Журнал Наш Современник №9 (2001) - Журнал Наш Современник

И человек — так же.

Кстати, “феню” изобрели не только для того, чтобы понимали сказанное лишь посвященные, то есть кто “в законе”. Ведь каждый из “ботающих по фене” был некогда ребенком, слышал слова обычные, родного языка, дававшие телу, душе привычно-древние сигналы, на которые владелец этой души и тела привычно реагировал. Кто-то неглупый понял: заменить привычные слова иными — значит нарушить сигнализацию: “замочить” — “убить”, “жмурик” — “покойник”, “дура” — “пистолет”, “выписал” — “порезал” и т. д.

Не отзывается сердце, ум, тело страхом, состраданием на: “Замочил Егора, он жмурик...” Ну а “Убил подставного парня, мертв...” — согласитесь, если это коснулось вас и впервые — реакция другая. Похвастаться: “Булочке свежего хорька достал!” — иное, нежели: “Изнасиловал девочку...”

Так что даллесовские пакетчики не первые додумались исподволь, ненавязчиво подменить Слова — словечками, хохмами, “синглами”, дабы сбить традиционные реакции, посеять сомнение, хаос. Это и произошло, продолжает происходить в России.

Кстати, словечко, ныне широко и всюду употребляемое, — “кайфовать” означает (на “фене”) получать удовольствие от наркотиков. Попробуем теперь догадаться, куда зовет реклама: “Спорт-лайф, живи в кайф!”

Желая соответствовать моде и духу времени, многие молодые и не очень молодые люди повторяют и “хиты”, и “шоу”, и “кайфовать”, и “синглы”, и “герлов” и прочее — не очень-то понимая, что конкретно они означают.

Нечто подобное я услыхала в начале шестидесятых годов, приехав в командировку в Самарканд. Старый узбек сел в автобус, протянул кондукторше деньги, произнес:

— Кры-тры!

— Что?.. — не поняла она.

— Кры-тры мне ехать! Билет давай!

Общими усилиями пассажиров автобуса разных национальностей выяснили, что остановка, старику необходимая, называется “Крытый рынок”...

Не кажется ли вам, что ныне на всех уровнях у нас также зачастую звучит это самое “кры-тры”? С разных трибун, размноженное “четвертой властью”, произносится важно: “альтернатива”, “консенсус”, “кто есть ху”, “смена приоритетов”... И так далее, до бесконечности.

Вот, к примеру, что в один из дней июня услыхали слушатели в передачах по “Маяку”: “Позволит более адекватно спрогнозировать рост инфляции...” (Е. Гаврилов). “У них сместились приоритеты...” (В. Путин). “Сто дней со дня инаугурации...” “Действия министра оказались неадекватными ситуации...” (корреспондент из Ленска).

По-русски это было бы: “Позволит точнее предсказать, насколько удешевится рубль”. “Руководители не хотят понять, что их старость придется на то время, когда жизнь района, области, страны — станет в зависимость от тех самых, брошенных, упущенных, обделенных их сегодняшним вниманием детей. “Сто дней от приведения избранного президента к присяге”. (Раньше говорили: “Венчался на царство”. А теперь я слышу слово “инаугурация”.) И, наконец: “Министр (имя рек), следуя традициям последнего десятилетия: делать вид, что руководишь, но не слишком напрягаться, — наплевал на распоряжения президента России, поскольку в Ленск так и не завозятся стройматериалы, хотя прошел месяц, а предприятия, подчиненные министерству, направляют в Ленск тех рабочих, которые гвоздя не могут вбить, так как руки у них дрожат от пьянства...”

Не нравится?.. Грубо?.. Оттого у нас в государстве всюду беспорядок, что “приоритеты альтернатив не адекватны нынешнему консенсусу...”

Началось это, кстати, не вчера. Вспомните, ровесники, еще лет двадцать с гаком тому — пошла сплошная мода на руководителей всех рангов, кои умели “острые углы”, образовывавшиеся в подчиненных им областях жизни, спускать следующим, к примеру, образом: “Общественность должна бить в набат по поводу случаев распития алкогольных напитков в нашем РСУ (главке, заводе, фабрике, совхозе и т. д.) на рабочих местах, а также случаев нецелевого использования государственного транспорта и государственных средств. Это становится широко распространенным явлением, с которым общественность и общественные организации должны непримиримо бороться...”

В президиуме благостно дремлет куратор из центра, секретарь парторганизации, председатель профкома. Спит и половина присутствующих в зале. Все идет на “цивилизованном” уровне: критика звучит, но без “перегибов”.

Вдруг на трибуну вылезает (тогда еще случалось такое) некто Наивняк. И человеческим языком начинает рубить: “Мужики! Сидоров, это я тебе говорю! Что ж ты дрыхнешь, как налим под камнем!.. Проснитесь, эй!.. Делаем-то мы на копейки, а пьем на рубли! А откуда они, уважаемый Василий Николаевич, эти рубли у нас, ежели мы их с вами не заработали? Да и транспорт наш заводской жену вашу на базар возит либо вовсе на курорт... И госсредства воруете по-тихому... А совесть?.. Пропили!..”

Пропили. Совесть, государство, тысячу с лишним лет собиравшееся, нацию... Пропили, прогуляли вместе с руководящими высоко и низко — в райкомах, горкомах, обкомах, в ЦК... Пропили, заболтали “альтернативно...”

Потому и “перестройка” была так, в общем, горячо везде Наивняками принята: надоела пустая болтовня ни о чем, надеялись — порядок наведут!.. Навели чубайсы и гайдары. Ну, а монологи, вроде вышеприведенного, о “нецелевом использовании” — сейчас в еще большей моде!.. Мы, Наивняки, живем, ожидая безнадежно: когда же наконец будет сказано Слово... Русское Слово... Не слыхать. Все “кры-тры”...

Давно стал государственным узбекский язык в Узбекистане; в остальных, ныне суверенных государствах, бывших республиках СССР, — то же самое — государственными стали языки государствообразующих наций. Так что теперь уж там никаких “кры-тры”.

Может, и в России сделать русский язык опять государственным? Как, Владимир Владимирович?.. Я понимаю, Вы знаете немецкий, английский, жена — испанский. Но Васька-то, бедолага, который частушки пел, не знает! Он-то думает, что “синг” этот — вообще неприличное слово... Русские хоть и вымирающая ныне нация, но пока все еще государствообразующая...

Не попробовать ли, для начала, ввести высоким и низким чиновникам проверку: умеют ли они излагать мысли на русском языке, а не на “русиш-идиш” (или, как лет пять назад определил, на каком языке изъясняются в России руководящие лица, пропавший после этого определения со всех экранов Полторанин: “лагерный иврит”.) Не умеют изъясняться без “альтернатив”, “консенсусов” и “адекватностей” — снимать с должности безоговорочно, ибо этот их новояз — первый признак болтуна и бездельника.

Но, главное, конечно, дети!..

Ныне престижно обретать для любимого чада возможность, сидя у компьютера, знаемо тыкать в клавишу пальчиком. Престижно также, чтобы еще до школы ребенок детально усвоил подробности “безопасного секса”. Спасибо Екатерине Лаховой и другим благодетелям-депутатам! Правда, почему-то не становится меньше наркозависимых и вич-инфицированных школьников, подростков. Но это не важно. В ныне почти узаконенной детской проституции важнее, конечно, тот самый “безопасный секс”. Лаховым видней.

Горько все это писать, и зло берет, но ведь благостные словеса-камуфляж льются и льются, “общественность бьет и бьет в набат” — и что? Ничего...

Умирает русский язык. Умирает! Сочтите, сколько слов употребляют в разговоре — русских слов, не матерных, не “синглов”, — ваши знакомые? Ваш муж, жена, ребенок?

А ведь в “Толковом словаре живого великорусского языка”, составленном Владимиром Далем в конце теперь уже позапрошлого века, содержится двести тысяч (!!!) слов. У Ожегова и то пятьдесят семь тысяч. Где они?

К примеру, бывший комсомольский вождь нашего района, ныне крупный предприниматель, прочитав в газете “Завтра” мой рассказ, искренне сказал, что многих слов, там употребленных, он не знает либо знал, да забыл. А уж “консенсусов”-то в моей прозе, поверьте, не было и нет — просто русский живой язык... Ныне в обиходе разговорном (да и у иных писателей!) пятьсот слов русских. Нынешние дети прекрасно знают, что такое “сникерсы” и “памперсы” и тому подобные “баунти”, но не знают, что такое мятлик, лисохвост, тимофеевка, льнянка, дрема, иван-да-марья, таволга, — распространенные травы и цветы наших лугов им неизвестны, неинтересны. А мы, да и наши дети, еще играли в “петушка” и “курочку” с тем же самым мятликом, могли отличить зяблика от щегла, стрижа от ласточки, дятла от поползня... Но ведь и травы эти еще есть и птицы все еще не уничтожены “цивилизацией”, — это Мир, окружающий телевизоры и компьютеры, прекрасный, благоуханный, многоподробный мир, дарящий мудрость душе и спокойную обоснованность выбора своей судьбы существу, судьбу эту обдумывающему.

Спросите своего ребенка, что он думает о том, по какой исторически давней цепочке образов возникло слово “наволочка”, “улица” (допустим). Знает ли он, что такое “друг ситный”? Как произошло?.. От муки, просеянной через сито, — значит, лучший, единственный? Отсюда возникло это выражение? Или от “ситового дерева” — (дряблое, трухлявое)?.. Пусть его заинтересует загадка истории происхождения русского слова! От подобных игр-занятий ум, сообразительность вашего ребенка разовьется куда более емко, нежели от неизбежных, в наши “цивилизованные времена” не убегущих от него и так компьютеров...