Санкт-Петербург - Болеслав Пукинский

Члены общества «Полярная звезда» на соревнованиях по прыжкам с трамплина. Фото 1913 года

На старте велосипедных гонок. Фото начала 1900-х годов

Первые в нашей стране автомобильные и мотоциклетные гонки были организованы в 1898 году. Они проходили под Петербургом, на трассе Александровская — Стрельна. Автомобильные гонки выиграл П. Беляев. Дистанцию в 40 верст, то есть 42,7 километра, он преодолел за 1 час 33 минуты. Наивысшая средняя скорость составляла 25,5 километра в час. В том же году в Петербурге были созданы «Русский мотоклуб» и «Автомобильное общество». Из-за большого годового взноса вступить в такой клуб имели возможность лишь люди состоятельные.

В 1899 году был устроен первый в России скоростной пробег по маршруту Москва — Петербург. В нем приняли участие три автомобиля и три трехколесных мотоцикла. Лучшее время показал мотоциклист Мази, пройдя расстояние более чем в 700 километров за 26 часов 57 минут. В 1908 году на маршруте Петербург — Москва средняя скорость автомобиля уже достигла 82 километров в час. А петербуржец Иванов на автомобиле отечественной марки «Руссо-балт» в заезде на версту с ходу показал скорость 129 километров. В 1914 году в пробеге Москва — Петербург — Москва участвовало уже 37 гонщиков.

На финише автопробега Петербург-Москва 1908 года

На старте перелета Петербург — Москва в 1911 году

В 1911 году Всероссийский аэроклуб в Петербурге и Общество воздухоплавания в Москве организовали небывалый для того времени групповой перелет по маршруту Петербург — Москва. Многочисленные афиши, расклеенные в городе, сообщали, что старт авиаторам будет дан в 3 часа ночи с субботы 9 июля на воскресенье 10 июля с аэродрома товарищества «Крылья» (Комендантское поле).

Несмотря на такой ранний час, многие петербуржцы устремились к Черной речке, вблизи которой находился уже ставший популярным Комендантский аэродром.

…В 3.15 взлетел пионер русской авиации С. И. Уточкин. За ним Максим Лерхе и Григорий Янковский. В 3.37 поднялся Александр Васильев… Всего в перелете участвовало девять авиаторов. На этапах трассы — в Тосне, Чудове, Новгороде, Валдае и других городах — были созданы площадки размером 300x150 метров. Здесь же находились пункты хронометристов и имелись запасы бензина.

Перелет совершался на далеко не совершенных машинах, многих участников перелета постигла неудача, а для некоторых это путешествие закончилось трагически. Около Новгорода у Уточкина перестал работать мотор, и его самолет упал в канаву. Исправив аппарат, который не имел серьезных повреждений, он вновь поднялся в воздух. Но в дальнейшем сильная болтанка заставила его спуститься на поле, где при неудачной посадке Уточкин сломал ногу и получил другие увечья. Подвел аппарат и двадцатидвухлетнего авиатора Владимира Слюсаренко. Недалеко от Петербурга мотор заглох, и самолет с высоты 70 метров рухнул на землю. Слюсаренко был тяжело ранен, а его пассажир — летчик Константин Шиманский погиб. В тяжелом состоянии доставили с места аварии Григория Янковского. Аэроплан Костина упал в болото. Выбыли из строя и другие участники перелета.

Александр Васильев стал единственным авиатором, кто на своем «Блерио» продолжал полет. «Над Валдайским озером, — вспоминал он потом, — меня начало качать и бросать… Вокруг царила какая-то дикая свистопляска. Казалось, все силы ада обрушились на мой аэроплан, в безумной ярости бросая его как игрушку…» После ряда остановок 11 июля, в 4 часа 18 минут, самолет Васильева сел в Москве на Ходынском поле.

Авиатор потратил на перелет 24 часа 41 минуту 14 секунд. Из них в воздухе он провел около 10 часов, пролетев за это время 752 километра. Так был установлен всероссийский рекорд дальности полета на протяжении суток. Васильев первый соединил Петербург и Москву воздушным путем.

Загадки названий

В Петербурге немало улиц, рек, островов и районов, которые имеют интересные, а порой даже странные и интригующие названия. Происхождение этих названий уводит нас в далекое прошлое невских берегов, а порой позволяет прочесть многие страницы из истории самого Петербурга.

Большинство историков считают, что река Нева получила свое название от древнего наименования Ладожского озера — «Нево», что в переводе с финского языка означает «морской залив» или «море». В «Повести временных лет» название «Нево» относится и к реке, и к Ладожскому озеру.

В шведских же источниках VII–VIII веков река упоминается под названием «Ну» (или «Нью»), что по-русски значит «новая». Название «Ну» встречается и в договорах Новгорода с немецкими городами, датированных 1269 годом.

Историки много спорили о происхождении слова «Мойка». Выдвигались самые разные предположения. Кое-кто производил это название от глагола «мыть». Среди петербуржцев было распространено мнение, что название реки связано с находившимися на ее берегах общественными банями. Любопытное объяснение дает историк Петербурга А. И. Богданов. Он пишет: «Сия речка названа Мойка от прежней ее нечистоты, понеже она была глухая, протока себе сквозного не имела, была вся тинистая и вода мутная».

Река Мойка

Действительно, в начале XVIII века речка, вытекавшая из болота, которое находилось на месте нынешнего Марсова поля, была грязная, со стоячей водой, вся заросшая тиной. Лишь в 1711 году, когда ее соединили с Фонтанкой, она стала проточной. И, надо полагать, название «Мойка» произошло от прежнего ее наименования — Мья. В свою очередь слово «мья» восходит к древнему ижорско-финскому названию «Муя», что означает «слякоть», «грязь», «стоячая вода». Таким именем наделяли многие болотные речки в этих краях. Не исключена возможность, что звуковое сходство слова «мья» с русскими словами «мыть», «мою» способствовало превращению реки «Мья» в «Мойку».

Легко поддаться искушению связать название реки Карповки с тем, что когда-то в ее водах в изобилии водились карпы, или, быть может, на ее берегах первым поселился некий Карп или Карпов. Но, к сожалению, самое простое объяснение далеко не всегда самое верное.

Река Карповка

Карповка — преобразованное на русский лад старое финское название этой реки «Корпийоки». «Йоки» в переводе с финского — река. Первая же часть слова «корпи» связана с названием острова, который река омывает с юга (ныне Аптекарский остров). На шведской карте 1676 года он именуется Корписаари. В переводе с финского «саари» — остров, «корпи» означает «необитаемый лес», «дикий лес», «лесное болото». Это дало основание многим историкам переводить «Корписаари» как «Остров, покрытый диким лесом» или «Еловый остров», а «Корпийоки» — как «Лесная речка».

Но существует другой перевод. Дело в том, что в финском языке есть еще слово «корппи», то есть ворон. А значит название «Корписаари» можно перевести как «Вороний остров», а «Корпийоки» как «Воронья речка».

Ни в какой энциклопедии, ни на одной морской карте вы не найдете названия «Маркизова лужа». И тем не менее оно существует уже очень давно.

Во время Великой французской революции немало представителей французской аристократии покинуло свою страну. Многие из этих эмигрантов оказались в России. Особенно повезло маркизу Жану Франсуа де Траверсе. При Александре I ему даже была предоставлена должность морского министра, которую он занимал с 1811 по 1822 год.

Маркиз, мало интересовавшийся развитием русского флота, да к тому же еще страдавший от морской качки, не считал нужным совершать дальние походы. В те годы корабли, согласно приказу министра, могли плавать только в восточной части Финского залива, не дальше Кронштадта. Тогда и появилось пущенное кем-то из мореходов название «Маркизова лужа».

Если обратиться с вопросом о происхождении названия «Охта» к коренным жителям города, то добрая половина опрошенных расскажет вам такой исторический анекдот. Однажды Петр I на лодке перебрался на правый берег Невы, где селились слободами работные люди Партикулярной верфи, обслуживавшие пильные, гонтовые и другие заводы. Но, выйдя на одну из появившихся здесь улиц и провалившись по пояс в грязь, он воскликнул: «Ох, та сторона!» С тех пор, мол, и стали называть эту городскую окраину Охтой.