвели в ранг царя, — он положил на стол свёрток.

— Я не удивлён, — безропотно ухмыльнулся Вася, потупив взгляд.

— А вот свидетельство вашей смерти, — падре достал второй свёрток с красной печатью.

— Даже это можете, — вздохнул Вася.

— Даже это… Ваш труп лежит на дороге в луже крови и воды, сейчас к нему подъехала машина скорой.

— И что теперь?

— Следуйте за мной.

Альберт направился к противоположной от выхода стене. Маленькая чёрная дверь на фоне чёрной стены почти не выделялась в полумраке.