Обманутый - Андрей Дашков

Охотники из колодцев уходили все дальше и дальше от своих жилищ в поисках зверя и птиц, гнездившихся в скалах. Разбрелись по лесным дорогам лесорубы и собиратели корней. Рыбаки выходили в океан на утлых суденышках, запасаясь рыбой на долгую зиму... Герцог, глядя на своих подданных, мог бы поклясться, что вся эта суета реальна, насколько может быть реальной сама жизнь.

До него доходили скудные сведения о том, что кое-кто из этих людей исчез и больше уже никогда не возвращался. Вину за это молва возлагала на глонгов или хищников Гашагара, охотившихся в предгорьях, а порой – и на Зелеша. Все попытки герцога узнать больше разбивались о непреодолимую апатию окружающих, равно лишенных как любопытства, так и стремления что-либо менять.

С давних времен здесь исчезали люди, как в колодцах, так и на поверхности, и новые исчезновения уже не могли обеспокоить даже придворных шаманов герцога. Это воспринималось с тупым фатализмом, как неизбежная дань, приносимая сверхъестественному и вечно существующему злу.

В душе герцога, переполненной ненужным хламом, поселилось нечто, весьма похожее на отчаяние.

Он имел здесь многое – власть, основанную не только на его положении, но и на не совсем понятном ему суеверии, женщин и все удовольствия пришедшего в упадок мира. Тени прошлого не тревожили его – у Йерда не было прошлого. Будущее было подчинено необходимости выжить в суровом климате и это многое упрощало. У него мог появиться наследник и спустя какое-то время герцога могла настигнуть смерть – сейчас даже смерть не казалась ему особенно важной...

Чего еще он ждал? Здешнее существование исчерпало себя. Сенору был чужд фатализм людей, которые окружали его. Может быть, Боги Земли Мокриш излечили его от иллюзий, но только не от скуки.

Наступил момент, когда необъяснимая бездеятельность Гашагара стала к тому же невыносимой. Не было ничего хуже неизвестности и неизменности, в которой один за другим тонули дни. Но для того, чтобы подготовиться к встрече с Гашагаром, Йерду был нужен Зелеш...

Однажды, в середине осени, он оказался вблизи места, которое люди Земли Мокриш называли Домом Над Океаном. Это и было жилище Зелеша, древнее и почти неприступное. С давних времен обитатели колодцев обходили это место стороной.

Безумный скучающий пленник зашевелился в голове герцога. Если ему и суждено было провести остаток своих дней в колодцах, то по крайней мере он хотел знать, в чем состояла его вина и почему он до сих пор ничего не помнил об ужасном наказании.

Единственный из свиты, кто согласился пойти с ним к Дому Над Океаном, был шаман Зарзор из колодца Горкида. Как выразился шаман, ему было нечего терять, кроме своей старости. По мнению остальных, старость просто иссушила его мозг. В бессмертную душу эти люди верили меньше всего.

...Ранним утром Йерд и шаман оставили лагерь, наспех разбитый людьми герцога на окраине леса глонгов. Сенор был уверен в том, что здесь его будут ждать с пассивным безразличием до тех пор, пока не получат известие о его гибели.

Тем временем в далеком колодце Тагрир Лаина, женщина герцога, ждала ребенка и вот-вот должна была родить...

Дом Над Океаном стоял на вершине высокой одинокой скалы, возвышавшейся над водой в пятидесяти шагах от берега, круто обрывавшегося к бушевавшим внизу волнам, и для Сенора было очевидно, что эта обитель выстроена не без помощи магии. Поверхность скалы, переходившая в стену, была совершенно отвесной и даже зимой, когда океан замерзал, подобраться к дому Зелеша по суше было абсолютно невозможно. Птица могла бы сделать это, да еще тот, для кого был бы опущен гигантский подъемный мост, черным пальцем указывавший в небо, – гладкий темный монолит, который удерживали над пропастью толстые металлические цепи.

Сам дом был сложен из грубо обтесанных каменных блоков, почти нетронутых влагой и ветром. Немногочисленные окна, узкие, как бойницы, были забраны решетками и оставались темными. Дом колдуна казался огромным, опутанным сетью переходов, соединявших между собой несколько островерхих башен; неясный силуэт на шпиле самой высокой из них указывал в ту сторону, где садилось лиловое светило.

...Была середина пасмурного ветреного дня, когда двое пеших – герцог и старик Зарзор – с трудом взобрались на прибрежные скалы. Как только они приблизились к берегу прямо напротив дома Зелеша, раздался скрип цепей и черный монолитный мост стал опускаться, накрыв гостей своей бегущей тенью. Его край с грохотом обрушился на прибрежную скалу и несколько отколовшихся от нее камней заскользили вниз.

На другом краю моста обнаружилась дверь в стене, обитая железными листами. Дверь, скрипя, приоткрылась под ударами ветра.

Герцог бросил быстрый взгляд на шамана. Он не искал объяснений, но хотел видеть реакцию Зарзора на происходящее.

Старик остался невозмутим.

– Хороший знак, – проговорил он медленно, глядя на гладкую черную поверхность моста. – Может быть, Зелеш приглашает тебя. Это большая редкость...

Еще не поздно было вернуться. Сенор колебался всего лишь мгновение. Потом он ступил на мост, пролегший над пропастью.

...Где-то далеко внизу волны бились о камни и пели вечную песню разрушения. Мост шириной в несколько человеческих шагов был сделан из материала, который на вид не казался ни камнем, ни деревом, ни металлом. Скорее, он был похож на застывшую смолу. Пока герцог шел по мосту, его мысли путались и голова кружилась так, что он дважды останавливался и некоторое время стоял с закрытыми глазами, пытаясь унять головокружение. Но даже тогда перед его внутренним взором плыли двоящиеся силуэты башен и облаков, вырисовывавшихся на лиловом небе. Он поборол в себе сильнейшее желание проползти остаток пути до двери. Может быть, он и сделал бы это, если бы не Зарзор, крадущийся сзади, да еще невидимый соглядатай в доме над бездной.

Шаман, казалось, был безразличен даже к той высоте, на которой пролегал их путь. Когда останавливался герцог, Зарзор останавливался тоже и покорно стоял за спиной Йерда, ожидая, пока тот снова двинется вперед. Ветер рвал его слишком свободные одежды, но самого шамана как будто удерживали на месте невидимые цепи. Герцог несколько раз покачнулся и едва не сорвался с моста под ударами ветра, который был настолько яростным, что поющая шкура уже не звенела, а озлобленно скрежетала...

Йерд, наконец, достиг двери и нажал на нее ладонью. Она со скрипом отворилась и за нею обнаружился пыльный коридор со сводчатым потолком, уводивший в темноту, куда не задувал ветер. Было заметно, что дверь, которая могла бы выдержать удар тарана, сейчас утратила свое оборонительное значение. Коридор также производил впечатление давно заброшенного. Впрочем, прямо посередине этого коридора в толстом слое пыли пролегла полоска следов, как будто совсем недавно здесь волокли что-то. Или кого-то... Нигде не было следов крови.