Научи меня жить (СИ) - Ирина Маликова

Он вообще смутно помнил понедельник. Когда они с братьями прибыли в больницу, маму уже прооперировали, и она приходила в себя после общего наркоза. Их пустили к ней только на следующий день, и…это может показаться малодушием, но лучше бы он её такой не видел!.. Мама всегда была подобно яркой лампочке — светила ярко, смеялась заразительно. Казалось, что годы её не берут, этот позитив всегда лился через край! Поэтому так мучительно сложно было видеть её, такую бледную, на белой больничной кровати…

Они с братьями пробыли там шесть дней, и, вернувшись час назад в Истборн, Барри и сам толком не понял, что именно его привело к этой двери. Он просто покачал головой, когда Нолан предложил подвезти его домой, и отмолчался, когда тот спросил, куда он собирается идти.

Никуда он не собирался. Но приехал к Оливии.

И уже добрых полчаса просто стоял, прислонившись к стене напротив её двери, и крутил в пальцах телефон, испытывая самые противоречивые чувства.

Радость от предстоящей встречи? Глупая обида, что не написала раньше?..

Нет, глупостью было приходить сюда сейчас. Что он ждёт услышать? Что сам собирается сказать?

Надо убираться, нельзя было поддаваться странному душевному порыву.

Ухватившись за эту мысль, Барри оттолкнулся было от стены, как вдруг заветная дверь приоткрылась. Оливия тихонько вскрикнула и прижала руку с ключами к груди.

— Барри?.. А ты как здесь?..

Пухлые губы дрогнули в неуверенной улыбке, а вместе с ними что-то дрогнуло внутри него самого. Как он здесь… как всегда, Оливия, это очень хороший вопрос! Ответ на который, правда, днём с огнём не сыщешь…

— Да так. Был неподалёку.

И слепой разглядел бы, что Лив ни слову не поверила. Медленно кивнув, он по шире раскрыла дверь.

— Зайдёшь?

И остаться с ней наедине? Он, конечно, сейчас угрюм до невозможности, но ведь мозги пока на месте! Что возвращает к вопросу «какого дьявола он вообще сюда притащился?» Поморщившись от внезапно нахлынувшего раздражения, Барри кивнул на её куртку.

— Ты куда-то собиралась?

— Просто пройтись, нужно проветрить голову. — Не отводя глаз, девушка вышла в коридор и захлопнула за собой дверь. — Составишь мне компанию?

Барри сунул руки в карманы и пошёл на улицу, затылком ощущая на себе тяжёлый взгляд Оливии. Она не мешкала, и почти сразу догнала его. Не сговариваясь, они медленно пошли вдоль оживлённой улицы. Окна, фонари, мчавшиеся туда-сюда автомобили, мастерски разгоняли вечерний сумрак октябрьского вечера. Мимо прошла весёлая компания молодых людей, чуть дальше водитель возмущённо посигналил замешкавшейся на дороге пожилой паре, за что нарвался на гневное размахивание тростью от джентльмена. Вокруг жизнь кипела, тогда как сам он чувствовал себя истуканом.

— Как твоя мама? — всё так же тихо спросила Лив. — Я… писала тебе, но ты не ответил.

— Что ж не позвонила?

Слова сорвались с его губ прежде, чем включилась голова. Проклятье, зачем?! Он не рискнул посмотреть на Лив, чтобы увидеть реакцию.

— Не хотела беспокоить, — отозвалась она. — Ну так?..

— Восстанавливается. — Барри сделал глубокий вдох и, кажется, только сейчас осознал сказанное. — Всё наладится.

— Ну это же чудесно! — В мгновение ока сияющая Оливия оказалась перед ним и, взяв его за руки, подалась вперёд и чмокнула в щёку. В животе разлилось приятное тепло, тогда как конечности попросту одеревенели! Её искренняя радость подкупала, однако даже это не разогнало чёрную тучку над его головой. — Я так волновалась, когда ты не ответил. Спросила Стефани, но…

— Ты говорила об этом со Стефани?

— Я волновалась, — повторилась Оливия. Улыбка медленно сползла с её лица, глаза, всего мгновение назад лучившиеся радостью, стали едва различимыми. Девушка отпустила его руки и, отойдя в сторону, медленно пошла вперёд. — Ты не ответил, и я подумала…

— Что нужно сплетничать о моей семье со всеми общими знакомыми?

Лучше бы ему просто заткнуться. Зря он поехал к ней, нужно было сначала привести мысли в порядок. Ни разу со дня знакомства между ними не было такой напряжённости, и это ему совсем, совсем не понравилось.

Оливия, сощурившись, посмотрела на него. Посмотрела не как рассерженная женщина, а с любопытством, от которого нельзя было ждать ничего хорошего.

— Что ж, можешь быть спокоен. Стефани верно хранит секреты твоей семьи. Она мягко, но чётко дала мне понять, что я лезу не в своё дело, и ты сам поделишься со мной информацией, если сочтёшь нужным. Я усвоила урок.

— Оливия, брось, я вовсе не это имел в виду, — пробурчал Барри и снова сунул руки в карман.

— Девиз этого вечера?

— Не над чем шутить! У меня была на редкость паршивая неделя, и я не должен был… — Барри поджал губы и посмотрел куда-то поверх её головы. Внутри копошилось препаршивое чувство — стыд за своё поведение, а с ним и полное непонимание того, как можно это всё исправить. Выдохнув, он исподлобья посмотрел на девушку. — Я сейчас крупно облажался.

Оливия не улыбнулась этой своей робкой улыбкой, не похлопала по плечу и не сказала «бывает». Не сделала ничего из того, что могло бы как-то сгладить ситуацию. Девушка поправила ремешок на сумке, и, вновь остановившись, сказала, глядя ему прямо в глаза:

— Ты сделал для меня много хорошего, Барри, и я перед тобой в долгу, но, пожалуйста, не приходи ко мне в следующий раз, как вздумаешь с кем-нибудь поругаться. Особенно из-за высосанной из пальца