Принц-леопард - Элизабет Хойт

– Мне очень жаль, – сказал Тони. Джордж откинула голову на спинку дивана.

– Знаешь, ты самый добрый и терпеливый брат на свете.

– Просто у меня замечательные сестрички, – улыбнулся в ответ Тони.

Джордж попыталась тоже улыбнуться, но у нее ничего не вышло. Вместо этого она снова повернулась к запотевшему окну. Мимо них пронеслось поле с насквозь промокшими овцами. Бедные создания! Интересно, умеют ли они плавать? Наверное, если пастбище затопит, они, барахтаясь, кое-как поплывут по течению.

Они уже покинули свои земли, совсем скоро и Йоркшир останется далеко позади. К концу недели она уже будет в Лондоне, и все ее приключения забудутся. Может быть, месяца через три-четыре этот Гарри Пай, управляющий поместьем, напишет ей письмо с предложением выслушать его доклад о делах на ее землях. Вернувшись с очередного званого обеда, она задумчиво повертит в руках это письмо. А, это тот самый Гарри Пай. Когда-то давно я провела с ним ночь. Глядя в его светящиеся глаза, я чувствовала радость и биение жизни. Она небрежно кинет письмо на туалетный столик и решит, что все это было слишком давно и где-то далеко, и, в общем, больше похоже на сон.

Может, именно так она и будет к этому относиться.

Джордж прикрыла глаза. На самом деле она знала, что не наступит такой день, когда она, проснувшись утром и засыпая вечером, не подумает о Гарри Пае. Все оставшиеся дни своей жизни она будет думать о нем.

Помнить и страшно жалеть.

– Я же предупреждал тебя, что не стоит заводить интрижек с аристократами. – Этим же вечером в таверне толстяк Дик Крамб уселся за стол к Гарри без всякого приглашения и завел эту дурацкую беседу.

Отлично. Теперь еще придется слушать нравоучения Дика. Гарри стал изучать распорядителя таверны «Петух и червяк». Он явно длительное время недосыпал, волос на его голове оставалось меньше, чем могло быть. Складывалось ощущение, что он слишком часто дегустирует пиво и эль, подаваемые в собственном заведении.

– От аристократов одни лишь проблемы, поверь мне. Это как если бы ты вкушал мясо, которое тебе не принадлежит. – Дик вытер лицо.

Гарри посмотрел на сидящего рядом Уилла. Этим утром он наконец-то купил парню новые ботинки. Почти все время, которое они провели в таверне, паренек только и делал, что рассматривал под столом свои ноги в обновке. Но сейчас Уилл, не отрываясь, смотрел, на Дика.

– Вот, – Гарри вынул из кармана несколько мелких монет. – Пойди, малыш, посмотри, не осталось ли у бакалейщика еще сладких булочек.

Внимание Уилла мгновенно переключилось на лежащие, на столе монеты. Он глянул на Гарри, схватил деньги и бросился вон из таверны.

– Это ведь Уилл Поллард, верно? – спросил Дик.

– Да, бабуля бросила его на произвол судьбы.

– Так он теперь живет с тобой? – Дик, наморщил от смущения свой вытянутый лоб, потом вытер фартуком выступивший пот. – Как же это так получилось?

– У меня есть немного места. Скоро я найду ему другое жилье, а сейчас почему бы и нет?

– Ну не знаю. Он не мешает вам с леди, когда она приходит к тебе? – Дик старался говорить тихо, но его голос все равно разнесся по всему залу.

Гарри вздохнул:

– Она укатила обратно в Лондон. Все кончено.

– Вот и отлично. – Дик, отпил внушительный глоток из кружки, стоящей перед ним. – Знаю, тебе это неприятно, но такой расклад только к лучшему. Обычным людям и потомственным аристократам лучше не смешиваться. Сам Бог против таких связей. Пусть они и дальше сидят в своих мраморных дворцах и хоромах, маются от безделья…

– Дик…

– А мы будем делать свою ежедневную работу, возвращаться домой к горячему ужину на столе. Если у нас есть, кому его приготовить, конечно. – В подкрепление своих слов Дик, стукнул кружкой по столу. – Пусть все так и остается.

– Верно. – Гарри надеялся таким образом прервать эту затянувшуюся проповедь.

Но ему не повезло.

– Ну, посуди сам, во что ты превратишься, связавшись с аристократкой? – продолжал наставлять его старина Крамб. – Она заставит тебя играть дурацкие роли, все время вертеться около нее на привязи. Натянет на тебя розовые или желтые чулочки. Обучит смешным и глупым танцулькам, которые сама любит. Заставит тебя лаять, как комнатную собачку, ради денег. Нет, Гарри… – он отпил еще глоток эля, – это не жизнь для нормального мужика.

– Согласен. – Гарри судорожно подыскивал новую тему для разговора. – А где твоя сестричка? Давно я что-то не видел старушку Жани.

Дик, достал фланелевое полотенчико и протер им вечно потеющую лысину.

– Ах да, Жани. Ты же знаешь ее. Она с рождения не сильно дружит с головой. А после того, что Грэнвиль сотворил с ней, стала совсем плоха.

Гарри медленно поставил кружку на стол.

– Ты никогда не упоминал, что Грэнвиль надругался над Жани.

– Правда?

– Нет, никогда раньше не говорил. Когда это случилось?

– Пятнадцать лет назад. После того как твоя мать умерла от какой-то болезни, прошло совсем немного времени. – Дик все более неистово тер свою макушку, потом и шею. – К этому времени Жани исполнилось двадцать пять или около того; в общем, если не считать ее проблем с головой, она была уже взрослой женщиной. Ее болезнь остановила бы любого человека, но только не Грэнвиля. Никто кроме него не осмелился бы ее обидеть. – Дик, потопал ногами по полу. – Грэнвиля же ничто не остановило, он просто посчитал ее легкой добычей.

– Он что, изнасиловал ее?

– Может, первый раз он именно так и поступил. Точно не знаю. – Дик, посмотрел в сторону. Его рука с зажатым фланелевым полотенчиком замерла на макушке. – Долгое время я вообще не знал об этом. Мы тогда жили вместе, как и сейчас, но Жани ведь младше меня на десять лет. Наш отец давно умер, а мать умерла еще при родах Жани. – Он снова отпил из кружки.

Гарри промолчал, не желая прерывать рассказ собеседника.

– Знаешь, ведь Жани для меня больше племянница или даже дочка, чем сестра, – продолжил Дик. Он отнял руку с полотенцем от головы и уставился на влажную ткань. – Когда я, наконец, заметил, что ночами она куда-то уходит, прошло уже немало времени. – Он горько рассмеялся. – Когда я понял, в чем дело, и попросил ее прекратить, она ответила, что он обещал на ней жениться.

Минуту они оба молчали.

Гарри сделал большой глоток, пытаясь смыть на хлынувшую горечь. Бедная, бедная малышка Жани.

– Видишь, что со мной происходит? – Дик, поднял лицо, и Гарри увидел в его глазах слезы. – Он же он овдовел тогда. И бедняжка верила, что он женится на ней. Долгое время я не мог уговорить ее не встречаться с ним по ночам. Я почти рехнулся тогда. Потом Грэнвиль, конечно же, бросил ее. Как грязную испачканную тряпку. Попользовался и выбросил.