Оскал гориллы - Эрл Гарднер

– А если ее случайно смыло за борт?

– Волны были не настолько огромными, чтобы захлестывать судно, Делла. Ночь была неспокойной, ветреной, кое-где на палубе стояла вода, и было довольно много брызг, но это отнюдь не был один из тех все сметающих на своем пути штормов, когда огромные массы воды, то и дело обрушиваясь на палубу, могли бы сбить девушку с ног.

– Ну, как бы то ни было, ты определенно заварил кашу.

– Что я и собирался сделать, – согласился Мейсон.

– А теперь чем мы займемся?

– Ты отправишься домой, – распорядился Мейсон, – а я усядусь поудобнее. Мне предстоит напряженная работенка.

– И что за работенка? – подозрительно спросила Делла Стрит.

– Я собираюсь изучить дневники самым внимательным образом, с учетом того, что нам теперь известны две даты, когда она останавливалась в мотелях. Я уверен, что между строк можно вычитать какие-то намеки, которые дадут мне своего рода ключ, и, получив этот ключ, я проверю все остальные даты.

– Подвинься, – сказала Делла Стрит. – Я не собираюсь бросать тебя на полпути.

– Нет, тебе нужно отправиться домой и немного отдохнуть.

– Вздор! Я собираюсь довести дело до конца.

– Ну ладно, уж если ты так настаиваешь, то тогда хотя бы сходи поужинай.

– А ты что, собираешься сидеть голодным?

– Ну, я попрошу, чтобы мне принесли снизу, из буфета, кофе и чизбургер.

– Попросите два, – сказала она. – И давайте приступим.

– Вот и отлично, – сдался Мейсон, не скрывая радостной улыбки. Делла, как ты думаешь, может ли девушка, которая ведет дневник, как это делала Элен Кздмас, влюбившись в своего шефа, писать так, что об этой любви в дневник не просочилось ни слова?

– Многое зависит от характера любовной связи. Я думаю, что женщина, любившая по-настоящему, остерегалась бы писать что-нибудь такое, что могло бы не понравиться ее возлюбленному. С другой стороны, влюбленная женщина всегда склонна исповедоваться своему дневнику.

Мейсон кивнул:

– Вот я как раз и собирался заняться поисками шифра. У нее должно было быть какое-то условное выражение или слово, которое она использовала, когда хотела написать, что была с любимым человеком.

– Если, конечно, предположить, что она его действительно любила, сказала Делла Стрит.

– Прочитав ее дневники, я стал испытывать к Элен Кэдмас симпатию, сказал Мейсон. – Она была искренняя, цельная, прямодушная девушка, и, как мне кажется, очень преданная. У нас есть две даты, Делла. Давай-ка найдем их в дневнике и внимательно изучим все записи.

– Если он действительно любил ее, то почему он не женился? – спросила Делла Стрит.

– Да, – сказал Мейсон, – это и есть одна из загадок нашего дела. Ты ведь не хочешь, чтобы в расследуемом деле вовсе не было никаких загадок?

Она улыбнулась и покачала головой.

– Ну что ж, – сказал Мейсон, – примемся за наше исследование.

Мейсон внимательно читал и перечитывал все записи, относящиеся к той дате, когда они впервые зарегистрировались в мотеле.

Делла Стрит подошла сзади, заглянула ему через плечо, и какое-то время они в полном молчании читали вместе.

Неожиданно она рассмеялась.

– В чем дело? – спросил Мейсон.

– Ты смотришь под тем числом, когда они зарегистрировались в мотеле.

– Ну и что? – спросил Мейсон.

– Это не то число, – сказала она. – Она просто не могла ничего поведать своему дневнику, пока не вернулась обратно на следующий день. Так что, скорее всего, когда они ехали домой, Эддикс и предложил...

– Вот это в самую точку! – сказал Мейсон. – Я чувствую, что все мои романтические чувства погребены под снежными заносами деловых соображений. Для юриста дата – это дата. Отлично, давайте-ка взглянем на следующий день.

Они прочли запись за следующий день, и указательный палец Деллы Стрит тут же ткнул в строчку на странице дневника.

– Вот оно, шеф. Яснее и быть не может.

Мейсон прочитал:

«Говорят, что счастье там, где ты его сам найдешь, так оно со мной и произошло. Я хочу положиться на судьбу и, конечно, не стану пытаться ускорить развязку, пока она сама не станет неизбежной».

– Боже мой, – воскликнул Мейсон, – я ведь сам это читал! Эту тетрадь я сам проверял, Делла, и тогда не смог осознать всю важность написанного.

– Ну что ж, все правильно, – заметила Делла Стрит, – запись имеет отношение к тому, что произошло предыдущей ночью. Очевидно, это у них было уже не впервые. Она совершенно явно решила положиться на судьбу и наслаждаться счастьем, пока не наступит развязка.

– Отлично, – сказал Мейсон, – давай-ка вернемся к той, второй, тетради, Делла. Посмотрим, нет ли интересных записей накануне того дня, когда об этом важном событии стало известно Эддиксу.

Делла Стрит принесла тетрадь и положила ее на стол.

– Подвинь стул и садитесь, – предложил Мейсон.

– Нет, спасибо. Мне и так хорошо. Отсюда мне удобнее смотреть вниз на страницу.

Ее щека была совсем рядом со щекой Мейсона; через какое-то время Мейсон протянул правую руку, обнял Деллу за талию и прижал ее ближе к себе.

– Ну вот, и здесь есть об этом, – сказал он, показывая абзац в тетради. – Теперь, когда у нас есть шифр, все совсем просто. Вот, послушай:

«Мне все еще не хочется приближать развязку, но теперь она неизбежна».

– Да, это ее шифр, – согласилась Делла Стрит.

Мейсон отодвинул стул, встал, повернул к себе Деллу так, что она оказалась лицом к лицу с ним, и сказал:

– У нас появилось неотложное дело.

– Какое?

– Мы должны найти ее.

– Ты думаешь, что она не выпрыгнула за борт?

Мейсон покачал головой.

– Но она ведь вполне могла.

– Я знаю, что могла, – сказал Мейсон, – но не думаю, что она на самом деле выпрыгнула.

– Ну, а если предположить, что Эддикс обещал жениться на ней, если... ну, если это стало необходимым, и она пошла и сказала ему, что... Боже мой, как раз при таких обстоятельствах и убивают женщин.

– Я знаю, – согласился Мейсон, – что эту возможность мы не должны сбрасывать со счета, и все же... я сомневаюсь. Я не представляю, какие могли быть у Эддикса причины, чтобы просто не жениться на ней.

– Может быть, он не хотел.

– Возможно, – сказал Мейсон.

– И у него была прекрасная возможность для совершения преступления, продолжала Делла Стрит. – Была штормовая ночь в проливе. Дул сильный ветер, завывавший в снастях судна, волны обрушивались на нос корабля едва ли кто-нибудь услышал бы крик. Бенджамин Эддикс выманил ее на палубу на корму яхты. Может быть, он показал ей что-нибудь. Возможно, он сказал: «Мне кажется, там огонь, Элен». Она схватилась за поручни и стала всматриваться. Он неожиданно наклонился, схватил ее за ноги и сильно толкнул.