Уроки колдовства - Елизавета Шумская

– Да и вообще послушать, что народ на все это говорит, – добавил Грым. – Идемте? – Уже поднимаясь, он вдруг повернулся к Иве и ухмыльнулся: – А знаете, что меня более всего забавляет?

Поскольку смотрел тролль в это время на травницу, та помотала головой в ответ.

– Что как только ты, Ива, встречаешь на своем пути этого Гамельна, так тут же начинают происходить странные вещи. В первый раз это были мертвые дети, сейчас вот крысы. Не находите ли вы, что это странно? – Грым ухмыльнулся. – На твоем месте я бы об этом серьезно подумал, Ива.

Травница уже совсем было хотела возразить, что в первом случае Гамельн был совершенно ни при чем, и вообще он ни в чем не виноват, но тролль уже шел к двери, а возмущаться ему в спину девушка сочла ниже своего достоинства.

– Ну не то чтобы я его знал, – сказал мужчина, по виду то ли мелкий торговец, то ли ремесленник, а на самом деле сборщик податей, по каким-то делам направляющийся в другой город. – Скорее по работе общался. Этот, – говорящий кивнул неопределенно наверх, – Марк Овил его звали, – имелся в виду второй погибший. – У него небольшая лавочка в Елице… была. Ну знаете, мелочью всякой приторговывал. Нитки, иголки, наперстки, гвозди, ложки, рейки всякие. Ерунда, короче. Полно таких лавочек. Но не бедствовал. Жена, двое детишек. Нормально так жил. Мужик как мужик. Никогда бы не подумал, что он может… того… из окна… И чего? Деньги же были…

– Да хорошо они с женой жили, – заявил уже другой постоялец, городской стражник Елица, возвращающийся от родни. – Я сам его не очень хорошо знаю, а вот моя благоверная в его лавочку частенько захаживала. Близко просто. Елиц – город вроде и не маленький, а все равно все каким-то боком друг о друге все знают. Ну а Марк с женой оба из Елица, так что… ну сами понимаете… на виду… Нормально у них все… было. Ругались, конечно, по мелочовке. А кто не ругается? Но вроде никогда ничего такого, чтоб уж совсем…

– Ну пили мы вчера вместе. Что преступление, что ли? – Голос собеседника хрипит, да и запах… Явно мужчина уже залил в себя более чем одну кружку. – Нас много за столом сидело. Кто?.. Э-э-э… Вот он, он, – тычок коротким пальцем куда-то в середину между двумя стоящими у стойки, – и еще вон те, что с троллем разговаривают. Да… и еще кто-то… не помню… Да нет, ничего странного не заметил. Нормальный такой мужик, свойский. Анекдот смешной жутко рассказал. Гы-гы. Чуть живот вчера не надорвал. Слушай, ща расскажу. Как же там?.. С чего же все начиналось? А! вспомнил. Ну так вот… Беседуют две охотничьи собаки. Одна: «Вчера идем с хозяином по лесу, вдруг из-за кустов выскакивает медведь! А хозяин, склеротик старый, стрелы дома забыл. Ну, я как брошусь на него, как заору!» Другая: «Какая ты смелая! Бросилась на зверя!» – «Да на какого зверя?! На хозяина бросилась, обняла его лапами и кричу: „Бежим, придурок!“ Гы-гы!!! Ну прямо про моего тестя! Тот тоже раз на охоту стрелы забыл. Вернее, стрелы-то он взял, но недоделанные – без наконечников. Гы-гы. Тоже тогда на пару с собакой сломя голову из леса бежали! Гы-гы. Не, нормальный мужик, этот Марк. Жалко, что из окошка вывалился. Хороший был собутыльник. А ты выпить не хошь?

Весь оставшийся день лучшая пятерка Земли разговаривала с людьми, пыталась хоть что-то дельное выяснить. Сравнить впечатления удалось только за ужином.

– Ну что? – Грым шумно отхлебнул из высокой кружки.

Друзья начали пересказывать, что удалось узнать. Про самого самоубийцу, или кто он там на самом деле, сведения быстро кончились. И тогда начали говорить Златко и Калли, которые занимались вопросом с лестницей. Причем начали свой рассказ одновременно. Потом остановились, посмотрели друг на друга, хохотнули, и Синекрылый продолжил, в то время как эльф, подцепив вилкой (с собой привезенной), с интересом врача, достающего наконечник стрелы из раны, принялся рассматривать странного вида грибочек.

– В общем, трудно это все оказалось. Половина опрошенных со сна да перепою дурные были, потрясение опять же. Ничего не помнят особо. Мы старались, конечно, как могли. В принципе складывается такое ощущение, что постоянно кто-то был в коридоре. Или выходил, или возвращался, или просто стоял и пытался понять, что случилось. Но за точность не поручусь. Потому, как уже сказал, люди и сами с трудом помнят, что делали.

– И потом… – Эльф все же решил в пользу грибочка и засунул его в рот. В результате образовалась пауза. – Кто-то может и сознательно врать. Все равно нереально в такой ситуации проверить слова каждого.

– Да-а, – почесал затылок тролль, – так что же мы имеем в результате?

– Да ничего, – раздраженно повел плечами Златко. – Вернулись к тому, что было. Нормальный мужик, жил себе был, никому не мешал, по крайней мере, явно. Жизнь как жизнь, как у всех. И тут бац! – и в окошко. И никто ничего не знает, не видел, зато у всех куча догадок и предположений, одно другого глупей. Скажите, люди все такие идиоты или нам особая подборка попалась?

– Привыкай, Златко, – засмеялась Ива, которая в своей жизни уже тянула лямку общения с народом – не идеализированным, а всяким – и нормальным, и глупым, и умным, и равнодушным – разным. – Ты же у нас дворянин. Может, придется и тебе во главе земель встать, судьей над своими людьми быть, конфликты всякие решать, еще насмотришься и на придурков, и на идиотов, и на подлецов, на всех.

– Типун тебе на язык, Ива, – аж поперхнулся Бэррин. – У меня еще двое старших братьев!

– Ну, мало ли! Ты же из благородных. Вдруг станется так, что и себе в управление деревеньку-другую заработаешь. Или король расщедрится и пожалует. Что скажешь, не мечтал ты о таком?

Златко понял, что его уели.

– Ну да, мечтал. Всегда свои земли хотел иметь. Чтобы и замок, и деревеньки, и дружина своя, ну… как у людей. Думал, буду хорошим хозяином своим вассалам, любить меня будут за щедрость и справедливость. – Синекрылый в задумчивости покачал пиво в кружке. – Но после сегодняшнего уже начинаю сомневаться, что смогу быть… мудрым.

– Это хорошо, что сомневаешься, – Калли очень серьезно посмотрел на друга, – значит, действия свои проверять и перепроверять будешь. А господин из тебя выйдет хороший, по крайней мере, лучше многих. Хоть и придется ради этого немало понять и осознать. И когда расчет да хитрость нужны, и когда сердце лучше знает. – Голосок Светлого стал каким-то особо проникновенным. – Думаешь, почему про Короля Всех Людей столько легенд сложено? Потому что он-то как раз мог и сердцем, и умом пользоваться, к тому ж не путал, когда одно важнее другого.

– Король Всех Людей… – Златко отчего-то прижал руку к вороту рубахи, а глаза стали мечтательными-мечтательными. Друзья давно заметили, что Синекрылому при всей его любви к истории и древним легендам как-то особо близки именно сказания о Короле Всех Людей.