Безрассудный рыцарь (ЛП) - Лоррейн Трейси

— Отойди, старик. Может, я пока и не хочу твоей смерти, но мы все знаем, что я мог бы нацелить это в достаточное количество мест, чтобы ты продержался добрых несколько дней. В конце концов, ты научил меня всему этому. Помнишь? — Из глубины его горла вырывается рычание. — Я никогда не думал, что эти знания могут так пригодиться.

Все еще держа пистолет направленным ему между глаз, я отступаю к двери, оставляя его стоять посреди комнаты с видом потерявшегося щенка.

— Как падают сильные мира сего, Джонас. Как падают могущественные. У тебя было такое многообещающее будущее впереди. Но теперь посмотри. Ты мертв для всех, кому не все равно, и лживая, предательская сука для всех остальных. Я нажимаю воспроизведение, и мы с Джоди врываемся в комнату, ее глаза расширяются, когда она все это воспринимает. Мне не нужно смотреть на экран, чтобы точно знать ее реакцию. Я видел это собственными глазами более чем достаточно раз, чтобы запомнить наизусть.

— Приятного тебе вечера, старина. Я знаю, что так и сделаю. — Я открываю дверь и выскальзываю наружу, когда из скрытых динамиков раздается голос Джоди из видеозаписи. «Это… невероятно».

Я почти выскользнул из игры, когда нанес последний удар. — Если вам действительно повезет, в какой-то момент — это может просто превратиться в прямую трансляцию. Я думаю, самое время ей узнать правду, не так ли?

Я захлопываю дверь за секунду до того, как его тело врезается в нее. Если бы комната, в которой он содержался, не была звуконепроницаемой, я уверен, что прямо сейчас услышал бы его рев неодобрения и гнева.

Но как бы то ни было, я поднимаюсь по лестнице с ухмылкой на лице и чувством выполненного долга, наполняющим мои вены.

Убирая свой пистолет, я снова достаю телефон.

Тоби: Уже в пути, Демон. Я надеюсь, ты готова к лучшей ночи в своей жизни.

Она сразу начинает печатать.

Игрушка: Это многообещающе, Тобиас. Вытаскиваем большие пушки, не так ли?

— О, Демон. Ты понятия не имеешь.

24

ДЖОДИ

— Это шикарное место, — выдыхаю я, когда Тоби подъезжает к дорогому на вид итальянскому ресторану.

— Я обещаю, что не красуюсь и не пытаюсь произвести на тебя впечатление, — говорит он, заглушая двигатель и поворачиваясь, чтобы посмотреть на меня.

Желание скользит по моей коже от темного и голодного взгляда, которым он оценивает меня. Он не раз говорил мне с тех пор, как заехал за мной, как сильно скучал по мне на этой неделе. Он звучит так искренне, что я не могу не поверить ему. Особенно учитывая, что связь, которую мы чувствуем с той самой первой ночи, трещит громче, чем когда-либо, после нескольких дней нашей разлуки.

Я изучаю его, по-настоящему изучаю, пытаясь разглядеть всю ложь в его глазах, немного снять с него маску, которую он вынужден носить. Но я не могу ее найти, что заставляет меня думать, что, либо все это чушь собачья, либо он действительно настолько хорошо обучен.

— К счастью для тебя, — говорю я, заставляя себя говорить. — Я умираю с голоду.

Его взгляд опускается к моим губам, и все у меня ниже талии сжимается от желания.

— Да, — соглашается он хриплым голосом, проводя большим пальцем по нижней губе. — Я тоже.

Он наклоняется вперед над центральной консолью, его рука исчезает под завесой волос, ниспадающих мне на плечи, пока его ладонь не обхватывает мою шею сбоку.

Его лоб касается моего, когда он смотрит мне в глаза.

Миллион безмолвных слов проносятся между нами. Я просто чертовски хотела бы знать, могу ли я верить в то, что исходит от него, или нет.

Мое сердцебиение учащается, когда его мужественный запах наполняет мой нос, а тепло его кожи обжигает, превращая мою кровь в раскаленную лаву.

Его губы касаются моих самым нежным движением, от которого у меня сжимается грудь.

— Ты так сильно нужна мне, Демон. Но если я начну, я не смогу остановиться, и мне нужно накормить тебя, прежде чем мы дойдем до этого, — признается он, его глубокий голос разносится по замкнутому пространству вокруг нас.

— Хорошо, — выдыхаю я, молча более чем счастливая покончить с этой частью вечера и просто наслаждаться, тем, что он может предложить.

Он остается неподвижным еще две секунды, прежде чем оторваться от меня и распахнуть дверь. — Не двигайся, — бросает он через плечо, прежде чем захлопнуть дверь.

Моя голова кружится от желания и замешательства, когда я наблюдаю, как он обходит капот, прежде чем открыть мне дверцу, как джентльмен.

— Ух ты, ты сегодня на все готов, да? — Спрашиваю я, вкладывая свою руку в его и позволяя ему поднять меня.

— Не меньше, чем ты заслуживаешь, — рычит он, прижимая меня к себе и обнимая за талию.

В этот момент так легко поверить, что это оно и есть. Что это мы, никакой лжи или прикрытий.

Но в глубине души я знаю, что это неправда. В нем есть нечто большее, я просто знаю, что это так.

Я просто должен надеяться, что все не так плохо, как заставляет меня верить мое воображение. Я имею в виду, этого не может быть, не так ли?

Тоби здоровается с метрдотелем так, как будто знает его, и, честно говоря, я думаю, что так оно и есть. Точно так же, как и весь персонал «Аида».

Я тяжело вздыхаю, когда он тянет меня за руку и ведет к столику в самом дальнем углу ресторана. Он спрятан прямо за богато украшенной перегородкой, и я не могу не заметить, насколько он идеально подходит для предстоящей дискуссии. Конфиденциальность, безусловно, приветствуется.

— Луиза, ваша официантка, скоро подойдет, — уверяет нас метрдотель перед уходом.

Мой желудок громко урчит, когда вокруг меня витает аромат того, что, как я могу только предположить, станет лучшим итальянским блюдом в моей жизни.

Ухмылка, появившаяся на губах Тоби, говорит мне о том, что он это услышал.

— Итак, расскажи мне о своей неделе, — предлагает он, протягивая руку через стол, чтобы взять меня за руку.

— Это было примерно так же дерьмово, как и все остальные мои недели в последнее время. Ты действительно хочешь об этом услышать? — Спрашиваю я, морща нос.

— По крайней мере, одна хорошая вещь должна была произойти.

Я узнала, кто ты на самом деле? Думаю, я про себя.

— Я устроилась на новую работу, — признаюсь я, хотя я более чем счастлива пока не раскрывать подробности упомянутой работы.

— Да? — Его лицо светится от волнения за меня. — Видишь, не все так плохо.

Я думаю об этой работе и внутренне съеживаюсь.

— Нет, я думаю, что нет, — бормочу я, когда появляется наш официант с маленькой миской оливок и кувшином воды, готовый принять наши заказы на напитки и, к счастью, пресекающий любые вопросы об упомянутой работе.

— А как насчет тебя? Как поживает твоя мама? — Спрашиваю я, отпивая немного воды в надежде успокоить свои нервы, как только мы снова останемся одни. Это почти ничего не дает, и я понимаю, что, вероятно, мне следовало пойти дальше и просто заказать неразбавленную водку несколько секунд назад.

— Она в порядке. Она дома, и за ней присматривает… — он колеблется, нахмурив брови. — Гален, ее вторая половина.

— Но она в порядке? — Он уже рассказал мне все это в сообщении, но я не могу отделаться от ощущения, что за этим кроется нечто большее.

— Они заверили нас, что это так. Результаты сканирования оказались четкими. Ей просто нужно отдохнуть и перестать переусердствовать. Кажется, она забыла, через что прошла всего несколько месяцев назад.

— Она начинает новую жизнь. Должно быть, трудно не увлечься, особенно после стольких лет дерьма.

— Поверь мне, я все понимаю. Но, увидев ее снова на больничной койке, я просто вспомнил все это. Она была так близка к тому, чтобы даже не оказаться здесь сейчас. Я просто… Мне не нужно было это напоминание, понимаешь?

Я киваю, полностью понимая, что он имеет в виду.

— А как насчет всего остального? — Спрашиваю я, и мое сердце бешено колотится в груди, когда я вижу порезы и синяки, которые значительно зажили с тех пор, как я видела его в воскресенье. — Школа? Работа?