Тщетная предосторожность - Барбара Картленд

— II не возражайте, пожалуйста, бал нужно устроить сейчас! — заявил Роберт непререкаемым тоном, в котором чувствовалась явная враждебность.

Синтия видела: Роберт показывает зубы, нарывается на ссору, ему хочется одолеть ее в споре, показать, что он хозяин положения.

— Я против, — сказала Синтия, — но спорить не стану. Вы устраиваете бал, вы назначаете и время.

— Весьма любезно с вашей стороны, — заметил не без сарказма Роберт.

На мгновение взгляды их встретились — и нелепое раздражение, охватившее обоих, развеялось как дым.

Роберт весь последний месяц вел себя по отношению к Синтии подчеркнуто вежливо и отстранение — ни лишнего взгляда, ни слова, ни намека на близость. Можно было подумать, что она — почтенная вдова, которую связывает с ним лишь общая забота о благе Микаэлы.

Синтия была признательна ему за эту сдержанность, какой прежде он не отличался. Но при этом она вдруг обнаружила, что ее вовсе не радует такая перемена. Но задаваясь вопросом, почему вдруг Роберт так изменился по отношению к ней, она решила, что знает ответ — все, что касалось его лично, он отодвинул на второй план, подчинив все интересам Микаэлы. Все его внимание и забота сосредоточились сейчас на ней.

Синтия догадывалась — он намерен добиться у дочери признательности и любви, занять важное место в ее жизни.

И все же полное равнодушие к ее особе, отсутствие прежнего внимания, поглощенность лишь своими заботами подчас сильно задевали Синтию, хоть она и не хотела себе в этом признаться.

Она постоянно была начеку, готовая отразить любое вторжение в ту сферу, где кончаются отношения чисто дружеские.

И вот теперь она, кажется, добилась своего: ей не на что жаловаться. Как ни обидно, но он, кажется, полностью к ней безразличен.

Роберт обращается к Синтии за советом во всем, что касается Микаэлы. Он обсуждает с ней свои планы, но так, словно перед ним почтенная тетушка: сугубо официально, ни тени личного отношения ни в голосе, ни в поведении.

Он встал из-за письменного стола и прошел в другой конец комнаты.

— Итак, Синтия, на сегодня, видимо, все.

Он повернулся к ней спиной, и она вдруг почувствовала себя одинокой и заброшенной.

— Роберт! — Она сама не знала, что скажет, это было как крик о помощи, вырвавшийся помимо ее воли.

Он обернулся, но в эту минуту с высоко поднятой головой и холодным блеском с глазах появилась Микаэла.

Микаэла всем своим видом выражала торжество, словно бросала отчаянный вызов. Она улыбалась, и Синтия отметила, какая это вымученная, безрадостная улыбка.

— А я искала вас обоих, — сообщила она. Синтия поняла по ее тону, что им сейчас сообщат нечто малоприятное.

— Да? — отозвался Роберт с напряжением в голосе.

— У меня для вас новость! — сказала Микаэла. — Новость, которая, я уверена, приведет вас обоих в восторг! Я выхожу замуж!

— За кого! — хором воскликнули они оба.

— За Артура Марриотта! — был ответ. — Почему я не слышу поздравлений?

Она насмехалась над ними с безудержной и неоправданной жестокостью.

— Ты сошла с ума! — закричал в ярости Роберт.

— Вряд ли подходящее замечание в адрес дочери перед лицом такого события, — возразила Микаэла. Она села, нога на ногу, на край дивана. — Ты должен радоваться, что сбыл меня с рук.

Говорила она с издевкой, которая Синтии казалась горше слез. Подойдя к Микаэле, она положила руку ей на плечо.

— Микаэла, дорогая моя, зачем вы это делаете?

Резким движением Микаэла высвободилась.

— И у вас возник такой вопрос? По-моему, все предельно ясно. Я ни на минуту не сомневаюсь, вы разлучили меня с Хью лишь по одной простой причине — вы свято чтите незыблемый английский постулат: девицы до брака должны сохранять чистоту и невинность. Это и определяет вашу позицию, хотите или не хотите вы в этом признаться. Ну, так вот, я не так глупа, как вы полагаете. Вы сделали все возможное, чтобы исковеркать мне жизнь. Вы заставили меня отказаться, — по крайней мере, на какое-то время — от того единственного человека, который мне дорог. Но не все так мрачно. Замужняя женщина в Англии может делать все, что ей заблагорассудится, если муж не возражает. А если возражает — можно развестись по суду! А потом я могу пускаться во все тяжкие. Так что, друзья мои, я выхожу замуж.

— Я запрещаю тебе! — вспылил Роберт.

— В таком случае я убегу с Артуром, — спокойно парировала Микаэла. — Поверьте, он готов принять меня на любых условиях — он, представьте, любит меня.

— Но Артур намного старше, — вмешалась Синтия. — Вы будете с ним несчастной. Он скучный педант, убежденный холостяк по натуре.

— Он будет очень разумным мужем, — невозмутимо отвечала Микаэла.

Синтия встряхнула головой, пытаясь убедиться, что это не сон.

Микаэла, — сказала она умоляюще, — не делай этого. Это дурно, безнравственно!

— На вас не угодишь! — насмешливо воскликнула Микаэла, но на лице ее ясно читалась злость. — Вы не хотите, чтобы я сбежала с любовником, не хотите, чтобы я вышла замуж. Чего же вы хотите? Чтобы я осталась старой девой?

— Не выйдет! — отрезал Роберт. — Я сам поговорю с Марриоттом.

Он решительно направился к двери, но, когда взялся за ручку, Микаэла остановила его.

— Если ты намерен с ним разговаривать, — сказала она с притворной кротостью, — я тоже поговорю: поведаю правду о себе… и о тебе!

— Что ты имеешь в виду?

Синтии показалось, что Роберт, словно загнанный в угол зверь, приготовился к защите и оскалился.

— Думаю, мы понимаем друг друга, — отчеканила Микаэла. — Я намерена выйти замуж за Артура Марриотта, и лучше, если ты не будешь мне в этом мешать.

К удивлению Синтии, Роберт уступил. Он отошел к окну.

— Что же, ладно, — сказал он. — Выходи хоть за дьявола, если хочешь!

Микаэла недобро усмехнулась:

— Благодарю за позволение, сойдет пока и Артур. Свадьба через три недели. Медлить не к чему.

Выходя из комнаты, она обернулась и выпустила еще одну отравленную стрелу.

— Артур в гостиной. Я уверена, вы оба горите желанием поздравить его! — С этими словами она резко захлопнула дверь.

Синтия обернулась к Роберту. Видно было, что он невыносимо страдает. Она подумала, что лучше, пожалуй, оставить его одного, но чутье подсказало — сейчас она нужна ему больше, чем когда-либо прежде.

Синтия подошла. Он смотрел в окно невидящим взглядом, рука, лежащая на подоконнике, сжата так, что побелели суставы.

— Роберт, я глубоко вам сочувствую, — произнесла Синтия еле слышно.

Он обернулся.

— Наверно, я получил по заслугам, — ответил он. — Но я всей душой надеялся завоевать ее любовь и думал: она поверит мне. Но я проиграл. Проиграл там, где мог бы выиграть.