Эромагия - Андрей Левицкий

Когда наконец от паука удалось избавиться, рыцарь произнес:

— Значит, Самаркунды. Что там сейчас?

— Да кто их знает, что там у них сейчас… — ответила Беринда. — Давно сведений с Востока не было. Воюют и размножаются, как всегда.

— Но зачем самаркундцам понадобился Помпон? — спросила Анита.

Старуха лишь покрутила головой, затем сказала:

— Не надо было принимать его на работу, не проверив личные данные! Послушалась тебя, Лаура, и что теперь? И оставить без последствий нельзя, и в спасательную экспедицию посылать некого… У меня и так кадров не хватает, а тут еще со звездой этой клятой…

— А что со звездой? — Анита переглянулась с Тремлоу.

— Что-что… — проворчала старуха. — Монстры всякие со всех сторон лезут, земля дрожит, созвездия смещаются, и вообще — всплески в мировом магическом поле усилились так, что того и гляди пространство разнесет на части! А студентки? Студентки, как это… возбуждены! Звезда на всю мировую гармонию влияет плохо. Дестабилизирует взаиморавновесие полов.

— А… — Молодая ведьма задумчиво потерла шею. — То-то я чувствую последнее время некоторую, как бы сказать, приподнятость…

— Так я полечу, — сказал вдруг Шон, и три ведьмы удивленно посмотрели на него. Рыцарь показал вверх. — Там у вас ступы на площадке стоят? Только еды мне с собой соберите. Это пешком до Самаркунд далеко, а на ступе меньше чем за сутки долететь можно, если мощная…

— А как же геронтология… — начала Лаура.

— Я, госпожа декан, недавно решил, что средства необходимо выделить вашему факультету, — любезно откликнулся Тремлоу. — И пока меня в этом еще ничто не разубедило. И если не возникнет никаких новых обстоятельств, то…

Он замолчал. Беринда с Изподдубной переглянулись, и старуха сказала:

— Дарди Крез, спонсор наш, недавно мне ступу преподнес. Неделю назад, я ею и не пользовалась еще. Называется… — Она замолчала с приоткрытым ртом, пытаясь вспомнить: — «Сверкающая звезда»… Нет, как-то…

— «Звезда заката», — сказала Лаура.

— Зака… А не восхода? Да, восхода! Звезда, значит. Это их новая модель. Вот на ней и полетишь…

Последние несколько секунд Анита пыталась перехватить взгляд Шона и теперь, не выдержав, перебила:

— Полетишь? Ты полетишь за Помпоном? В Самаркунды? Один, что ли? К этим их… гаремам с гуриями?

2

Светало, солнце медленно выползало из-за горизонта, зевая во весь круглый бледно-розовый рот. Придерживая юбку, Анита задрала ноги на лакированный борт, повела плечами, устраиваясь поудобнее на мягком диванчике, и покосилась в сторону Шона. Тот сидел спиной к ней, ухватившись за штуковину, которая в брошюрке по управлению «Звездой восхода» именовалась «рулевой дугой». Вообще ведьма привыкла, что ступы довольно незатейливые устройства. По сути, это просто здоровенный железный наперсток с магической напиткой в днище. Но последняя модель мастерской Дарди Креза, богатого мануфактурщика, чья дочь училась в обители Лайл-Магель, имела форму овальной лодки с высокими бортами и несла на себе множество всяких приспособлений, подобных этой самой рулевой дуге.

Вот, например, охладильник. Анита раньше и слова-то такого не знала. Она повернулась на бок, протянула руку и открыла небольшую прямоугольную дверцу, утопленную в толстую стенку ступы. Повеяло холодом — под нишей, открывшейся за дверцей, был спрятан сухой магический лед. А в самой нише имелись полки, и на них стояли покрытые изморозью бутылки с лимонадом, вином, пивом и брикеты со всякой пищей, которую можно было разогреть на жаровне в задней части ступы. Анита лениво достала фляжку с вишневым соком, отпила и сунула назад, ощутив запястьем холод. Вот дела! Далеко шагнул прогресс…

Они полетели вдвоем. Молодая ведьма испытывала к Аназии смешанные чувства, среди которых были и раздражение, и симпатия. Но в этот раз она не позволила жалости возобладать — наотрез отказалась брать лаборантку с собой.

— Вот еще! — заявила она Лауре Изподдубной. — Чтоб она ныла всю дорогу и скрипела как дверная петля? Пусть здесь остается!

К тому же неизвестно еще, что там за усиление заклинаний Аназия изобрела. Вдруг оно заразное какое получилось и всех находящихся неподалеку особей женского пола тоже во что-то превратит, если им воспользоваться? От лаборантки всего можно было ожидать, и потому Анита осталась непреклонна.

Тремлоу заворочался у рулевой дуги, что-то проворчал. Раздалось приглушенное шипение, небо качнулось — «Звезда восхода» поменяла курс. Раньше она двигалась почти над самыми древесными кронами, теперь же начала взлетать.

— Что там? — спросила Анита.

— К трассе подлетаем, — откликнулся рыцарь, не оборачиваясь. — Слышишь?

— Не-а… — Она поднялась с дивана и встала позади Шона, уперевшись локтями о его плечи. Впереди была широкая гора, сплошь заросшая лесом, словно конус из темно-зеленого пушистого бархата.

— Это — Волосатая гора… — Рыцарь повел головой в сторону лежащей на полочке у его колен книги, которой их снабдили в обители. — Там карта есть.

Ведьма протянула руку и взяла томик «Путеводительной книги Атласа, небоведца и землезнатца». Скукота, да и карты некрасивые — мелкие все и почти без картинок. Ни русалок в морях, ни дракончиков по углам не пририсовали…

Ветер свистел, развевал волосы Аниты. В прохладном утреннем воздухе слышалось то приглушенное гудение, то какой-то свист.

— Держись.

Она обхватила Тремлоу за шею, прижавшись подбородком к его темени. Под днищем что-то заворчало, затарахтело, и ступа повернула — накренившись, понеслась по широкой дуге. Гора впереди рывком сдвинулась вбок, увеличилась, ровная бархатистая поверхность стала волнистой… Еще несколько мгновений — и они понеслись вдоль склона, продолжая подниматься. Впереди что-то мелькнуло, возникла нить из точек, и тут же шум усилился. Ступа полетела быстрее, поток встречного ветра стал таким сильным, что Анита зажмурилась. А после скорость уменьшилась, и кто-то прокричал чуть ли не над самым ухом:

— Чтоб тебя! Поворачивай, криволапый!

Ведьма открыла глаза — они уже были на трассе.

— А ты смотри, куда прешь! — проорал в ответ Шон.

Существо двухметрового роста, тощее, как тростинка, и с торчащими по бокам ушами, напоминающими две воронки-лейки, плюнув в ответ, натянуло поводья. Небольшой фиолетовый дракончик, на котором оно летело, лег на крыло, удаляясь от ступы. Позади седока на спине зверя было несколько объемистых тюков.

Шон повел ступу быстрее, потом замедлил ход, нагнав огромную стрекозу с радужными крыльями. Она седоков не везла, но на боку ее висела сумка, слегка напоминающая ту, что была у амурчика, только побольше.

Рыцарь посигналил — стрекоза повернула голову, украшенную чем-то вроде водных очков с черными резиновыми ободками, и отлетела немного вбок, пропуская их.

— Ползут как черепахи… — проворчал Тремлоу.

Вообще-то с утра движение на трассе было средним. Два не слишком плотных ряда всяких летающих штуковин, живых и неживых, быстро двигались между буйками-ограничителями — висящими в воздухе плотными светящимися облачками. Из каждого торчал красный флажок с изображением скрещенных полумесяцев.

— А чего они все здесь летят? — спросила ведьма. — Зачем толкаться? Вокруг вон сколько места…

— Потому что вокруг Самаркунд воздушная граница, — пояснил рыцарь. — Такие же тучки, но только они молниями стреляют, если кто приблизится. Здесь полеты давно развиты, и самаркундское правительство таможенные пункты не только на земле, но и в воздухе организовало. Есть всего несколько дорог, по которым к островам подлететь можно.

Солнце было уже в зените, начало припекать. До морского побережья оставалось недалеко: впереди широкой изломанной дугой протянулась свободная от леса каемка, за которой начиналась синяя поверхность. Далеко-далеко темнели пятна восточного архипелага. Там был Азгарол, Реар, Птомпекс, Тамбул и еще с дюжину островов поменьше. И самый большой из них, именуемый Самаркунды, столица архипелага, находился в центре. Море вокруг островов изобиловало рифами и отмелями, это затрудняло судоходство и способствовало развитию воздухолетства, так объяснял Атлас. Воздухолетство и впрямь развилось необычайно: трасса была запружена всевозможными транспортными средствами.

— Эй, тормоза, дорогу уступите! — взревел Шон.

Впереди плыл широкий таз, в котором, почти прижавшись друг к другу, один за другим сидели трое бородатых мужиков и гребли по воздуху веслами с очень широкими необычными лопастями: от цевья расходилась пара изогнутых концов, как у двузубой вилки, и между ними была натянута промасленная ткань.

Сидящий последним оглянулся, окинув ступу взглядом, что-то презрительно пробормотал, толкнул в бок следующего, тот — третьего бородача. Они взмахнули веслами, и таз отлетел немного в сторону.