Наркоза не будет! - Александра Сашнева

— У тебя есть что-нибудь? — спросила она Черепа, вернувшись в комнату с бутылкой пепси в куках.

— Марок нет. Только ночью получу. Есть калипсол. На пару часов. Хочешь?

Коша посмотрела в окно. Белые ночи пошли на убыль, и небо ощутимо темнело.

— Давай, — решительно кивнула она.

Череп принес две ампулы и машинку. Он всадил Коше в ягодицу нужную дозу, и она стала ждать действия наркотика.

Во рту появился привкус мандариновых корок, и Коша поняла, что состоит из тысяч разноцветных кубиков и рассыпается галактикой, распространяясь во все стороны из какой-то точки, в которой эти кубики откуда-то появляются. Необъяснимо, как это удавалось оставаться этой конкретной точкой и одновременно чувствовать, что каждый улетающий в бесконечность кубик — тоже она?

Если сосредоточиться на одном из них, точка бифуркации перемещалась туда. Тело исчезло. Все — была голова. Радостная легкость разлеталась вместе с личностью в разные стороны. На языке стала вертеться горьковато-ароматная фраза «танджерин-дрим-танджерин-дрим-танджериндрим».

Череп должен быть где-то слева. Коша повернула голову и увидела его содержимое насквозь: внутри темного силуэта фосфорисцирующий бледный скелет. Это показалось страшным знаком. Черный паук дрогнул внутри и метнулся в угол, прячась от своей паутины. Потом снова выглянул из укрытия и осторожно направился к мухе.

— Я вижу твой скелет, — сообщила она Черепу каким-то мандариновым звуком.

— А чего еще?

— Только твой скелет вижу внутри тебя. Но это же глюк!

— Может быть, ты будешь отрицать, что внутри меня есть скелет?

— А ты тоже видишь?

— Нет, скелет я не вижу. Мы можем махнуться головами. Тогда, может быть, увижу.

— Как это?

— Давай сюда.

Руки Черепа мягко обхватили ее голову, и лбы мягко соприкоснулись, вернув ощущение габаритов и чувство телесности. Кошу вдруг ни с того ни с сего заколбасило.

— Нет… Я ничего не могу. Отстань! Я не хочу! Больше ничего такого не хочу! — закричала она, чувствуя, что обыденность возвращается и проступает сквозь бред.

— Ты — неизгладимая дура! — сказал Череп с грустью, но без обиды и опустил руки.

— Почему?

— Потому что тебе дано столько, сколько не дают и десятерым, а ты…

— О чем ты? Это все у меня в голове, этого нет! Нет! Понимаешь? Потому что если бы оно было, было бы видно действие этого! Радиоволны не видны, но видно их действие!

— Ты тупая. Это все есть, просто ты узнаешь об этом чем-то другим. А мозг тебе рисует это знаками, чтобы ты, дура могла понять! Ты что, думаешь, что на самом дело все так, как ты видишь глазами? На самом деле никто не знает, как все на самом деле!

— Да что ты плетешь? — завопила Коша, убегая в кухню.

— Ладно! Помянешь мое слово — когда допрешь, что нет никакой разницы между тем и этим. Между тем, что внутри, и тем, что снаружи.

Череп пришел следом и, вытащив бутылку воды из холодильника, протянул Коше. Она схватилась за холодный баллон и стала спасаться, прижимая его к горячим щекам. Бутылка начала покрываться крупными холодными каплями.

Кошу отпустило, и все показалось не таким уж опасным, хотя вены еще гудели, как провода под высоковольтным напряжением.

— Череп, вообще-то мне там понравилось, — сказала она по зрелому размышлению. — Только страшно. Но вообще, я бы хотела изучить все и уйти туда навсегда…

— Больше калипсола нет, — сообщил Череп, наливая пепси по стаканам.

— Да нет! Я хочу без калипсола. Чтобы не оно в меня входило, а я… Я чтобы ушла туда! — Коша задумалась, облизывая языком изморось на стекле стакана.

Пожалуй, что-то есть в том, что сказал Череп. Они долго сидели на кухне, молча пялясь в разные углы.

Через полчаса все прошло окончательно. И Кошу пробило. Возможно, лучшим собеседником на эту тему мог быть Зыскин, но случилось так, что перед ней сидел Череп.

— Череп! — начала она. — Я не знаю, чего я хочу! У меня проблема. Во мне какое-то стадо людей, они не могут договориться. Меня это бесит. Бесит! Бесит! Бесит! Я не могу понять, кто из них — Я. Я живу, как какое-то дерьмо в проруби, как солома на ветру, как… блин!

В припадке внезапно охватившей ярости она долбанула ладонью по стене.

— А ты их выследи, — загадочно посоветовал Череп, и в глазу его блеснул недобрый свет.

— Это как это?

— Ты сопротивляешься, и они в тебе тусуются одновременно. Ты их кормишь своим сопротивлением. Ты думаешь, что все это ты. Но там до фига чужих! Которые совсем не ты! Постарайся поймать каждого в отдельности. И найди себя. А других — к черту! Просто пошли их подальше!

Коша вздрогнула от звонка в дверь.

— Я сейчас, — Череп метнулся в прихожую.

В стеклянной створке буфета отразился тощенький подросток с ярко-желтой короткой стрижкой. Светлые штанишки и коротенькая серебристая рубашечка в облип.

Подросток сутуло прокрался за Черепом в комнату слушать свежий сидюк. Череп врубил опять на всю железку. Коша переместилась на стул — так, чтобы видеть и Черепа и гостя.

Желтый мальчик закурил тонкую сигарету и покачивался на фоне густеющего неба в створке открытого окна, пока композиция не кончилась. Над его головой в отражении неба чиркнула крылом небольшая острокрылая птичка.

И Коша вдруг увидела, что гость только кажется мальчиком, а на самом деле он — уже взрослый дядька. Сделав резкий шаг, он оставил стекло качаться пустым.

Они скрылись с Черепом за стенкой и, пошуршав там чем-то, появились опять. Гость, закинув на плечо рюкзачок, ушел.

Череп приплелся на кухню. Не глядя, протянул кусочек бумаги.

— Вот. Принесли баблов и марки. Можно закинуться и идти на дискотеку.

Она минуту подумала, пытаясь подкинуть в голове монетку. Орел.

— Давай.

Протянула руку и получила свой квадратик. Прожевали и пошли.

Сумерки мягко растворяли город.

— Вчера тусовался в Сети, — говорил Череп. — Набрел на такой прикол — нажимаешь кнопочку и выбираешь себе состояние. Например: «Я счастлив» или «Я пошел курить». Забавно, а? — Череп мягко наступал матерчатыми тапочками на остывающий асфальт.

— Очень, кстати, удобно! — усмехнулась Коша. — Я иногда не могу понять, что должна чувствовать. Довольно неприятно. А так читаешь: «Я счастлив». Клево! Все решилось! Надо открыть киоск и в нем продавать состояния. А то счастье на халяву как-то… Хотя бы копеек за пять.

— Нет, — возразил Череп. — Лучше утром набирать телефон, и там вместо времени будут сообщать тебе твое сегодняшнее состояние.

— Так тоже неплохо.

Они рассмеялись.

— Череп, — решила поделиться Коша. — А у меня сегодня в реале была измена. Я в Исакии на лестнице поняла, что кроме этой лестницы ничего нет. Если я не знаю, где ее конец, а где ее начало — значит весь мой мир — это просто винтовая лестница.

Череп молча усмехнулся.

Коша остановилась, чтобы подчеркнуть значительность фразы:

— Помнишь. Время тогда остановилось?

— Ну…

— Оно просто стало лестницей в Исакии.

Стробить начало, когда ехали в трамвае. Ветреные сумерки заколыхались за окнами мохнатыми синими вздохами. Потом они вышли и долго шли по тротуару, увешенному лимонными дрожащими сеточками. Прошли мимо какого-то памятника, но потом он, снова, словно оттянутый на резиночке, оказался впереди.

— Блин, Череп! — испуганно воскликнула Коша. — Мы же только что прошли мимо него!

— Не грузись. Пройдем еще раз. Что? Тебе лень?

— Долго. Мы никогда не дойдем.

— Дойдем, только не геморройся. Прикалывайся, а то плохо станет. И про ментов не думай.

— А что менты?

— Не знаю, когда человек вспомнит про ментов, у него измена начинается. Менты — это… Ну это те, кто имеет власть. Короче, они мастера игры. То есть, если мастер игры скажет, что ты мудак, то ты — мудак. Спорить, типа, без мазы… Неизвестно, правда, кто ментам дал такое право, но факт есть факт. Они имеют какое-то право. Может быть, они сами его взяли. Может, они его получили за то, что их все считают говном, как компенсация. Много кто готов к тому, чтобы его считали говном?

— Нет. Не много. Что это за мастер игры такой? — хмыкнула Коша.

— Ну, типа, сравнение такое. Типа такие игры есть ролевые. Там ничего никто не знает, кроме мастера… Ну, я сам точно не знаю… Мне друзья рассказывали. Они по ним прикалываются каждые выходные. Собираются и играют. Один там типа принц, второй типа разбойник. Маги там, артефакты разные, духи, мантры, эльфы. За ментов мастер игры всегда.

— В компьютере, что ли?

— Да нет. В реале… Сидят в комнате, дуют сок. И ловят каких-нибудь призраков. У них там все круто разработано — оружие, магия. И должности в бригаде, которая этих духов ловит.

Коша засмеялась: