Ассасин - Евгений Сухов

— Значит, мне нужно уйти из органов?

— Получается, что так… Вот что я тебе скажу: кто-то очень сильно хочет повесить на тебя это убийство. Тебе нужно затаиться, пока я со всем этим делом не разобрался.

— Неожиданное предложение.

— А мне каково? Для меня это тоже неожиданно. Да и вообще, проблемы. Ведь каждый человек у меня сейчас на счету.

— И чем же мне заняться?

— Займись своими делами, утряси свою личную жизнь. Без нее тоже ведь нельзя. Может, помиришься с Лизой…

— Только вот этого не надо, — нахмурился Анисимов.

— Ладно, это твое дело… Когда все это как-то утрясется, я тебя позову обратно.

На душе стало горько.

— Вот только захочу ли я вернуться?

— Вернешься, — убежденно заверил Мигунов. — Ты теперь сыскарь до мозга костей. Ты уже не сумеешь без этого.

Глава 24 МНЕ НУЖНА ИНФОРМАЦИЯ

Поначалу Анисимов хотел махнуть на все рукой и податься навсегда к себе на Урал, где родная природа способна вылечить любой недуг, унять душевную смуту. Походить по тайге с ружьишком, истомить тело до предела, а потом залезть в спальный мешок и проспать пару дней кряду. Глядишь, все как-то станет полегче. А там можно будет и о будущем подумать.

Но все же Анисимов решил остаться в Москве. Непонятная история с этой загадочной Аллой Шуховой, наглый тон сипатого толстяка, вся эта канитель, происходившая вокруг него, крепко задели самолюбие Анисимова. Дело надо было раскручивать. И ничто не должно было мешать этому. Даже сны, которые опять начали мучить его.

По ночам Анисимову снилась всякая чертовщина, и, проснувшись, он долго лежал на постели с открытыми глазами, исполненный самых дурных предчувствий.

Все одно к одному. Если бы голова была забита оперативными сводками, то вряд ли у него хватило бы времени заниматься самокопанием.

Самое удивительное заключалось в том, что он хорошо помнил все свои сны. Утром способен был вспомнить и проанализировать их. А однажды, не удержавшись, заглянул в словарь сновидений, и, судя по тому, что в нем было написано, в ближайшее время на его голову должна свалиться целая дюжина чертей.

Обычно сны особо не запоминаются, уходят из подсознания, как прошлогодний снег, оставляя после себя разве что-то разрозненные фрагменты да смутные разводы, по которым невозможно воспроизвести в памяти целостную картину. А теперь он помнил свои сны до самых малейших подробностей. Как это ни странно, но припоминалось даже дуновение ветерка и запах полевых цветов.

Причем эти сны больше напоминали многосерийный фильм, события предыдущего сна продолжались в следующем. Порой он ощущал некоторую досаду от раннего пробуждения, потому что так и не сумел понять, чем же все-таки закончатся развернувшиеся во сне события. Однако горевать не стоило, он был абсолютно уверен, что сон продолжится на прерванном месте и события пойдут своим чередом.

В старину существовало поверье, что во время сна душа покидает тело человека и путешествует по миру, где с ней случаются разные приключения.

Все аксиомы материализма не выдерживали критики, когда после очередного сновидения ему казалось, что во время сна его душа действительно отлетела и, пробившись через пласты времени, путешествовала где-то в доисторическом прошлом. Причем сны выглядели настолько реалистичными, что, проснувшись, он некоторое время продолжал оставаться в плену иллюзий.

Все это было настолько неожиданно и настолько впечатляюще, что он не решался делиться с кем-либо своими сомнениями. Существует мнение, что каждый человек проживает несколько жизней. Может, его сознание хранило память об этих жизнях, чтобы вот таким необычным образом напомнить ему о них.

В это утро Анисимов проснулся в скверном состоянии. Сон был ярким, как никогда. Даже пробудившись, он некоторое время не мог вернуться в реальность, недоуменно посматривая на белый потолок, на цветные шторы на окнах. Ему приснилось, что он жил в Средневековье где-то на Востоке и охотился на оленя, чтобы добыть мясо к столу своего господина. Охота была удачной, вместо одного оленя они подстрелили двух, одного из них тотчас зажарили на костре на огромном вертеле. Проснувшись, он еще долго чувствовал запах жареного мяса.

Рядом с ним во сне находилась женщина. Вот только Игорь не понимал, кем она ему приходится — не то случайная спутница, не то жена. Но он помнил ее внешность — широкобедрая, крепкая в талии, глаза слегка подернуты поволокой, влажные, круглые, как у газели. Анисимов помнил ее ласкающий взгляд и ощущение тепла во всем теле, когда он касался ее.

Но под самое утро сон обернулся кошмаром. Он был атакован какими-то людьми. Убегая от них, он провалился в расщелину, поломал ноги и замерз. Проснулся Анисимов от страха, в холодном поту, и долго не мог унять бешено колотившееся сердце. Пронизывающий холод ощущался настолько остро, что у него онемели конечности и он долго не мог прийти в себя и пошевелить пальцами.

Каким-то образом он сумел рассмотреть себя со стороны и хорошо видел, как холод заворачивает его в ледяное покрывало, отнимая малейшую возможность пошевелиться.

С этим надо было что-то делать.

А может, это одна из форм шизофрении и в действительности он просто понемногу сходит с ума?

Поднявшись, Анисимов выпил крепкого кофе. Голова прояснилась только после второй чашки. Ладно, не стоит забивать голову всякой ерундой. Подобное расстройство не что иное, как накопившаяся усталость, сильное нервное истощение.

Все-таки нужно проветриться. Если все это будет происходить и дальше, то так и до маразма недалеко.

А ведь Ангелина говорила, что снов он больше не увидит. Выходит, что ее гипноз значительно слабее сонных наваждений.

Единственное, что его успокаивало, так это маски, развешанные по стенам его квартиры. Он ощущал духовную связь с ними. В какой-то степени они оказывали на него психотерапевтическое влияние. В разные моменты своего душевного состояния он находил в них покой. В скверном расположении духа Анисимов обычно прикасался к маске, привезенной из Малайзии. Она была вырезана из какого-то тяжелого твердого дерева — весьма добродушная образина с клочковатой бородой, и плохое настроение как-то улетучивалось само собой.

Анисимов подошел к стене. Маска была закреплена на уровне его роста. Вместо глаз — створки раковин, вот они-то и взирали на него зло и с заметным напряжением. Что-то здесь было не так. Раньше он этого не замечал. Неужели маски тоже подвержены переменам настроения?

Анисимов притронулся к гладкой поверхности маски и неожиданно ощутил тепло, будто притронулся к чему-то живому. Неужели она на него за что-то сердится? Вот только знать бы, за что.

Выглянув в окно, Анисимов увидел, что солнце затянула белесая полупрозрачная дымка облаков. Пасмурно. Ничего, работа отвлечет его от тягостных сновидений.

Анисимов решил позвонить своему информатору. Надо ведь что-то делать. Он набрал номер.

— Слушаю, — услышал он в трубке бесцветный голос.

— Альберт, узнаешь?

— А то. — Мембраны в трубке недружелюбно буркнули.

— Выходи, у меня к тебе есть дело.

— Послушай, у меня сейчас много работы, давай как-нибудь встретимся позже.

— Ты меня не понял. — В голосе Анисимова прозвучал металл. — Мне нужно с тобой встретиться прямо сейчас. Я буду ждать тебя через пятнадцать минут. — И Анисимов отключил телефон.

Существовала вероятность, что Альберт может не появиться. Но в таком случае Анисимов может стать для него источником серьезных неприятностей. Создавать проблемы Анисимов умел, и Альберт прекрасно это осознавал. А потому, схватив шапку в охапку, он примчался на встречу, побросав свои важные дела.

Будучи студентом физтеха, Альберт как-то вытащил из салона «Лексуса» дамскую сумочку, в которой находилась немалая наличность. Возможно, этому не придали бы большого значения, если бы дама не оказалась женой префекта. Дело о краже было поручено Анисимову, а уже через неделю Альберт в качестве подозреваемого перешагнул порог его кабинета.

Отыскать похитителя было нетрудно. Анисимов крепко усвоил, что в розыске главное — оперативная информация, а потому старался завести свою агентуру даже в небольших группировках. И о происшествиях он узнавал раньше, чем читал их в оперативных сводках.

Прежде чем Альберт вошел в его кабинет, он навел о нем справки и, к своему немалому удивлению, узнал, что в институте тот числился на хорошем счету, а некоторые преподаватели и вовсе считали его одаренным студентом. Во всяком случае, по окончании вуза парня ожидала весьма неплохая научная карьера. Единственное, что могло крепко подпортить его биографию, так это склонность Альберта к разного рода мошенничеству. Здесь он был непревзойденным мастером. А кроме того, как-то раз он был замечен в обществе наркокурьера.