Переярок - Владимир Стрельников

— Очень приятно. — Пехотинец внезапно обрел великолепные манеры, коротко поклонился, придерживая левой рукой за спиной автомат, и поцеловал руку засмущавшейся девушке.

— Рад знакомству. К сожалению, не могу повторить за Иваном, но очень рад. Жалею только, что пришлось знакомиться именно так. Если вам не сложно, чайку бы не помешало. — Спецназер пожал Сайоре руку. Ну да, ему чтобы, не наклоняясь поцеловать запястье Сайорке, так ей подпрыгнуть придется. Высоченный дядька, точнее, парень лет двадцати пяти, не больше.

— Сейчас соберу дастархан. — Улыбнулась довольная Сайора, и исчезла в палатке. Буквально через пять минут на земле около палатке был расстелен коврик, на нем скатерка, где стояли большой термос с еще горячим травяным взваром, кружки, сахарница, порезанный лимончик, сухие хлебцы и пара тарелок с вяленным мясом и сладостями. — Садитесь, кушайте. К сожалению, ничего более серьезного пока не готовили.

— Спасибо. — Я коротко поблагодарил супругу, и улыбнулся ей. Знаю, что она обязана это сделать, по узбекскому обычаю, но все равно приятно. — Прошу вас, конечно не гостиная, но тем не менее.

— Спасибо. — Спецназер, опираясь на руку пехотинца уселся на коврик. — Хорошая у тебя женушка, Леш, настоящая хозяйка.

— На здоровье. Если нужна буду, Леша, я в палатке у тети. — И девушка исчезла в соседней палатке.

— Так, насчет трофеев. Не переживай, перевезут до Демидовска минимум. Там расторгуешься. Тут отзвонились–передали, что чисто накрыли базу этих. — Сержант мотнул головой в сторону холмов. — Там в долинке два «Дугласа», около полусотни охраны, и примерно сотня захваченных машин в огромной пещере. И самое главное — около сотни пленных. Живых. Остальных вывезли на самолетах на ту сторону Меридианного хребта, даже не знаю, будут ли искать. Так что сюда, на нашу стоянку, сейчас вся королевская конница и вся королевская рать спешат. То бишь, и машины будут, и водилы. Фрау полковник смело может себя записывать в величайших следователей Новой Земли.

— Живые — это здорово. Мы абордажем наркоторговца брали на «Клото» — в живых одна девочка осталась. — Я грустно покрутил чай в кружке. — А как догадались, что они газом травить будут?

— Да эта эсэсовка каждую травинку по пути от Порто—Франко до Аламо обнюхала. На двух стоянках нашла следы слезогонки, и пару пустых гранат от М-79. Вот и высчитала. Кстати, ты знаешь, что тебе десяток этих граников перепадает с трофеями? Из них слезогонкой и пуляли. И к ним любые гранаты в любом оружейной лавке, в любом городишке да на любой вкус, американцы их с десяток разновидностей делают, да и вообще, это стандарт НАТО. Неплохие машинки, кстати. Хоть и времен Вьетнама. — Пехотинец с удовольствием отгрыз хороший кус от сэндвича, и активно заработал челюстями.

— Ну, скорее гестаповка. Фрау из Штази, да и сто пудов, она сама из кабинета вылезла только чтобы нам плешь в этом конвое проесть. Наверняка своих полевых загоняла вусмерть. Но в любом случае, она молодец. Леш, мы знаем точно про два больших каравана. С охраной. Сколько пропало малых — узнаем не скоро. Тут особый учет не ведется, мало ли, кто где решил поселиться. Может, свернули к той горушке и городок строят. В таком случае узнают, только когда с гор за солью спустятся. А это зависит от запасов соли. — Спецназер был явно доволен. В принципе, я его понимал. Они сделали свое дело, причем сделали хорошо. — А гранатометики мне подствольники нравятся, причем наши. «Костер» там, а лучше «Обувка».

Я разговаривал с крепкими, спокойными и добродушными парнями, и чувствовал, как из меня уходил жуткий мандраж. Все–таки я свой и среди своих. Но как у меня душа болела из–за Оуена — передать невозможно. Ну не мог я предположить, что так сдружусь с молчаливым и спокойным валлийцем. А теперь его нет.

7 день пятого месяца, 23 год, 01:08, воскресенье. Аламо, Тексас.

Ну вот, наконец–то я смог растянуться на хорошей кровати после хорошего душа. Полторы недели в полевых условиях — пусть не самый сложный кусок моей жизни, на хлопке по-круче бывало, но цивилизация и ее блага — это благодать господня.

Три дня мы сидели на той стоянке. Суматоха на ней за эти дни зашкаливала. Учитывая, что караваны не переставали идти, то возле стоянки вырос целый городок. Какой–то предприимчивый американец надумал делать там бизнес, открыл салун, расставил столики под навесами, и торговал выпивкой прямо из дверей микроавтобуса. Проезжавшие мимо шлюхи решили, что место для заработка подходящее, и разбили несколько палаток, куда потянулись клиенты. Вояки сделал на стоянке базу для гражданских, и вывели из бандитской долинки всех пленных, и технику.

По словам Антона, командованию РА настолько понравилась та долинка, что они выкупили на какого–то ветерана долинку. Вместе с пещерой и прочим. Теперь там будет официально дом отдыха ПРА, а фактически собираются сделать там оперативную базу. Ну, больно хорошее место. И для аэродрома подскока тоже. Ровненькое место, отличный грунт, который не угрожает оползнями. Кроме того, долинка труднодоступна, если не знать пары каньонов. Потому бандиты и не спешили с реализацией машин, что их невозможно было найти с земли, и сложно было засечь с воздуха. Пещера огромна, там танковый батальон разместить можно, с мастерскими. И потому там разместят пару «аннушек», пару «Ирокезов» ПРА (оказывается, русские купили пару десятков этих простых в управлении, надежных машинок), и взвод–другой легкой пехоты. Мол, бандиты из Латинского союза после потери Угла и удобной дороги из–за гор проявляют недюжинные усилия по налаживанию хоть какой–то тропы из–за гор. Вон, даже не поскупились на два старых, но надежных самолета. Хотя, самолеты тоже сто процентов у кого–то отжали.

Французы было очнулись, и попробовали опротестовать, да только сделка уже была завершена. Но наши не стали доводить дело до серьезных разборок, и предложили французам совместное использование долинки. Мол, нам много не надо, на всех места хватит.

В общем, когда мы, наконец, уехали с этого клятого места, там уже был городок, и строились дома. Название у городка было веселое, но всем нравилось. Сумбуртаун. Русские смеялись, американцам нравилось звучание, да и перевод тоже нравился. Настоящий хаос, право слово. Но, как мне серьезно сказали Ивановы — городок вполне может выжить. Место неплохое, вода есть, караваны идут. Заправки строить начали, магазины есть, салун есть, бордель есть — для начала вполне неплохой набор.

Мне и Нигоре на самом деле притащили шесть мотоциклов. Простые индийские машинки, особо не юзаные. Везет мне на индийскую технику. Нигора хоть и в трауре, но носом крутить не стала. Зато свалила на меня и технику, и оружие. Впрочем, понять ее можно запросто, Раношка до сих пор ночами от испуга кричит, да и Оуэна зовет и ревет. Мне может показалось, но у Нигоры пара седых прядей в волосах появились.

Так что в трофеях мотоциклы, восемь гранатометов с парой десятком неиспользованных гранат (кому здесь нужны слезогонки?), дюжина простых М-4 с горой магазинов, дюжина же разномастных пистолетов (в основном китайские ТТ, но есть два Тауруса-92, бразильских, и две «Астры», испанские. Все пистолеты под люгеровскую девятку, хоть с этим проблем нет. Плюс разгрузки, почти целые, но залитые кровью. Пришлось отстирывать. И дюжина простеньких раций — «моторолл», дешевеньких ходи–болтаек. Но почти новых.

Нигора, кстати, носит пистолет Оуэна. И свой автомат уже не оставляет, он с ней почти постоянно.

Мотоциклы загрузили в грузовик, который шел с якобы ценным грузом. Как оказалось, ничего там сверхъестественного не было, обычные грузы для ПРА. Жаль, что не нашлось места для «урала», так и телепается на буксире. С другой стороны, ничего с ним не будет, тем более что половину дороги мы уже прошли.

Сайора, которая сейчас плещется в ванной и напевает, вела «Делику». Хорошо, что микроавтобус старой модели, полегче раза в полтора, чем современные. Управляется попроще, да и в салоне кондишен, музыка, все веселее девчонке. Нигора ведет «Ленд Ровер», а Раношка едет то с Нигорой, то с Сайорой. За ней хвостом идет такой же мелкий мальчуган с матерью, молодой русской женщиной, Еленой Рюминой. Получилось, что Раношку случайно познакомили с Артемкой, и теперь их не разлучить. Болтают о чем–то своем, ходят вместе, за руки держатся. И Нигора, и Елена вздохнули и помолились, хоть так детвора успокоилась. Впрочем, святоша на привалах появлялся, разговаривал с детишками и матерями. Умнейший мужик, я и то заслушивался. И про себя решил, что если этот поп будет в нашем приходе, то помогу строить церковь. Пусть я и маловерующий, но этот дядька стоящий священник.

Сегодня, точнее, вчера вечером, по приезду в Аламо был цирк. Настоящий. Наш поп, и здешний предводитель, преподобный Куимби, каким–то образом умудрились снюхаться, начать теологический спор, плавно перетекший в салун, и высосать на двоих две литровые бутылки местного виски, смолотить гору стейков, и выпить несколько литров роскошного кофе. Часов шесть сидели, в конце обнявшись, и что–то втуляли друг другу, уперевшись лбом в лоб собеседника. Мы видели их, когда зашли поужинать, еще не очень поддатых. Вообще, святые отцы не посрамили высокого звания, разошлись хоть и покачиваясь, но на своих двоих. Одним словом, святоши. Но Куимби тут уважают неподдельно. Заметно и по отношению местных, и наших вояк к нему.