По грехам нашим. В лето 6733 (СИ) - Старый Денис

Долгие разговоры с еще одним попаданцем Корнеем не прошли даром. Тот жил в то время, когда люди еще уничтожали друг друга всевозможными способами. Но Ипатий жил во время, в двадцать третьем веке, и в той реальности, когда уничтожали только нищетой, финансовой кабалой, но войны стали анахронизмом. Но вот именно этот человек и был «белой вороной» в стае тех русичей, что предпочитали подчиниться сильнейшему, но и не могли помыслить дать бой.

Его родина, Новгородская республика, оставила след в мировой истории только как буферная зона влияния иностранных государств. Урал, Сибирь, Дальний Восток — этого не было у России в его реальности, как не было и самой России. Конфедерация русских вольных городов — РВГ — вот что было, даже название звучит странно. Ипатий же желал величия для своего государства и с детства мечтал стать воином, который будет готов сложить голову за величие страны, а не за чужие интересы. Триста лет РВГ не участвовало в войнах, будучи главным хранителем золота для других стран. Как рассказывал, Корней, что-то похожее было в его реальности со Швейцарией.

Однако, когда начался очередной виток противостояния Запада и Востока, и РВГ не осталась в стороне. Нет, не было ядерных взрывов, или прямых столкновений, просто страны не могли договориться перед общей опасностью. А планета умирала и хирела на глазах. Бесконтрольная добыча ресурсов все более варварскими способами, вырубка лесов при увеличении производств, глобальное потепление — вот далеко не полный список проблем планеты мира Ипатия. Но коллективный Восток с Китаем, Индией и Японией и коллективный Запад не слушали друг друга. И представитель самой редкой в РВГ профессии — воин — Ипатий согласился на эксперимент, который мог бы помочь некоторым представителям его мира выжить. В том числе и семье Ипатия, которую он уже никогда не увидит, но постарается спасти. Верный муж, который в этом времени не имел отношений ни с одной женщиной, гражданин своей униженной, но любимой родины, уже догадывается, как или кто это сделает.

Сложно пришлось Ипатию в начале эксперимента — он попал в тело младенца и его психика, наверняка, пострадала. Даниилу же, напарнику из того же мира, повезло, и его разум вселился в тело монаха уже достаточно взрослого, поэтому и не пришлось бывшему психологу прикидываться ребенком, заново учиться говорить и ходить, кривляться, прикидываться неучем и терпеть, терпеть, терпеть. Но именно Даниил, скорее всего, и не выдержал перехода, превратившись в маньяка, который был готов пожертвовать миллионами людей, чтобы в будущем получить непонятно что, абсолютно позабыв о настоящей цели переноса сознания в это время, в этот параллельный мир.

Но что уже о Данииле — он мертв, а Ипатий жив и решил принять сторону Корнея, который считает, что можно здесь и сейчас сделать Русь великой и заложить фундамент для будущих поколений. И Ипатий, как он полагает, делает сейчас именно то, что и приведет к величию его родины.

В долгих разговорах, разбирая исторические данные и причинно-следственные связи, которые и привели к покорению Руси монголо-татарами в реальности Корнея, пришли к выводу, что нужно ослабить максимально эту напасть с Востока при своем усилении. И уже многое сделано.

Войско обучается, экономика развивается. Разные там ремесла, механизмы в поместье, вот только для Ипатия, который и знал то, как включить пищевой комбайн в своем XXIII веке, пустые слова. А вот специальные операции — его стихия.

И уже сделано много — убит любимый внук Чингисхана Бату, его приближенные и советники. Причем, сделано это было очень топорно, но эффективно. Просто расстреляны с километра из винтовки, а после, в пулевые отверстия были вложены стрелы, которыми пользуются хорезмийцы. Да и записка на теле Бату явно указывала на убийц, на арабском было написано: «Я убил твоего внука, за то, что ты лишил меня моего государства».

Решения произвести такую операцию далось не просто. Много просчитывали варианты развития событий, прогнозировали реакцию Чингисхана, Джучи. И окончательно решились из-за того, что сейчас обе противоборствующие силы и сын последнего хорезмшаха Джелал-ад-Дин и монголы в зените своей силы. Если сцепятся два пса, то можно будет после не думать о стотысячном, или даже большем, войске монголов под стенами Владимира со стенобитными орудиями. Еще, если хорезмийский наследник узнает об угрозе монголов, от которых постоянно бегает, он не станет распылять свои силы на грузин, с которыми уже собрался сражаться. Тогда и Грузия, сейчас достаточно сильное государство, может стать временным заслоном для монголов. В то, что именно степняки победят, у Ипатия сомнений не было, он уже знал, что у мусульман много внутренних противоречий.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Как оказалось, есть они и у монголов — Джучи попытались отравить и это был не Ипатий. Такой расклад мог бы поставить под угрозу желаемый результат после спецоперации. Да и не известно сейчас как поведет старший сын, пусть и с небесспорным родством, после покушения. Может статься так, что сын сцепиться с отцом и это также неплохо, но могут и помириться, если Джучи докажет свою невиновность в покушении на сына и попросит помощи от отца в деле мщения. Чингисхан же, после одной попытки убийства Джучи, может и передумать о противостоянии с сыном, и объединенное войско всех улусов сокрушат всех. Как же сложно и непонятно. Ипатий хотел только в условиях противоречий отца и сына, чтобы последний один пошел на мусульман.

Вообще, Корней считал, что именно Джучи не очень то и стремился к новым завоеваниям Руси и Булгарии, предпочитая наладить торговлю Хорезма с этими странами, но его чаяния не поддерживали другие монгольские ханы.

— Ипатий, ты просил узнать про ситуацию в стране курджев, или как ты их называешь, грузин, — сказал Азат, который вошел в шатер Ипатия.

Уже месяц Ипатий стоял лагерем в кавказских горах, принимая разных посетителей и доверенных лиц. Отряд, по легенде, ждал найма в грузинское войско, которое готовилось к противостоянию с мусульманами. Однако, шпионские щупальца были раскинуты именно с этого места.

— Говори, я слушаю тебя, почтенный, — сказал Ипатий так же на армянском языке.

— Джелал-ад-Дин потребовал уважительного отношения к мусульманам и пока не идет в царство. Джучи собирает воинов и уже послал за кипчаками и вести своему отцу. Он собирается мстить, — докладывал торговец.

— Скорее всего, он хочет замирения с семьей. После попытки отравления Джучи нужно или идти войной на Чингисхана, но многие монголы могут не понять, либо стать карающим мечом против проделок Джелал-ад-Дина, — позволил себе размышления вслух Ипатий.

— Ты прав, почтенный, скорее всего это так. Но в царстве не спокойно, там, как и всегда, плетутся интриги и старый Иване Мхаргрдзели боится потерять свое место при царице Русудан, которая… — Азат склонился к Ипатию и заговорщицки продолжил свой рассказ. — Изменяет мужу и не питает признательности к старому Иване. А тут еще и молодые красавцы Шалва и Иване, которых очень любят в армии.

Ипатий задумался, припоминая, что об этих героях некогда говорил Корней. Даже просил, если будет возможность без серьезной опасности помочь им выжить.

— Как только стало известно, что Джелал-ад-Дин поворачивает в сторону Джучи, Иване Мхаргрдзели приказал арестовать молодых воинов и перевозит их из Тбилиси в свои владения на севере Армении, — вновь заговорщицки произнес купец.

Больше информации о политических играх региона не последовало, и разговор перешел на темы о товарах и возможностях хорошего торга на Руси. Купец собирался вместе с отрядом русича отправиться в путешествие и хорошо поторговать. Тем более то, что просил для продажи Ипатий валяется почти под ногами. В Кутаиси была руда марганца, и купец уже загрузил десять возов этого, по его мнению, бесполезного камня. А еще он повезет чай, за который Корней был готов платить золотом и лимоны, ткани. За это готов брать зеркала и бумагу, которые показал Ипатий для примера. За возможности торговать Азат только лишь подавал некоторую информацию, которая не была даже секретной, просто не сильно распространенной.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})