Станция «Гермес» - Игорь Евгеньевич Глебов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
И тут до него окончательно дошло. Ну конечно, отец Надежды и есть тот самый «надежный» человек, которому она рассказала про Феликса. Она же передала отцу книгу с текстом Мелогорской скрижали, ожидая от него помощи и поддержки. Вот откуда у Пылесоса книга, которую он выронил при отступлении в сторону кукурузного поля.
Антон ни на минуту не сомневался, что со стороны Надежды было большой ошибкой положиться на этого сомнительного типа. Пусть он даже и приходится ей родным отцом. Все сходилось к тому, что у Павла Анатольевича Кожехубы давно и наглухо уехала крыша на почве отношений с загробным миром, костями, гробами и так далее. Что не удивительно, попробуй тут не свихнуться.
Между тем, отец Надежды знал о «янтарной» пластине. Правда, он называл этот предмет «камнем». Странно. Камень, почему камень? Откуда это вертится у него в голове?
«Есть Верхний мир, согреваемый Солнцем, и есть Нижний мир, согреваемый Камнем».
Это же слова из Мелогорской скрижали.
«Из Камня вырос Стебель, из Стебля излилась Белая Кровь и стала Жизнью».
От неожиданности он зажмурился. Это было так, словно в темной пещере, совершенно такой, в которой они сейчас находились, внезапно зажегся свет.
Белая кровь — это, конечно, белокровица. Камень — это, разумеется, «янтарная» пластина. Все эти вещи связаны между собой.
Тут он здорово струхнул, и на одно мгновение даже перспектива путешествия по подземному ручью уже не казалась такой пугающей. Сумасшедший он или нет, но пожалуй, у отца Надежды и вправду были веские основания утверждать, что там внизу что-то есть.
Нет, об этом лучше не задумываться. Время двигаться, пока они тут окончательно не окоченели.
— Все, — выдохнул он. — Нечего тут… рассуждать. Поплыли, и будь что будет.
* * *
В закрытом от солнца подземном мире даже слабый луч создает иллюзию свободы и безопасности. Оборвись эта нить — и мир вокруг тебя исчезает, превращаясь в мертвый космос, где само твое физическое существование лишается смысла. Ты можешь шевелить ногами, руками, открывать рот и закрывать глаза, но никакого видимого смысла в этом нет. Единственный выход — это признать себя ослепшим и начинать заново, по молекулам, выстраивать отношения с окружающей вселенной.
Фонарик выскользнул из руки в самом начале, когда они по пояс в воде прошли расщелину и дно предательски ушло из-под ног. Тогда, вынырнув и оказавшись в кромешной темноте, он запаниковал. Стены тоннеля исчезли, и он мгновенно потерял всякое представление о том, куда плыть. Некоторое время он барахтался в воде, пытаясь сориентироваться, пока наконец не врезался затылком в каменную стену. Удар оказался болезненным, но заставил его прийти в себя.
Рядом всплеснуло, словно ударила хвостом рыба, и он поплыл на звук, пока не наткнулся на Надежду. Девушка двигалась молча, сильными короткими гребками, с такой уверенностью, словно обладала способностью видеть в темноте. Антон доверился ее чутью и последовал за ней, ориентируясь на плеск воды. Несмотря на встречное течение, девушка перемещалась с приличной скоростью и Антон еле за ней поспевал. Его подстегивало видение прикованного к решетке скелета, скалящегося коричневыми зубами.
Постепенно течение становилось все сильнее, а вода теплее. Но возможно, что организм начал адаптироваться к низким температурам. Все чаще попадались водная растительность в виде колючих плетей, которые упрямо цеплялись за одежду, затрудняя движение. От джинсов и рубашки пришлось избавиться. Стало полегче, но все равно наступил момент, когда Антон обнаружил, что перестал продвигаться вперед. Точнее, он продолжал загребать руками и ногами, но течение гасило все его усилия и он фактически оставался на месте. Довольно быстро он выбился из сил и вцепился в водоросли, чтобы его не унесло назад.
Рядом раздался голос Надежды:
— Вода теплая… значит, река близко.
Антон попытался что-нибудь разглядеть, но впереди царил кромешный мрак.
— Уровень постоянно поднимается, — сказала она. — Боюсь, скоро мы не сможем плыть.
— Будем нырять? — спросил он, стараясь, чтобы голос звучал обыкновенно.
На самом деле у него леденело внутри при одной мысли, что придется погружаться туда, в черную воду. Пусть здесь страшно, темно и холодно, но хотя бы воздуха вдоволь. Без еды можно прожить недели, а без воздуха — сколько? Минуту?
Держась за стену тоннеля и цеплялись за всякую попадавшуюся на пути растительность, они продвигались метр за метром, пока водоросли не заполнили все вокруг. Кроме них вокруг крутился топляк и речной мусор, затрудняющий движения.
Вода уже плескалась чуть ли не под самым сводом, до которого можно было достать рукой. Это был тупик. Дальше — только вниз.
Надежда была рядом, он чувствовал ее дыхание.
— Когда окажешься под водой, держи глаза открытыми, — вдруг сказала она.
Набрав воздуха побольше, он оттолкнулся от стены и погрузился в гущу речной растительности, хватясь за стебли и двигаясь наощупь. Наверное, с таким же успехом можно плыть в густом борще. Усилием воли он открыл глаза и с удивлением увидел, как сквозь зеленую муть проступают очертания водорослей, а ниже виднеется черный силуэт бревна с растопыренными сучьями. Но самое поразительное было то, что там, внизу, брезжил свет. Скорее всего, над рекой уже взошло солнце и свет пробился сквозь толщу воды, словно библейский огненный столб, указующий путь.
Он сдуру попытался спуститься глубже, но время было потеряно и резь в легких заставила его отказаться от этой затеи.
Когда он вынырнул, то скоро понял, несмотря на окружающую темноту, что Надежды рядом нет. Девушка исчезла. Скорее всего, она уже находилась под водой. А возможно, ей удалось пройти грот и выплыть на поверхность.
Там, на глубине, ему показалось, что до светлого пятна оставалось всего несколько гребков, но из школьного курса физики он помнил, что дистанции под водой выглядят обманчиво. Но даже если сделать поправку на коэффициент преломления, то пожалуй, от поверхности до спасительного грота не больше трех метров. В бассейне он прошел бы этот путь за секунду, но в этом месте, кишащем водорослями, на это уйдет гораздо больше времени.
Если Надежда смогла, то получится и у него. Всего минута — и на свободе. Он выровнял дыхание и набрал полную грудь воздуха.
На глубине течение еще усилилось, но к этому он уже был готов. Отчаянно работая ногами и хватаясь руками за водоросли, он добрался до затопленного бревна, пока цепкие растения обвивались вокруг ног, словно не желая выпускать живым.
Боковым зрением
