Черный граф - Серж Арденн

– Ох, грешен брат, грешен. В ереси сознайся, прощенным оставайся. Severus sit clericorum serto!3 Готов смыть, брат мой, смыть, готов смыть!

Тараторя, на взгляд молодых людей, полную ахинею, капуцин, причитая, шарил глазами по столу, занимающему центр комнаты. И вот, наконец, его взгляд уперся в кувшин с вином. Он вскочил с кресла, засеменив к столу, приговаривая на ходу.

– Смыть готов, братья, смыть…

Добравшись до стола, он, не прекращая бормотать одно и то же, заглянул в глиняный сосуд, и убедивший в том, что он полон вина, подвернув рукава рясы, провозгласил.

– Urtaque manus in benedicendo clericis inferioribus necessaria est4

Затем схватив обеими руками кувшин, жадно, большими глотками, осушил его.

– Erat, est, fuit5.

Насладившись нектаром виноградной лозы, капуцин блаженно поднял к потолку глаза, довольно крякнув, осенил себя крестным знамением, и произнес.

– Эх, благостно, благостно, братья мои!

Приблизившись к худосочному монаху, де Сигиньяк, бережно положив ему руку на плечо, усадил рядом с собой на дубовую скамью.

– Брат Жослен, давайте построим разговор так, чтобы хоть одному из нас была понятна суть сказанного.

Капуцин одобрительно кивнул.

– Не возражаю, брат мой.

– Вот и прекрасно. Значит вы, брат Жослен, подслушали наш разговор и это заставляет меня думать, что понимаете суть произошедшего?

– Определенно.

– В таком случае, сделайте любезность, и отправляйтесь немедленно. Всё услышанное перескажите де Жюссаку или кому-нибудь другому из людей кардинала.

– Не премину, тот час же исполнить.

– Вот и славно, брат, вот и славно. А когда вернетесь, осторожно дайте нам знать. Три раза, постучите в стену.

– Потаенно и победоносно. Justus et paciens6.

– Мы бы предпочли потаенно и мирно. А теперь ступай с Богом, брат Жослен, ступайте.

Монах поднялся, бесшумно направившись к двери. С подозрением глядя на капуцина, Гийом лишь успел приоткрыть дверь, как брат Жослен бесшумно прошмыгнул в коридор. Сигиньяк в задумчивости опустился в кресло. Присев к столу, де База налил себе вина.

– Послушай, Гийом, у меня не выходит из головы план, предложенный этим Клюшо.

– Мне с самого начала всё это не понравилось.

– Ну, хорошо, давай предположим, что план, который огласил аптекарь, достоверен.

– У тебя есть сомнения?

– Во всем этом есть нечто, чего я не могу понять.

– Ты не можешь поверить, что нас хотят купить?

– Нас намереваются купить лишь потому, что не уверены в нашей связи с кардиналом. Знай они наверняка, разговор о деньгах не шел бы.

Шевалье, раздумывая над словами товарища, пригубив вина, кивнул.

– Если исходить из того, что все произойдет как говорил Клюшо, мне не понятно следующее: нам заплатят четыре тысячи ливров лишь за то, что некто, ночью, посредине старого моста, проведет с мадемуазель Камиллой несколько мгновений?

Друзья уставились друг на друга.

– Пожалуй, ты прав. Что им от этого за польза?

– За это время, можно успеть обмолвиться лишь несколькими словам.

– Значит, она знает что-то очень важное. Нечто, настолько интересующее Черного графа, что он готов платить деньги.

– Более того, он готов рисковать. Если не своей жизнью, то судьбами своих людей.

– Что же это за тайна такая?

– Я полагаю, Гийом, пришло время поговорить с мадемуазель Ванбрёкелен.

Виконт, надев камзол, вышел в темный коридор. Отыскав во мраке нужную ему дверь, Жиль, негромко постучал.

– Кто здесь?

Из-за двери донесся приглушенный голос девушки.

– Мадемуазель, простите за то, что побеспокоил вас. Это я, виконт де Сигиньяк.

Послышался лязг засова, после чего дверь приоткрылась.

– Что-то случилось, месье?

– Не беспокойтесь, хвала Господу, всё спокойно. Просто у нас с шевалье есть к вам несколько вопросов. Не могли бы вы, зайти к нам в комнату, ненадолго?

– Хорошо, если это необходимо…вот только переоденусь.

Через некоторое время, девушка вошла в комнату занимаемую анжуйцами.

– Прошу вас, проходите, присаживайтесь.

Засуетился Жиль, предложив девушке стул. Камилла присела, морщась от света свечей.

– Что за срочность, господа?

– Видите ли, мадемуазель, появились обстоятельства, вынуждающие нас начать разговор, который, быть может, для вас будет непростым, но…

– Не пугайте меня, виконт.

– Поверьте, этого мне меньше всего хочется.

Девушка настороженно посмотрела на Жиля.

– Камилла, вы знаете кто ваш отец?

– Мой отец?

Изумилась она, но натолкнувшись на суровый взгляд де База, вынуждена была ответить.

– Я знаю лишь то, что мне рассказывала о нем мать. Он французский дворянин.

– А где он сейчас?

– Это мне не известно. Я даже не знаю, жив ли он.

Её глаза наполнились слезами.

– Моя мать встретилась с ним, кажется в Гавре. Я знаю от неё лишь о рыжих волосах отца.... Они расстались, когда я ещё не родилась. Он бросил её. Мать, вместе со мной, отправилась во Фландрию, где жили её родители. Мать умерла, когда мне было шесть лет, затем умерли моя бабашка и дедушка. Меня взяла на воспитание тетка Марта, сестра матери. Она была очень добра ко мне, я росла вместе с её детьми – сестрой Мадлен и братом Арчи.

– Ванбрёкелен это фамилия вашей матушки? Упокой Господи её душу.

– Нет, это фамилия моей тетушки, по мужу. Альдервейден, это имя носили мои дедушка и бабушка.

– Нет никаких нитей.

Обреченно прошептал Гийом, качая головой.

– О чем вы?

Девушка с укоризной оглядела молодых людей.

– Меня, конечно, предупреждал господин граф де Рошфор, чтобы я не задавала никаких вопросов, но всё же. Кто-нибудь может мне объяснить, почему меня увезли из Брюгге, почему в монастырь Святой Женевьевы за мной явился не дядюшка Себастьян и не господин Буаробер, а незнакомый месье, который назвался графом де Вардом?! Для чего меня привезли сюда, и что мы делаем в этой таверне?!

– Успокойтесь, милая Камилла, мы не желали причинить вам неудобств. Признаться у нас самих больше вопросов, чем ответов, а времени, увы, очень мало. Нам необходимо понять одну вещь, и помочь в этом, можете только вы. Поэтому, давайте все упреки и объяснения оставим на потом. А сейчас постарайтесь ответить на наши вопросы. Поверьте, так нужно для дела, доверьтесь нам.

Камилла пожала плечами.

– Я задам вам сейчас быть может нелепый, но очень важный для нас вопрос, попытайтесь ответить на него.

Он с нежностью заглянул во встревоженные глаза девушки.

– Скажите, нет ли хоть чего-нибудь связывающего вас с отцом? Быть может каких-нибудь детских воспоминаний, странного случая, разговора, смысла которого вы даже не понимаете? Быть может какой-то человек,… ну, не знаю, хоть что-нибудь напоминающее об отце? Поймите, любая мелочь из вашего прошлого может дать нам подсказку, и тогда мы поймем, чего хочет от вас …

– Кто?

– Постойте,…

Ожевился де База.

– …что-нибудь напоминающее… Может быть какая-нибудь вещь? Любая безделушка?!

Девушка, наморщив лоб, качала головой, пытаясь разгадать задачу, поставленную перед ней анжуйцами.

– Милая Камилла, быть может, вы обладаете чем-то, что помните с детства?

Прекрасные глаза юной Камиллы округлились, она, будто прозрела, сумев разглядеть очевидное.

– Да, ну конечно! Кулон, вот этот кулон! Это всё, что у меня осталось от матери.

У де База перехватило дыхание.

– Да, это именно то, что нужно!

Девушка сняла массивный медальон в виде старинного меча тамплиеров, на серебряной цепочке. На кулоне было выгравировано две литеры – «G» «N».

– Простите мадемуазель, позволите взглянуть?

Шевалье повертев в руках медальон, открыл его, и извлек из сверкающего чрева лоскут пергамента, едва слышно прошептав.

– Несомненно,…это то, что он ищет. Странная вещица… вот написано – «ione», что бы это значило?

1 Китайское серебро – мельхиор.

2 Праздник Очищения Девы Марии, посвященный воспоминанию о принесении младенца Иисуса во храм и очистительном обряде, совершенном его матерью на сороковой день после рождения первенца. Празднуется 2 февраля.

3 (лат.) Речь клириков да будет сурова.

4 (лат.) Священнослужителям низшего сана необходимы для благословения обе руки.

5 (лат.) Было, есть, будет.

6 (лат.) оправданно и мирно.

ГЛАВА 28 (122) «Маркиз де Сабле»

ФРАНЦИЯ. ПРОВИНЦИЯ АНЖУ. ГОРОД АНЖЕР.

Гулкие шаги беглецов, нарушили ночную тишь, сонных сумрачных улиц, спящего под звездным покрывалом сентябрьской ночи города. Миновав госпиталь Сен-Жан, они свернули вправо, вскоре оказавшись перед массивными воротами, за которыми виднелись черные верхушки деревьев, отчасти скрывавших крышу и шпили башен величественного особняка.

– Быстрее, сюда!

Зпахавшись произнесла девушка. Гасконец несколько замешкался, но юная особа, схватив его за руку, увлекла спасителя во мглу тенистого сада.

– Простите мадемуазель, но…