Тайны серебряного века - Анатолий Терещенко

Имя этого человека на долгие десятилетия было вычеркнуто из русской литературы. Помню, в 1970-е годы один мой товарищ, возвратившись из заграничной командировки, привез небольшой сборник стихов.

— Это второй Есенин, — сказал он. — Николай Туроверов. Возьми, почитай, но верни мне его, а то за него можешь поплатиться неприятностями по службе.

Читались его прекрасно сбитые, понятные и сладкие с горчинкой стихи запоем, с превеликим удовольствием. Они вызывали впечатление реально ощутимой свежести и крепость изображения. Несмотря на то что его стихи скупы, они своей точностью попадают в цель. Воспринимая сказанное поэтом, понимаешь и принимаешь его от «альфы» до «омеги». Все знакомо, все близко, все резко. Пришлось половину сборника переписать в блокнот, который до сих пор храню.

Да, Белое движение проиграло в Крыму — свои проиграли своим.

Процесс примирения, в частности в моей душе, начался с 1968 года после просмотра замечательного фильма «Служили два товарища». Именно благодаря прекрасно сыгранной роли белогвардейского офицера Владимиром Высоцким отношение к Белому движению стало совсем не однозначным. Потом была песня «Поручик Голицын» в исполнении Михаила Звездинского и Александра Малинина.

И вот совсем недавно в песне «Товарищ» группы «Любэ» на стихи Туроверова найдено то же верное настроение, определен верный вектор, который ощущался в упомянутых фильме и песне.

За душу берет, когда слышишь эти слова:Перегорит костер и перетлеет,Земле нужна холодная зола.Уже никто напомнить не посмеетО страшных днях бессмысленного зла.Нет, не мученьями, страданьями и кровьюУтратою горчайшей из утрат:Мы расплатились братскою любовьюС тобой, мой незнакомый брат.С тобой, мой враг, под кличкою «товарищ»,Встречались мы, наверное, не раз.Меня Господь спасал среди пожарищ,Да и тебя Господь не там ли спас?Обоих нас блюла рука Господня.Когда, почуяв смертную тоску,Я, весь в крови, ронял свои поводья,А ты, в крови, склонялся на луку.Тогда с тобой мы что-то проглядели,Смотри, чтоб нам опять не проглядеть:Не для того ль мы оба уцелели,Чтоб вместе за Отчизну умереть?

Скончался Николай Николаевич Туроверов — поэт, видный деятель культуры русского зарубежья — 23 сентября 1972 года в Париже. Похоронен на известном русском кладбище Сен-Женевьев-де-Буа.

К сожалению, возвращение имени поэта пришлось на лихое, окаянное время очередного развала Большой страны и забвение, а порой игнорирование поэзии как литературного жанра. Сегодня поэтам трудно выживать, потому что для многих бабло — Бог. Многие спицы нравственной и художественной святости в колесе культуры сломаны. Но, несмотря на это, творчество Туроверова медленно, но уверенно возвращается к своему народу. В 1999 году в России вышла книга его стихов «Двадцатый год — прощай, Россия!».

Осмелела и власть в деле правдивого прочтения исторических фактов, затертых в прошлом.

Местные власти постарались увековечить память поэта на родине. В станице Старочеркасской поставлена памятная доска поэту с таким текстом: «ТУРОВЕРОВ Николай Николаевич. Крупнейший поэт казачьего и российского зарубежья ХХ века, донской казак. Родился 18(31) марта 1899 г. в станице Старочеркасской области Войска Донского».

В марте 2012 года в Каменск приезжали из Франции братья Иван Александрович и Николай Александрович Туроверовы — племянники поэта. На перроне железнодорожного вокзала они были встречены оркестром Аксайского кадетского корпуса.

Творчество Туроверова, как тайна, долго оставалось нераскрытым.

Казак — убийца президента Франции

Шел 1932 год.

К этому времени Советская Россия отмечала не только десятилетие со дня образования СССР, но и почувствовала первые результативные подвижки в правильно выбранном экономическом курсе правительства на форсированную индустриализацию страны. За этим последовала череда дипломатических признаний стремительно укрепляющегося Советского государства.

С другой стороны, мировой капитал понимал, что авторитет социалистического строительства способен пагубно повлиять на пролетариат их стран — заразить его крамольными мыслями о социальной справедливости. Белое движение тоже не могло не заметить значительного роста экономики Советского Союза, что приводило ястребов из РОВС и других антисоветских организаций в замешательство.

В Париже в особняке Соломона Ротшильда, расположенного на улице Беррье, 6 мая 1932 года проходила благотворительная книжная ярмарка ветеранов Первой мировой войны. Ярмарку открывал 75-летний четырнадцатый президент Республики Поль Думер, кстати, потерявший на этой войне троих своих сыновей — Марселя, Рене и Андре.

На эту встречу ветеранов проник, получив пригласительный билет на имя «ветерана — писателя Поля Бреда» россиянин Павел Тимофеевич Горгулов.

Через некоторое время после открытия ярмарки, воспользовавшись нерасторопностью охраны президента, россиянин подошел почти вплотную к руководителю Франции и в упор произвел несколько выстрелов из автоматического пистолета «Браунинг» калибра 6,35 в свою жертву. Свидетелями покушения являлись писатели Андре Моруа и Клод Фаррер. Интересная деталь: у последнего незадолго до покушения Горгулов приобрел книгу и взял автограф. После того как его пытались скрутить, он продолжал стрелять, легко ранив и Фаррера.

Президента быстро отправили на карете скорой помощи в военный госпиталь Божон, где он на следующее утро, не приходя в сознание, скончался.

Доставленный в полицейский участок убийца вел себя спокойно и даже дерзко. «Писатель Поль Бред» оказался казаком Павлом Тимофеевичем Горгуловым, который некоторое время находился даже в поле зрения местной полиции.

В ходе следствия при обыске у него изъяли документ: «Мемуары доктора Павла Горгулова, верховного председателя политической партии русских фашистов, который убил президента республики».

Итак, отставной кубанский казак, рядовой 2-го Лабинского полка Всекубанского казачьего войска Павел Горгулов убил президента той страны, которая приютила его и дала вид на жительство. Его предки уже были в Париже в 1813 году, когда разбили Наполеона и, войдя в «столицу Европы», по-хозяйски на водопое напоили своих коней водою Сены.