Дьявол всегда рядом со мной (СИ) - Сью Ники

Скидываю резко руку Ксении, мысленно ругая себя, что не сделал этого раньше. Разворачиваюсь и бегу в сторону лестницы. Пусть Арина будет в классе, пусть она окажется на втором этаже. Мы должны поговорить. Слишком сладкий поцелуй, слишком сильно едет крыша от нее, чтобы все вот так разрушить.

Дергаю ручку кабинета, закрыто. Бегу к следующему. Опять облом. Я как дурак кидаюсь к каждой двери, но то ли поздно, то судьба издевается. Закидываю голову к потолку. Где искать. Куда дальше. Твою мать.

Спускаюсь снова вниз. Смотрю под лестницей, там иногда тусуется народ. Но тщетно. Иду в коридор первоклашек, даже проверяю коморку с надписью «запасной выход». Натыкаюсь только на парочку учителей, которые вот-вот отбудут на покой.

Остаются туалеты. И я врываюсь сначала в женский, обшарив, как собачонка, каждую кабинку. Затем даже иду в мужской, не знаю зачем, ну мало ли. А ее нет. Тупо нет нигде. Неужели опоздал. Твою мать. Бесит. Как же бесит это все. Ну почему она никогда не дает мне и шанса высказаться. Принципиальная такая.

Вспоминаю про телефон. Точно. Раньше надо было голову включать. Вытаскиваю его из кармана и понимаю, как же сука, жизнь меня нагнула. Зарядка села. В самый нужный момент. Сколько прошло времени. Пять? Нет, десять? Или пятнадцать минут? Что все это время я делал? Где я был эти проклятые минуты? А если она плачет? Вдруг сидит где-нибудь во дворе в полном одиночестве и плачет? Из-за меня… из-за этих идиотов, которые все испортили.

Забираю куртку из гардероба, и бегу в сторону наших домов.

«Еще не поздно», — шепчет сердце.

«Ты влип», — издевается голос внутри.

Холодный воздух заполняет легкие и поры алкоголя немного выходят, освежая разум. Хотя не могу сказать, что соображаю трезво, и отчетливо понимаю, всю суть происходящего. Бегу. Просто бегу. Быстро, как умею. Не зря же за школу выступаю. С моим ногами добраться до места назначения расплюнуть. Только вот Аринки во дворе нет. Тут вообще людей нет. Только собаки.

Усаживаюсь на лавку возле ее подъезда и поднимаю голову к верху. Крикнуть что ли, позвать по имени. Какое из этих окон принадлежит моей Ромашке? Даже рот открываю, набрав побольше воздуха, но в нерешительности закрываю обратно. Стрельцова не оценит моих порывов, еще больше разозлится. А вдруг она и не дома вовсе? Вдруг к своим подругам пошла. Голова разрывается от потока вопросов. Из-за прохладного зимнего ветра немного потряхивает.

Дотрагиваюсь пальцами до губ, провожу по ним, и улыбка на лицо тянется. Уверен, это был первый поцелуй для нас обоих. Она тоже нерешительно отвечала, будто и не знала, как дальше двигаться. Закрываю глаза, и погружаюсь в тот самый момент, как сжимал крепко ее пальцы, а другой рукой скользил по спине, в диком желании опустится ниже положенного. Хорошо, хоть сдержался. Иначе и за это получил бы по полной.

На лавочке возле ее дома сижу минут двадцать, а может и больше. Потом правда приходит озарение, что вероятно зря я это делаю. Надо идти домой, и пробовать позвонить. От того, что протираю здесь штаны, ничего не изменится. Как бы еще и хуже не сделал.

Забегаю к себе в квартиру, ставлю мобильный на зарядку и сразу же начинаю набирать. Не берет. Ожидаемое, конечно. Пробую снова. И снова. И снова. Раз десять нажимаю на проклятую зеленую трубку, а в итоге результат отрицательный. Ясно. Опоздал.

Встаю с дивана и со всей силы бросаю гаджет в стенку. Зубы сводит от злости. Бешусь знатно. Какого черта. Почему она вечно так себя ведет. Почему не дает мне и шанса. Эти ее обиды… ладно. Делаю глубокий вдох, выдох. Как нас в Китае учили в лагере. Сохранять спокойствие штука важная, особенно в критических ситуациях.

Я должен дать ей время. Арина остынет. И мы обязательно поговорим. Не сейчас, так в школе. Черт, каникулы же впереди. Две недели ожидания… две недели мучительных пыток.

Сажусь обратно на диван и всматриваюсь в стенку, а затем скольжу ниже, упираясь в телефон, из которого вылетела зарядка. Жив ли он еще. Толку от моих эмоций.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Поднимаю руку вверх. Наш парный браслет, наша общая частичка. Все наладится. Мы будем вместе. Рано или поздно, но мы будем вместе.

32.2

(писала под эту композицию. Включите, чтобы ощутить атмосферу.

James Smith — Got the Love)

Каникулы тянутся бесконечно долго. Я больше не пытаюсь звонить Аринке. Надо выдержать паузу. Иначе все испорчу, если буду давить. Она у меня хрупкая, нежная, с ней так нельзя. Пусть мне и хреново, пусть я тоскую по ней, но выбора особо нет.

Пятнадцатого января прихожу в школу с одной единственной мыслью — поговорить. Никакие кружки, никакие другие люди, ни с кем не буду пересекаться, пока не решу вопрос со Стрельцовой.

Аринка приходит позже обычного, буквально за минуту перед звонком. Молча отодвигает стул, также молча садится и вытаскивает учебники. Очередной бойкот. Знаем, проходили. Наклоняюсь к ней, и шепчу достаточно тихо, чтобы никто кроме нас не слышал.

— Мне нужно поговорить с тобой.

Выжидаю ответа. Но она и глазом не ведет. Делает вид, будто меня не существует. Ожидаемо, конечно. Обиделась же.

— После школы поговорим, имей в виду.

Добавляю и больше не трогаю. Пусть переварит. В конце концов, за каникулы она могла надумать себе максимальное количество нелестных идей на мой счет. Да и подружки наверняка поучаствовали в процессе перемывания костей Кирилла Соболева. Одна Филимонова чего стоит. Вечно косится на меня, будто я местный бандюган и положил три дюжины бойцов.

На перемене ловлю Ника Каминского. Напоминаю ему про «никому не слова», и тот лишь молча кивает. Теперь никаких шуточек с его рта не летит, видать понял, что косяка спорол. Вопросов, к слову, тоже не задает. Только про Ксюху спросил, помирились ли мы. На что я отрицательно покачал головой. Мельникова сегодня прошла мимо, не поздоровалась даже. Обиделась. Все вокруг такие обидчивые стали. Пойди и пойми их женскую натуру.

Стоит только последнему уроку закончится, как Аринка моментально подрывается с места. Маленькая паразитка, все еще пытается избегать меня. Но не в этот раз. Хватаю рюкзак и выскакиваю за ней следом, забывая обо всем на свете, включая куртку. Стрельцова успевает пройти сквозь входные ворота, но я быстро настегаю. В игру под названием «догонялки» мне равных нет. Она должна это знать.

— Стой! — Хватаю за локоть Арину и резко тяну на себя, от чего девчонка едва не врезается мне в грудь. Все же я выше на две головы, да и в плечах шире.

— Отпусти! — Огоньки гнева бегают в ее карих глазах, где не видно дна, а только вечная и зияющая бесконечность космоса.

— Дай мне объяснить, — прикрикиваю зачем-то, а она рыпается в моих руках, как дикая кошка.

— Мне не интересно! — Вырывается, наконец, и смотрит так грозно, так категорично.

— Арин, — мягко зову ее по имени, хотя в сердце бушует ураган. Злюсь и на нее, и на себя одновременно.

— Кирилл, мне все равно. Мне не интересно, услышь меня?

— То есть, тебе правда все равно, что я… скажем, целовался с тобой назло кому-то? — Спусковой крючок дергает, теряю самоконтроль. Нужно остановиться. Нужно нажать на паузу. Нужно уйти. Но слова рвутся из груди, колючие и едкие. Если Арина может цеплять меня своими фразочками, если так хочет оттолкнуть меня, почему я, черт побери, должен сдерживаться.

— Кирилл, твои отношения с Ксенией меня не волнуют! Хватит впутывать меня в ваши с ней сети!

— Да причем тут Ксюха? Что ты ее вечно втягиваешь? — Кладу руки в карманы толстовки и сжимаю пальцы в кулаки, чтобы остановить себя. Остановить эмоции.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Ой, прости, что заговорила о твоей девушке. Но повел ты себя отменно, даже если и назло ей!

— Она не моя…

— Вся школа болтает о «не твоей». Да и у меня есть глаза. Кирилл! Играть с чувствами других людей неправильно, не находишь?

— Если у тебя есть глаза, то почему ты ими не пользуешься? Ты не видишь, как я отношусь к тебе? Черт! Стрельцова! Да почему ты вечно так?