Разделённые вихрем судьбы - Глеб Янышев

— Видишь ли, — Хранитель Тайных Знаний поудобнее устроился на стуле, отставляя посох в сторону. — Мы с Феликсом невосприимчивы к возможному пагубному воздействию этого дождя, поэтому за нас бояться не стоит. Но не известно, какие свойства могут быть у этой воды. С ней явно что-то не то, и я почти полностью уверен, что причина в таком дожде — руна, которую успел сотворить Дрейк. Его рунная магия…

— Фаразон, — одернул воитель.

— Ничего, пусть знает, — возразил колдун. — Рунная магия Дрейка характерна тем, что ее эффект может распространиться на огромнейшие расстояния. Так что не исключено, что такой ливень сейчас идет на многие мили, а может быть и во всех Срединных землях. Его магия хоть и требует огромной подготовки, но очень сильна. И это меня беспокоит.

— В любом случае, под дождь лучше не высовываться, пока он не пройдет, либо не станет нормальным, — заключил Феликс. — Эльфу бы еще сказать, а то свою зверюшку пойдет проверять опять…

— Скажем. Фантом передаст, — ответил колдун, и подозвал тавернщика. Фантом быстро закончил разговор с постояльцами, собравшимися покинуть таверну, и подбежал к столику. Фаразон объяснил ему, что никому, кроме Хранителей, лучше хотя бы сегодня не выходить на улицу. Фантом все выслушал и согласно кивнул, а затем вернулся к своим занятиям.

— А кто, все же, был этот чернокнижник, который хотел тебя убить? — спросила у Феликса Рианон.

— Не чернокнижник, а маг, который увлекся опасной и губительной магией. Эта магия не раз уже ломала многим жизни и приносила огромные страдания… их близким, — будто припоминая что-то, задумчиво сказал Фаразон.

Воитель пожал плечами:

— Да не знаю я его. Мало ли кто хочет меня убить. Сейчас Хранители вообще не в почете. У них стало много врагов и завистников. Не то, что во времена Ордена.

— Завистники были всегда, — резко заметил Фаразон.

— Да, но не настолько серьезные и отчаянные, как сейчас.

— Нет, просто мы стали не так осторожны и менее внимательны. Да и мало нас… вернее, мы трое — все, что осталось от Ордена, — с грустью сказал колдун.

Служанка в чистом белом переднике принесла миски с горячей похлебкой и свежий черный хлеб. После пережитых волнений и напряжения, голод у всех ощутимо чувствовался. Поэтому, на время отложив разговоры, все втроем целиком посвятили себя трапезе. Теплая похлебка приятно согрела и насытила их.

В зал заметно начал подтягиваться народ. Постояльцы, которые были сильнее всего напуганы произошедшим внизу, спустились, чтобы покинуть таверну. Иные разыскивали погибших и пытались добиться от Фантома, что же произошло в действительности. Тавернщик старался ответить на вопрос каждого и одновременно не выпускать никого к выходу. Но людей стало слишком много, и каждый из них хотел получить ответ на свой вопрос. Видя, что тавернщик не справляется, Феликс поднялся из-за стола.

— Я пойду помогу ему, объясню всем, что к чему. Да и из моих уст слова для них будут более весомыми, — усмехнулся воитель, похлопав рукой по клинку-жезлу, висящему у пояса.

— Как-нибудь покажу потом ее в действии, — прибавил Феликс, поймав заинтересованный взгляд Рианон, и поспешил на помощь Фантому, на которого кто-то уже пытался наброситься с кулаками.

— Похоже, что здесь сейчас будет много шума, но ничего интересного, — заметил колдун и тоже встал из-за стола.

Рианон поблагодарила служанку за кушанье, и последовала примеру Фаразона. Вместе с колдуном они поднялись на второй этаж. Как оказалось, оба собирались зайти в комнату, где находился маг. Рианон надеялась застать там сестер, а колдун — осмотреть еще раз раны пострадавшего.

Но посетителей в комнате не было. Рианон собралась уходить, но в голове ее возник один вопрос. Воспользовавшись возможностью, она решила поговорить с Фаразоном лично, без сестер:

— Почему ты все же оставил ему жизнь?

Колдун загадочно улыбнулся.

— Потому что он не виноват в том, что делал…

— Это как? Хочешь сказать, что он был бы прав, убив всех нас?

— Не совсем… Но понимаешь, Рианон, просто так ничего не случается. Как пробормотал недавно Дрейк, все случайности не случайны. Я уверен, что Феликс чего-то не договаривает.

— Значит, ты хочешь докопаться до правды, — понимающе согласилась с колдуном Рианон. Она по-прежнему не доверяла колдуну. Но сейчас ей казалось, он был искренен.

— Да… я надеюсь, что бедолага вскоре очнется. К тому же… — Фаразон присмотрелся к человеку, который лежал в постели. Спокойствие и сильная усталость совершенно изменили юношу, сделав из зловещего убийцы, каким он показался вначале девушке, довольно приятным на внешность человеком. И только его странный нос, да сдвинутые к переносице узкие брови делали облик резко выделяющимся.

— Он напомнил мне кое-кого из… прошлого, — закончил мысль колдун, смотря куда-то вдаль сквозь стены таверны.

— Он странный…

— Что? — пришел в себя колдун, повернувшись к Рианон.

— Его лицо… я никогда таких не видела.

— И не увидишь больше, — сказал Фаразон. — Он потомок одного небольшого народа, который полностью вымер… Я знал некоторых из них.

— А я думаю, что тебя заинтересовала его книга ничуть не меньше, чем он сам, — предположила наемница.

— Да, ты наблюдательна. Но это связано воедино. Книга принадлежала когда-то давно одному из Хранителей. Я в этом уверен, так как частично сам составил ее, о чем теперь сильно жалею. Осталось лишь выяснить, как эта книга попала к нему, — сказал Фаразон.

— А сейчас тебе лучше уйти, так как мне надо будет сосредоточиться, — открыл книгу колдун. — Вытянуть из его тело заразу, которой он сам себя зачаровал, будет не так-то просто.

— Хорошо, я все равно собиралась уходить, — ответила Рианон, и прикрыла дверь комнаты с обратной стороны, оставив колдуна наедине с его заклинаниями.

Марни и Лаура обнаружились в одной комнате. И почему-то Рианон даже не удивилась, что это была ее комната. На столе стоял зажженный канделябр, освещавший желтым светом помещение. Девушки сидели на кровати, облокотившись спиной о деревянную стену комнаты, и наблюдали, как мыш пытался вскарабкаться по шторе на подоконник, где лежал кусок хлеба.

«И куда только недавние обиды подевались», — с облегчением подумала Рианон.

— Все над живностью издеваетесь, — усмехнулась девушка и сняла с окна кусок хлеба, протягивая его зверьку. Мыш довольно заурчал и принялся за лакомство. — С Лаурой-то все понятно, но ты-то, Марни…

— Это я на нее плохо влияю, — усмехнулась Лаура, подвигаясь, чтобы уступить сестре место.

— А я и не сомневаюсь в этом, — заметила Рианон.