Лед. Чистильщик - Павел Корнев

– Знаешь, понятней не стало.

– Был у меня нож, больше даже колдовской инструмент, чем просто нож… – начал я и замолчал, не зная, стоит ли говорить, что это один из тех клинков, которые использовались при создании Приграничья, а материалом для его изготовления послужил не металл, а квинтэссенция самой Стужи. – В общем, в свое время очень удачно, как мне казалось, от него избавился…

– Но?

– Но, судя по всему, не до конца.

– Он тебя заставляет прохожих по ночам резать? – улыбнулась девушка.

– Да нет. Просто мерещится всякое.

– Ну так и не накручивай себя лишний раз! – Алиса уселась на песке и толкнула меня в плечо. – Пойдем, окунемся!

– Нет, пора закругляться. Не стоит слишком долго в свертке находиться.

– И это долго? – удивилась Зимина. – Разве экомаг не устранит побочные эффекты?

– Устранит, – вздохнул я и поднялся на ноги. – Но не забывай о том, что мужскому организму чрезвычайно вредно продолжительное время находиться в перевозбужденном состоянии.

Аленка глянула на меня и прыснула со смеху, прикрыв рот ладошкой.

– Идем, – протянул я ей руку.

– Лед, подожди, – попросила девушка. – Думаю, с этой проблемой мы справимся. – И она лукаво улыбнулась. – Надо же как-то отблагодарить тебя за чудесный вечер. Только, чур, сначала купаться!

И вот тут уже отвертеться от водных процедур не получилось. Да и мысли такой не возникло, честно говоря…

Глава 6

Пожалуй, главный минус ночевки в гостях – это необходимость подстраиваться под чужой ритм жизни. Дома дрыхни хоть до полудня, если дел неотложных нет, а тут твои предпочтения никого особо не волнуют. Все встают, и ты вставай.

И ведь приходится…

Когда Алена растолкала меня в какую-то совсем уж несусветную рань, я попытался затащить ее обратно на диван, но девушка надавала по рукам, поправила сбившийся халатик и ушла на кухню.

– Иди кофе пить! – уже оттуда крикнула она.

Я глянул на часы – шесть утра! – нехотя выбрался из-под одеяла и натянул трусы. Прошлепал на кухню и горестно вздохнул:

– Может, сегодня, как все нормальные люди, к восьми придем?

– Если приду к восьми, точно ничего сделать не успею, – возразила Алена. – И тогда о планах на вечер можешь забыть.

– Ладно. – Я опустился на табуретку, взял кружку и зевнул. Неловко пошевелился, и тут же шею пронзила острая боль. Вертеть головой, особенно влево, сразу расхотелось. Проще всем корпусом повернуться.

Ух ты-ы! Вот это меня помяли вчера!

Но не жалею, ничуть не жалею. Иная информация на вес золота и даже дороже.

– Хочешь – оставайся, – предложила вдруг девушка.

– Не, сейчас кофе выпью и проснусь.

– Тогда пей, а я одеваться побежала.

Сделав несколько глотков горячего крепкого кофе, я шумно выдохнул и поплелся в комнату. Остановившись в дверях, полюбовался стройной фигурой Алены, увлеченно копавшейся в ящике с нижним бельем, и та, спиной почувствовав мой взгляд, вдруг произнесла:

– Насчет Кристины. Ты уж сразу определись, что тебе интересней: большие титьки или мозги.

– Одними мозгами сыт не будешь, – пошутил я, и прежде чем девушка успела застегнуть бюстгальтер, обхватил ее сзади. – Но, знаешь, меня твой размерчик вполне устраивает. Смотри, даже в ладонях не умещаются…

– Перестань! – Девушка высвободилась, справилась с застежкой и взяла с вешалки блузку. – Одевайся, чего стоишь?

– На тебя смотрю, – сознался я и взял свисавшие со спинки стула штаны.

– Успеешь насмотреться. Еще надоем.

– Скажешь тоже!

Натянув футболку и рассовав по карманам мелочовку, я вышел в прихожую, уселся на пуфик и рассеянно повертел в руках перчатки и фонарик. Присоединившаяся ко мне Алена потянула воздух носом и спросила:

– Чем пахнет? – И сама тут же сообразила: – Ах ты! Опять пакет с мусором вынести забыла!

Я убрал перчатки в сумку к карабину, прицепил фонарик на ремень и как только взялся за ботинок, сразу понял, что завязанный на узел пластиковый мешок к тошнотворному запашку не имеет никакого отношения. Воняла моя обувь. Болотиной, плесенью и еще чем-то даже более отвратительным. Вчера запаха почти не ощущалось, а теперь, как просохли…

Быстренько обувшись, я схватил сумку, выскочил из квартиры и с некоторой даже опаской вызвал лифт. Но нет – не накурено. Заперев дверь, Алена присоединилась ко мне; мы спустились на первый этаж, вышли со двора, и уже на перекрестке девушка с непонятной хитринкой улыбнулась:

– Так, говоришь, не надоем?

– Не-а.

– Ну-ну. Смотри, мне командировка в ваш центр светит. Наверное, даже длительная.

– Так это здорово! – совершенно искренне обрадовался я. – Номер не бронируй, у меня двухкомнатная квартира со всеми удобствами.

– Приютишь, значит?

– Еще спрашиваешь!

– Хорошо, буду иметь в виду.

– Я тебя тоже буду иметь… – не удалось мне удержаться от смешка, – в виду…

– Дурак! – фыркнула Алена.

Под лязг троллейбусных штанг, мы перешли через проспект, там я придержал девушку и поцеловал ее в щеку.

– По делам сбегаю пока, в институте через полчасика появлюсь.

– Уже в кусты? – удивилась моя спутница.

– Слушай, ну чего у тебя над душой сидеть буду? А так хоть пораньше освобожусь. Или проводить?

– Да нет, нормально сама дойду.

– И на обед ничего не планируй.

Я легким хлопком чуть пониже спины попытался придать Алене ускорение, ожидаемо получил по руке и какое-то время стоял, глядя вслед шагавшей по тротуару девушке. А стоило ей скрыться из виду, свернул во дворы и направился к детскому саду.

Точнее – к свертку. Сейчас пятнадцать минут седьмого, вряд ли туда кто-нибудь в такую рань притащиться удосужился. Пусть даже насчет утренних собраний оборотень ничего и не напутал, как минимум полчаса чистого времени в запасе точно имеется. А мне столько и не надо. Думаю, знаю, где искать…

Закинув в рот дозу «Магистра», я раскусил упругий шарик, сморщился от мерзкого вкуса и, натянув перчатки, решительно перебрался через забор. А в свертке – все как в реальности: сетчатая ограда, деревья, здание детского сада. Все как в реальности, но неуловимо другое. Забор ржавый, кусты разрослись в настоящую чащобу, заброшенное строение зияет выбитыми окнами. И кругом магическая энергия. Мягкая, согревающая, заставляющая позабыть о проблемах и просто наслаждаться жизнью.

Я б и наслаждался, но время поджимало и приходилось поторапливаться. Для начала достал из сумки карабин и, жалея об оставленных вчера в свертке патронах, вставил магазин. Будет толк или нет – не знаю, но «Сайга» калибра 7,62, да еще в сочетании с УСовскими боеприпасами – это далеко не ПМ. Как ни крути, пуля в два раза тяжелее, а масса снаряда для всех защитных заклинаний параметр наиболее критический.

С карабином в руках я осторожно пробрался через заросли к основному зданию и постоял там, прислушиваясь к тишине. Но нет – сегодня никакой музыки, никаких криков.

Перебежав через заасфальтированную дорожку к спуску в подвал, я повесил «Сайгу-МК» на плечо и осторожно спустился по замусоренным ступенькам. Осветил фонариком темные углы и завал рухляди, на который налетел в прошлый раз, принюхался и решительно свернул налево.

Коридор, кладовки, коридор…

Ничего подозрительного на глаза не попадалось, но неприятный запах постепенно усиливался, и вскоре даже пришлось достать из кармана бандану и прикрыть ею нижнюю часть лица. Не брезгливый – жизнь отучила, – но как-то слишком уж настойчиво комок тошноты к горлу подкатывал. Это на подсознательном уровне, полагаю…

Впрочем, когда коридор уперся в очередную каморку, сознание тоже взбрыкнуло и едва не заставило избавиться от выпитого с утра кофе. Хорошо хоть не позавтракал, еду бы точно в себе не удержал.

Слишком уж жутко там было. Жутко, противно и мерзко. Не как на картинах Босха, а приземленно-обыденно и от того еще страшнее.

Просто обугленные скрюченные конечности, просто обгорелые лица, просто вповалку набросанные друг на друга тела.

Стащили сюда и запалили. Вот суки…

Стараясь дышать как можно реже, я какое-то время заставлял себя разглядывать выхваченную из темноты ярким лучом ручного фонарика картину, потом заметил совершенно неуместное здесь ярко-синее пятно и попятился прочь. Развернулся и поспешил на выход.

Твари! Какие же они твари!

Пусть теперь куратор только попробует добро на зачистку не дать…

Пулей вылетев из подвала, я прицепил фонарик на ремень и вдруг спиной почувствовал чужое присутствие. Развернулся – а на крыльце, запрокинув голову, приложился к банке с пивом давешний шашлычник.

Вот, блин!

Парень заметил меня с секундным опозданием, но не растерялся и резко взмахнул рукой. Я инстинктивно вскинул «Сайгу», и угодившая в ствольную коробку банка с тихим хлопком отлетела в сторону, а враз покрывшийся изморозью карабин просто вышибло из рук. В следующий миг закачанные в покатившуюся по асфальту посудину чары лютым холодом дохнули в спину, да так лихо, что расползшаяся по земле наледь прихватила подошвы.