Сказания старой Праги. Чудеса и тайны древнего города - Адольф Вениг
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
А в доме на Малой Стране огненный человек уж больше никогда не показывался. Найдя клад, сторож освободил его от заклятия.
Иезуитский сад
Уже в 1459 году упоминается огромный сад возле дороги под Летной у Влтавы, который вдова пана Вратислава из Пернштейна, урожденная испанка графского рода Манрикес де Лара, подарила ордену иезуитов. В те времена у иезуитов был в Пражском Клементинуме знаменитый ученик, Якуб Горлицкий, который на тогдашний манер изменил свое имя в латинском духе и назвался Синапиус, потому что горчица на латинском называется sinapis – синапис. И этот самый Синапиус еще со времен учения в Крумлове прославился знанием ботаники и лечебных трав. Потом он получил разрешение устроить себе в Иезуитском саду под Летной лекарскую лабораторию, в которой из собранных трав и других веществ готовил всякие лекарства, примочки и мази и продавал их пражанам у садовых ворот. Спрос на его средства был очень большой, он едва успевал изготавливать их.
В Иезуитском саду стоял маленький костел святого Михаила, который был снесен в 1786 году, когда сад был продан частному владельцу. Сад после этого постигали различные повороты судьбы, пока наконец во второй половине XIX века он окончательно не опустел. В конце же того столетия на территории бывшего Иезуитского сада было выстроено здание Страковской академии на пожертвованные деньги, которые завещал Ян Петр Страна из Недабылиц для того, чтобы дети обедневших чешских дворян могли получить высшее образование. Сегодня здание академии служит на благо всего студенчества Пражских высших учебных заведений.
Предание повествует, что в Иезуитском саду закопали огромный клад в 1618 году иезуиты, когда их в течение недели изгнали из Чехии. Только три монаха из всего ордена знали о кладе. Когда иезуиты смогли в Прагу вернуться, те трое уже умерли, поэтому никто и не искал клад. Но люди о нем говорили, и случилось так, что какой-то малостранский сапожник тайно отправился ночью в Иезуитский сад, желая тот клад обнаружить. У него дома была старая книга, в которой говорилось о кладах и их поисках. Из того, что он там прочитал, выходило, что иезуитский клад найти вполне возможно. Он пришел в сад и прежде всего поискал, не горит ли где огонек, указывающий на местонахождение клада. Он смотрел очень внимательно, но ничего не увидел. Потом взялся копать где придется. Он терпеливо пробовал тут и там, но нигде и следа клада не было, только земля или скала. Так копал он до самого рассвета, и все напрасно.
Но это не обескуражило сапожника, и он решил, что на следующую ночь придет снова. И опять он ничего не нашел, но духом не пал. Пришел он и на третью ночь и снова стал копать, где придется. И тут вдруг под каким-то кустом его лопата уткнулась во что-то твердое, что ему не показалось просто камнем.
Он быстро откопал найденный предмет и действительно обнаружил железный круг на крышке большого сундука. Он хотел снова приняться за свои раскопки, но вдруг услышал звук колокола с башни св. Вита, извещавший о пожаре. Три удара колокола значили, что горит на Малой Стране. Сапожник испугался, выскочил из ямы и посмотрел в сторону города. Он действительно увидел огонь в той стороне, куда смотрел, и ему показалось, что горит прямо на их улице. В испуге бросил он лопату и побежал из сада к своему дому. Он уже был на ближайшей к своему дому улице, и ему показалось странным, что не было видно никого, кто бежал бы на пожар. А когда наконец он добежал до своей улицы, никаких следов пожара не обнаружил.
Но и нигде поблизости ничего не было, пламя исчезло, тревогу не били. Очень странным показалось это искателю клада, и объяснить произошедшее он никак не мог.
– Неужели мне это все просто померещилось? – подумал сапожник и поспешил обратно в Иезуитский сад.
Он прибежал к яме, но железного круга в ней не было. Схватил он лопату и копал, копал, пот лил с него в три ручья. Но все напрасно – до железного круга он уже не докопался. И тут он вспомнил, что читал в той старой книжке о кладах: по всему выходило, что сундук с кладом ушел глубоко-глубоко под землю. И сапожник уже не мог копать, оставаясь незамеченным. И пришлось ему оставить свои раскопки, потому что он понял, что усилия его будут напрасными.
После того сапожника больше никто не пробовал добыть клад в Иезуитском саду. Люди верили, что клад опустился глубоко-глубоко и любые раскопки ни к чему не приведут.
Таких преданий об иезуитском кладе было в Праге очень много, рассказывали и о Клементинуме, как уже упоминалось в другой главе этой книги. Все эти предания возникли, разумеется, потому, что люди знали о богатстве пражских иезуитов, которое к тому же многократно увеличивалось их воображением, и не хотели верить, что после изгнания иезуитского ордена из Праги эти клады могли быть тайно вывезены.
IV
С Градчан
Об основании Пражского Града
В стародавние времена, когда на Вышеграде обитала княгиня Либуше, по обоим берегам Влтавы простирались леса на холмах, спускающихся к реке. Княгиня из Вышеграда могла хорошо видеть все русло, по которому река двигалась к северу, и лесистые берега на двух сторонах. Она поняла, что на холме, на левом берегу, находилось место, самой природой созданное для основания крепости, а в низине по обоим берегам реки могло бы расположиться поселение, из которого однажды воздвигнется город, глава земли Чешской.
И послала Либуше своих людей, чтобы в лесу на холме приготовили они место для строительства. Были между ними мужья мудрые и опытные. Они нашли место, удобное для крепости, вершину, поднимающуюся над долиной, по которой протекал ручей, впадающий в реку. Вершина эта напоминала «хребет дельфина или морской свиньи», как писал старый летописец.
Предание повествует и о том, как возникло имя города. Княгиня Либуше пожелала, чтобы люди ее обратили внимание на человека, работающего в тех местах, если таковой найдется. По тому, какую работу будет выполнять тот человек, хотела она назвать будущий город. И действительно – посланцы княгини обнаружили там, наверху, двух человек, которые обтесывали ствол дерева.
– Что вы тут делаете? – спросил предводитель вышеградцев.
– Мы тут неподалеку в лесу поставили бревенчатую избу, а теперь нужно обтесать для нее
