Записки промышленного шпиона - Геннадий Прашкевич

Во-вторых, потянув носом, я почувствовал запах не знакомых мне сигарет.

В-третьих…

Я медленно прошелся по комнате. Внимательно изучил книжную полку, заглянул под заднюю стенку телевизора, слегка сдвинул репродукцию Виани.

Пусто.

Никаких следов.

Обычная проверка со стороны Консультации?

Грубо.

Я понял: квартиру надо менять. Слишком много людей, встреча с которыми не сулила мне ничего утешительного. Я не люблю неожиданных встреч…

Не помню, что меня разбудило. Что-то темное клубилось в моих снах, подсознание бунтовало. Я услышал щелчок? Шорох? Не помню.

Но я проснулся.

Было около одиннадцати.

Набросив на плечи халат, прикурив сигарету, я прошел в угол, где прямо на полу стоял мощный радиоприемник. Я включил его, настроил на определенную волну и, упав в кресло, сразу же услышал:

«Нет, нет, так нельзя… Не гаси свет… Я сама… Вот так… Сделай мне больно… О, ты делаешь мне больно!.. Еще, еще!..»

Этот птичий язык, эта сладкая тарабарщина…

Звук поцелуя.

«У тебя добрые руки…»

Мне не раз приходилось вторгаться в тайное тайных, но никогда я не испытывал такого бешенства, такой боли. Джой не оставила мне надежд.

Потом они долго молчали.

Плеснув в стакан виски, я ждал.

Наконец Формен заговорил. Я слышал каждое его слово. Со смехом и с торжеством чистого интеллектуала он описывал пляску святого Витта, исполненную болваном, пытавшимся попасть в сейф фирмы «Трэвел».

Джек! Он говорил о Джеке!

Джой засмеялась. Ей и в голову не приходило, кем мог быть этот «болван». Она засмеялась:

«Оставь… Ну зачем сейчас? Мы не можем найти более интересной темы?..»

Звук поцелуя.

Смех.

Ты смеялась бы по-другому, ухмыльнулся я, знай, что пляску святого Витта исполнял твой брат. Видеть такие концерты, даже знать о них – это не каждому по силам.

Ладно.

Я выключил приемник. Меня ничто больше не связывало с этим миром, а это ли не предпосылка для успеха? Я проведу эту акцию, но она будет последней.

Почти с нежностью я вспомнил о магнитных записях, хорошо упрятанных в надежном месте. Это гарантия того, что шеф не будет на меня сердиться. Я обеспечил себе будущее. Теперь я хочу сделать его настоящим. С меня хватит.

Зная, как забиты по утрам центральные улицы, я вел машину по окружному шоссе. Но и тут нарвался на пробку. Под желтой кирпичной стеной, окружающей наземный комплекс фирмы «Трэвел», на фоне сбившихся в стадо автомобилей полыхал гигантский костер – взорвался бензовоз, столкнувшийся с тяжелым грузовиком. Шумно суетились пожарники, лезли к огню зеваки, на лицах которых читались восторг и плохо скрываемая тревога.

Кто-то прыгнул через обочину, полуголый, оборванный. Рванув на себя дверцу оставленного хозяином автомобиля, он сразу дал газ.

Виновник аварии?

Какое мне дело? Пусть бежит. Да и куда он денется.

Наши взгляды на мгновение встретились.

Страх и изумление перекосили тяжелое небритое лицо незнакомца, но я же видел – онузналменя!

Кто он?

Жалкий, измотанный, но не растерявший силу, он мгновенно развернул автомобиль и исчез.

Я вспотел. Вытер ладонью лоб. Алхимик? Один из тех, кто всегда так интересовал доктора Хэссопа? Промышленный контрразведчик, случайно узнавший меня? Кто-то из тех, кого я разорил в Бэрдокке?

Всю дорогу я мучительно размышлял, так и не придя ни к какому выводу. Я боялся глядеть на прохожих. Даже Гелена, впуская меня в разборный кабинет шефа, неодобрительно хмыкнула.

Шеф покачал головой:

– Плохо спишь, Эл?

– Не имеет значения.

Он, кажется, колебался, но я уже пришел в себя.

– Просмотри письма и документы.

Я сел за стол.

«Симон Ла Пар, – это было удостоверение личности. – Южно-Африканская Республика, газета „Стар“, собственный корреспондент».

Письмо, адресованное Симону Ла Пару. Адресат – жена, Элизабет Тарр.

Еще письмо, адресованное журналисту Ла Пару. Адресат – инженер Н.Формен. Приглашение посетить фирму «Трэвел». Что их связывает?

Я поднял голову.

– В восемь утра инженер Нил Формен уезжает в дочернее отделение Сиксби, – неторопливо пояснил шеф. – В десять, пока настоящий Ла Пар будет отсыпаться, так как вчера с ним прекрасно поработали ребята Шмидта (они выступали за конкретные связи с ЮАР), – одобрительно хмыкнул шеф, – ты, забрав документы Ла Пара, войдешь на территорию фирмы «Трэвел». Тут, именно с этого момента, начинается риск. Риск существует всегда, Эл, не тебе говорить это. Он уменьшается, если не делать явных ошибок. Неявных тоже, – впервые улыбнулся он. – Я уверен: ты справишься. Мы разрешаем тебе применять все подручные средства. Абсолютновсе.

– Дублируя Джека, – продолжал он, помолчав, – ты досконально изучил систему защиты фирмы «Трэвел». Пост первый и второй – специализированная охрана. Это специальная полиция фирмы, там прежде всего интересуются документами. Они у тебя настоящие… Пост третий куплен. Сумасшедшие деньги, – поджал он губы, – но твой успех все окупит. Обращайся к человеку с прямым пробором. Он будет в клетчатом костюме, этакий франт, он узнает тебя. Следующий пост – электронный. Под мышкой у тебя будет «магнум», хорошее оружие, не жди, когда тебя просветят. Сразу берись за «магнум» – только так можно пробиться в кабинет Нила Формена и к сейфу. В коридорах работает телесеть защиты, это ограничит твое время – от силы пять минут. Спеши. Укладывайся в четыре. Поднимай любой шум. Не дай остановить себя. Попав в сейф, катапультируйся прямо на машине, она так устроена. И пусть тебя ничто не смущает. Куда бы тебя ни выбросило, мы найдем тебя.

– Этот Формен… Я встречал его без охраны… Почему нам не начать с него?

– Он всего лишь наладчик, Эл. Он знает о машине Парка, так ее называют, чуть больше нашего.

– А что знаем мы?

– Почти ничего.

– Что входит в это «почти»?

– То, что машина Парка ДВИЖЕТСЯ ПО ВЕРТИКАЛИ.

– Не понимаю.

– Я тоже. Но и эта невнятная информация обошлась нам в большие деньги.

– А информация с внешних рынков?

– В Японии и в ЮАР – видимо, с этим и связано появление Ла Пара – отмечен повышенный интерес к деятельности фирмы «Трэвел». Но попыток внедрения в фирму мы не знаем.

– А подкуп?

– Сотрудники фирмы, с которыми имел дело Кронер-младший, сотрудничать с Консультацией отказались.

– Кто способен украсть яйцо, тот способен украсть и курицу. Неужели никому не хочется получить кое-что с хозяина?

– У фирмы «Трэвел» нет конкретного хозяина.

– Означает ли это, что она напрямую связана с государством?

– Да.

– Но тогда…

– Эл, я же говорю – это непростое дело. Именно потому им занимался Берримен, а теперь занимаешься ты.

– Но ведь сказанное вами сразу во много раз увеличивает число моих потенциальных противников. Это означает, что я буду иметь против себя не только личную полицию фирмы, но и парней из «Бранс» и из «Уэкенхат». Не слишком ли? Один Миллер против всей промышленной контрразведки! Почему вы думаете, что они не обратят внимания на появление какого-то там Ла Пара?

– Тут как раз все в порядке. Ла Пар – лицо официальное, он приглашен инженером Форменом. Фирме «Трэвел» нужны внешние рынки. Это только подтверждает важность нашей акции. Мы стоим перед чем-то необычным. А необычное не может не вызывать интереса… Что бы ни случилось, Эл, какое бы сопротивление ты ни встретил, умоляю, двигайся только к сейфу. Другого пути у тебя нет. Если ты повернешь, в тебя будут стрелять даже купленные нами люди. А они не промахнутся.

– Кто навещал мою квартиру?

– Тебя берегут, Эл, – уклонился шеф от прямого ответа.

– А Джой Берримен… Она работает на кого-нибудь?

– У тебя подозрения? – Шеф задумался, он походил сейчас на огромную сову. – Вряд ли. Мы следим за Джой. Ее отношения с Форменом, несомненно, задевают тебя, но будь шире. Джек, кажется, говорил тебе то же.

Он хотел что-то добавить, но не успел.

В разборный кабинет (неслыханное нарушение всех правил!) без стука вошла Гелена. На ее длинном лице был написан такой откровенный ужас, что шеф, не ожидая объяснений, сам вырвал у нее телефонную трубку.

– Ты?! – изумился он, вытаращив глаза.

Я отвернулся. За окном по табло далекого информа бежали цветные неоновые буквы: «Хари Мейл всегда утешала нас. Хари Мейл требует утешения…» Я не стал ожидать, каких, собственно, утешений требует Хари Мейл и чем она меня утешала. Мне было не до этого. Я оглянулся.

Шеф медленно, как святыню, как чашу Святого Грааля, передавал телефонную трубку застывшей, как статуя, Гелене Джукс. Я давно не видал на его тяжелом обрюзгшем лице такой жадной, откровенной радости.

– Идите, Гелена. В списке премий вы будете не последней.

Гелена кивнула и вышла. У нее беззвучно открывался рот, она походила на оглушенную рыбу и, конечно, не произнесла ни слова.