Короли диверсий. История диверсионных служб России - Михаил Болтунов

Но есть свидетельства, что сын Савинкова Виктор Успенский, приезжавший на свидания, однажды услышал от отца: скажут, что я наложил на себя руки — не верь.

Кто знает, как было на самом деле?

На сей раз совсем еще юные спецслужбы Советской России переиграли своих многоопытных соперников. Как развивались события дальше? Об этом в следующей главе.

Яков Серебрянскии и «особая группа»

Вторым центром разведки и диверсий стала Особая группа при председателе ОГПУ, прозванная по имени ее руководителя в чекистских кругах «группой Яши».

Она была совершенно самостоятельна и независима от ИНО в своей деятельности. Ее создал в 1926 году Вячеслав Менжинский, преемник Дзержинского. Главные задачи Особой группы — глубокое агентурное внедрение на военно-стратегические объекты противника и подготовка диверсионных операций в Европе и Японии на случай войны.

На протяжении десяти лет группу возглавлял майор госбезопасности Яков Серебрянский. Это он с минимальным количеством оперативных работников (а их в группе насчитывалось не более двух десятков) создал разветвленную сеть нелегалов, готовых для проведения диверсий в тылу противника в Западной Европе, в Китае, США, Палестине…

«Группа Яши» полагалась только на агентов-нелегалов. Она не имела своих сотрудников в дипломатических миссиях и торгпредствах.

Опытный и, безусловно, талантливый разведчик-организатор Яков Серебрянский прожил полную тревог и опасностей, трагическую жизнь.

Все, что случилось с ним, — будто фантастический боевик. Итак, десять лет майор госбезопасности Серебрянский лепил и создавал, по существу, с нуля разведывательно-диверсионную службу.

Это его люди похитили в Париже в 1930 году генерала Кутепова. Трое агентов, переодетых в форму сотрудников французской жандармерии, остановили генерала якобы для проверки документов и насильно посадили в машину. Кутепов оказал сопротивление, и во время борьбы у него случился сердечный приступ, он умер. Такова одна из версий. Есть и другие. Где, правда, где ложь, до сих пор выяснить не удалось никому.

В 1937 году Серебрянский разработал и провел операцию по захвату архивов Льва Троцкого, которые были спрятаны в Париже. На их след навел агент Зборовский, по кличке «Тюльпан», а другой агент «Гарри» захватил их и вывез в Москву.

Вообще жизнь Якова Серебрянского, как и всякого, кто служил в ту пору в органах безопасности, — это переплетение грешного и праведного, трагического и жестокого, светлого и темного. Да, было похищение и смерть генерала Кутепова, но был и агент «глубокого оседания», которого лично готовил и вел Серебрянский. Агент жил в Сан-Франциско. В свое время он получал от нас деньги для окончания медицинского колледжа во Франции. Необходимость в нем возникла в 1942 году, когда агент как врач-стоматолог оказался близок к семье Оппенгеймера — «отца» американской атомной бомбы.

Как положить на чаши весов эти две разведывательные операции, какими нравственными мерками мерить их, что поставить во главу угла? Тогда, в 20-е — 30-е годы, все, что делала Особая группа, казалось благом для Отечества, сегодня — иной взгляд, иные оценки, иные ориентиры.

Вправе ли мы судить нынче Серебрянского и его сотрудников? Сложный вопрос. На который, пожалуй, нет однозначного ответа. Тем более, что эта нравственная проблема будет постоянно возникать и в ходе дальнейшего повествования. Как уйти от того исторического факта, что, по существу, рука, готовившая убийство Троцкого, казнила кровавого фашистского палача Кубы, что из единого центра, одни и те же люди руководили арестом и доставкой в Москву министра иностранных дел Латвии Мунтерса в 1940 году и направляли деятельность «Красной капеллы», Кима Филби, Рихарда Зорге, Эрнста Воллвебера, Николая Кузнецова.

Можно, конечно, умолчать о трагическом и рассказать только о героическом, как делали в свое время коммунистические газеты, или, наоборот, выпятить только темное и жестокое, не обмолвившись даже словом о подвиге чекистов, как поступает сегодня так называемая демократическая пресса. Однако, сдается мне, ущербно и то, и другое. Ибо одно без другого — ложь. Стало быть, пусть идет рука об руку высокое и низменное, честное и подлое, героическое и трусливое. Так было… И мы не в праве отступать от истины.

Но вернемся к Якову Серебрянскому. Его изломанная, исковерканная жизнь и трагическая смерть стоят того, чтобы рассказать о них подробнее. После стольких лет успешной работы в ноябре 1938 года Серебрянский арестован и приговорен к смертной казни. Его зверски пытали.

Разгромлены основные зарубежные центры советской разведки, арестованы и брошены в бериевские застенки лучшие разведчики, руководители резидентур. Практически уничтожена вся Особая группа.

Однако сам Серебрянский расстрелян не был.

В 1941 году с началом войны руководство страны почувствовало необходимость укрепления разведывательно-диверсионной службы.

5 июля в НКВД формируется специальное подразделение — Особая группа при наркоме внутренних дел. Но где брать кадры? И тогда начальник вновь созданной группы Павел Судоплатов идет к Берии.

Вот как он пишет об этом в своих воспоминаниях: «В начале войны мы испытывали острую нехватку в квалифицированных кадрах. Я и Эйтингон предложили, чтобы из тюрем были освобождены бывшие сотрудники разведки и госбезопасности. Циничность Берии и простота в решений людских судеб ясно проявились в его реакции на наше предложение. Берию совершенно не интересовало, виноваты или не виноваты те, кого мы рекомендовали для работы. Он задал один-единственный вопрос:

— Вы уверены, что они нам нужны?

— Совершенно уверен, — ответил я

— Тогда свяжитесь с Кобуловым, пусть освободит. И немедленно их используйте.

Я получил для просмотра дела запрошенных мною людей. Из них следовало, что все были арестованы по инициативе и прямом приказу высшего руководства — Сталина и Молотова. К несчастью, Шпигельглас, Карин, Мали и другие разведчики к этому времени были уже расстреляны».

Так среди других на свободе оказался и Яков Серебрянский. Он, а также Маклярский, Гудимович, Орлов, Лебедев и другие возглавили отделения в составе Особой группы.

Всю войну отработал во благо советской разведки Яков Серебрянский, а в 1946 году ему пришлось уйти. Министром госбезопасности был назначен Абакумов. Тот самый Абакумов, который вел дело «врага народа» Серебрянского в 1938 году и зверски пытал арестованного, выбивая из него ложные показания.

Горько было уходить, но полковник Серебрянский тогда не мог представить себе, какой это счастливый случай. После смерти Сталина его снова вернут на службу, назначат заместителем начальника разведывательно-диверсионной службы. Но буквально через несколько месяцев после казни Берии вновь арестуют вместе с женой, теперь уже как бериевского пособника.

Полковник Яков Серебрянский, создатель разведывательно-диверсионной службы нашей страны, скончается на допросе в 1956 году, так и не выйдя из тюрьмы. Он будет посмертно реабилитирован в 1971 году.

История обоих разведывательно-диверсионных центров в 20-е — 30-е годы насыщена большим количеством сложнейших операций, проведенных за рубежом.

Среди наиболее известных — похищение белогвардейских генералов Кутепова и Миллера, убийство руководителя ОУН, ставленника Гитлера и Канареса полковника Коновальца, расправа над Троцким, доставка испанского золота в Москву. Жестоко и беспощадно Сталин расправлялся с предателями и перебежчиками. Эту страшную работу приходилось выполнять агентам ИНО и Особой группы.

В 1937 году разведчик-нелегал Рейсс был приговорен советским судом заочно к смертной казни. Он не вернулся на родину по весьма прозаической причине: промотал деньги, выделенные для нелегальной работы, и, боясь расправы, остался на Западе. Рейсс написал письмо в советское полпредство во Франции, в котором выступил против Сталина. Это письмо появилось позже в одном и троцкистских изданий.

Агенты ИНО выследили Рейсса в Париже и привели смертный приговор в исполнение.

То же случилось и с перебежчиком Агабековым, некогда нашим резидентом в Турции. Он погряз в контрабанде и махинациях. Его ликвидировали в Париже.

Автора книги «Я был агентом Сталина», военного разведчика Кривицкого, бежавшего в 1937 году, через четыре года нашли мертвым в одной из гостиниц Вашингтона. Есть основания предполагать, что он стал жертвой преследования агентов НКВД.

Из всех предателей смертной казни удалось избежать, пожалуй, только двум — секретарю Сталина Борису Бажанову и кавалеру ордена Ленина, майору госбезопасности Александру Орлову.

Оба они, без сомнения, были людьми талантливыми. Так, Бажанов в 20 лет стал секретарем уездного комитета партии, а в 23 — помощником и секретарем Сталина. Одновременно он утвержден и секретарем Политбюро.