Диктатор (СИ) - Крейдун Мила

Глава 48. Два сапога - пара?

 Влад уволил и судью и следователей, занимающихся делом собственника сети фитнес-центров столицы. Народ ликовал.

Подобные действия подняли рейтинг диктатора.

И популярность царицы. Несмотря на то, что президент запретил счастливой благодарной жене упоминать о какой-либо роли Золотарёвой в этом деле. Слухи всё равно просочились и расползались среди масс со скоростью пожара.

Влад оказался прав.

Поначалу новые просители попадались редко. Единично. Несмотря на то, что глава государства злился, на несколько дел Милена всё же взялась посмотреть. Он принял от неё к рассмотрению ещё три, а на четвёртом они опять поссорились.

- Ты не понимаешь, что делаешь?! – уже орал диктатор, когда она снова умоляла его взглянуть хоть одним глазочком.

«Там ведь и так всё очевидно и вопиюще несправедливо!», - упрашивала она его.

Конечно же, он злился не на неё. На ситуацию. На потерю контроля над ней. На себя. На своё бессилие перед умоляющим лазурным взглядом. Злость вскипала в нём день за днём. Они даже опять возобновили отношения – благополучное решение дел, которые подсовывал Мили тот или иной «обиженный», приводило Милену в эйфорию, и она благодарно кидалась на шею Медведя. А он, как последний тюфяк, просто млел под её коротенькими благодарными поцелуйчиками, и это зачастую перерастало во что-то более взрослое.

- Но это же несправедливо, - не сдавалась царица. В глубине души давно уже понимая, что это не может продолжаться вечно, но не видела иного пути.

- Если я буду заниматься этими бесконечными тяжбами, у меня просто не будет оставаться времени на управление страной! – распылялся Медведь. – Ты думаешь, я двадцать лет от заката до рассвета оригами складываю?! Или крестиком вышиваю от скуки?!

- Ну, коррупция и мрази у власти, как были, так и остались! – зло выкрикнула она в ответ и осеклась, сообразив, что сказала.

Диктатор побагровел, челюсти и кулаки плотно сжались.

- Я не это хотела сказать, - тихо промямлила Золотарёва, нервно схватив подушку и начав в ней что-то ковырять.

- Ты вообще не понимаешь, что говоришь, - зло бросил президент. – Может, сразу надо было принять тебя на должность вице-президента, а не в секретариате размещать, а? Что ж ты, такая умная, за тридцать семь лет только до книжной крысы в исполкоме дослужилась?!

- Влад… - пыталась остановить его Мили.

- Заткнись! – взревел взбешенный диктатор. – Ведёшь себя как ребёнок, который хочет конфетку и плевать ему на последствия! Или тупая курица, которая отказывается видеть дальше собственного носа и признать, что, может быть, она знает не всё, не самая умная, честная и справедливая, и отказывается слушать…

- Влад…

- Не лезь больше не в своё дело! – крикнул он напоследок и ушёл, хлопнув дверью.

Он был прав. Во всём. Кроме того, как изложил эту самую правоту. Поэтому она ему и не звонила.

И он не звонил. Опять.

А ситуация, тем временем, всё больше выходила из-под контроля.

Однажды утром Милена с телохранителями едва протолкнулись к джипу сквозь толпу просителей, которых пытались сдержать полицейские.

Макс достал телефон и нажал кнопку быстрого набора.

- Ситуация вышла из-под контроля, - произнёс он ровным голосом, словно некий пароль и сбросил вызов. – В Кремль, - коротко приказал затем водителю.

- Что это значит? – решила вмешаться Милена.

- У меня были чёткие инструкции на подобный случай, - ответил опальник.

- И? – настаивала она, понимая от кого именно были эти инструкции.

- Теперь вы будете проживать в Кремле, - ответил телохранитель, который с момента выписки стал предельно сдержан и отстранён. – Ваши вещи будут доставлены к вечеру.

Милена открыла, было, возмущённо рот и… благополучно его закрыла.

Она сама во всём виновата. И другого выхода и сама не видела.

Кроме варианта отослать её в какую-нибудь глушь, или монастырь с высокими неприступными стенами, как в дремучие средневековые времена.

Честно говоря, она даже не знала, что пугало её больше в этом варианте: монастырь или то, что она больше никогда не увидит Влада.

Хотелось верить, что и он не отослал её потому, что не готов был расстаться.

«Видимо, всё же так оно и есть», - подумал Мили, когда её привели в святая святых - личную берлогу Медведя, а не выделили отдельные апартаменты.

Милена внимательно обошла каждый сантиметр, скользя пальчиками по предметам, которых он мог касаться, книг, которые он мог читать... Ей была любопытна каждая деталь. Она очень хотела понять, каков же он НА САМОМ ДЕЛЕ. И есть ли какие-либо границы, различия меж президентом и мужчиной. Или ему присуща лишь одна ипостась?

Как бы то ни было, по пустым комнатам, полным личных вещей, мало что можно было понять, если учесть, что прибирались здесь гувернантки, а интерьером занимались дизайнеры.

Ей было одиноко и холодно в суровых, тяжёлых, кричащих роскошью апартаментах президента. Не изменилась ситуация и тогда, когда он вернулся из командировки.

Уже две ночи они спали на одной гигантской постели, даже не касаясь друг друга. Жили на одной территории, но так и не перекинулись даже парой слов – Влад просыпался, когда Милена ещё спала, а возвращался, когда она уже спала. Точнее, делала вид.

Уж слишком сильно её пугала отстранённость и холод, исходящие от диктатора.

На третий день она решила, что больше так продолжаться не может!

Поднялась, приняла душ, оделась и направилась в рабочую зону дворца, пока её не покинула решимость.

- Он один? – спросила Милена у Ангелины.

- Ага, - как-то странно улыбнулась та.

Золотарёва сделала ещё пару шагов, открыла дверь и обмерла, глядя на то, как Влад трахал какую-то прекрасно сохранившуюся, лощёную бабу бальзаковского возраста. Нет, не какую-то, Милена её знала.

Федеральный канцлер Германии и глава Евросоюза, оказывается, визжит под Медведем так же, как и самая обычная деревенская… как он там сказал? Книжная крыса?

- Мили? - заметил её, наконец, второй самый могущественный человек на планете. Прекратив неистово вбивать себя в… в…

Милена развернулась и, протиснувшись меж телохранителей, побежала прочь.

Глава 49. Мотивы и последствия

 За несколько минут до того, как появилась Милена.

*

- Господин президент, - вошла в кабинет Ангелина, - вы должны это увидеть, - взяла она пульт и включила плазму. – С самого утра, это трубят по всем зарубежным каналам. Её речь очень всех впечатлила.

«Ещё бы!», - думал Медведь, всё больше приходя в ярость.

Он всегда считал, что бабам в политике не место. Они не могут полностью отключить эмоции и не смешивать личное с делами.

Он пересёкся с Гизелой в Мексике. Обычно их встречи не заканчивались холодными политическими приветствиями. Но не в этот раз.

Он был вынужден вежливо выпроводить из своего номера полуобнажённую главу Евросоюза и федерального канцлера Германии – первую женщину, занявшую столь высокий пост.

Наверное, надо было предположить, что баба с подобными амбициями и властью не спустит такого унижения.

Но от Гизелы он, действительно, не ожидал ничего подобного. Медведев всегда считал, что она сделана изо льда. Расчётливая ледяная стерва. И, тем не менее, сейчас он наблюдал за тем, как она с «праведной» страстью вещала с трибуны о том, что Евросоюз более не может закрывать глаза на существующие в XXI веке тоталитарные режимы. Что они должны положить конец диктатуре…

- Вот сука, - не мог он больше слушать этот маразм. – Доставить её ко мне!

- Зачем же доставлять? – с довольной надменной улыбкой победительницы вплыла глава Евросоюза в его кабинет. – Я уже здесь.

- Пошла вон, - не церемонясь, приказал президент личной помощнице. Даже не взглянув на неё. Его яростный взгляд был прикован лишь к той, шею которой он жаждал сейчас сломать.