Отголоски прошлого (СИ) - Ришард Дариуш

— Ишь, какой злопамятной. Может быть, ты еще и мстительный, и сам мечтаешь меня здесь бросить, что ты на это скажешь? Почему ты мне не веришь, а я тебе вдруг с какого-то перепуга должен? Чем ты в этой ситуации лучше меня?

— Да всем… — шепнул врач себе под нос, а вслух ответил: — Возможно, как человек ты мне не очень приятен. Но я — не какой-нибудь подлец и злодей. Я могу дать тебе слово джентльмена. Честное докторское.

— Ха! — хорошо, что здесь было достаточно темно, чтобы не увидеть, как Барт дважды переменился в лице, но все же удержался, смолчал и проглотил пожелание того, куда врачевателю стоит засунуть свое честное слово.

— Ладно, Ламберт, давай уже прекратим этот бесполезный спор. Подставляй спину, и я полез.

— Ага, счас, разбежался. А ничего тебе больше не подставить?

— Нет, спасибо, больше меня ничего не интересует.

Несложно догадаться, что к консенсусу они так и не пришли, проспорив еще пять минут, а потом пять минут промолчав. А Барт даже еще немножко попрыгал.

— Ладно, давай, — нарушил молчание пират, который, видимо, подустал выполнять эти однообразные физические упражнения.

— Что?..

— Не строй из себя непонятливого. Давай уже, я тебя подсажу. Только если вдруг ты вздумаешь меня обмануть и оставишь здесь, то я все равно как-нибудь тебя найду и урою. А теперь быстро, — без лишних разговоров он снизошел до того, чтобы позволить рыжему влезть к себе на спину, а затем на плечи, и наблюдал за тем, как тот повис на корнях, дрыгая ногами в воздухе. Единственными словами, которые кэп процедил сквозь зубы, было: — Сапогами! Сапогами-то в лицо не тычь! — и не без помощи, и не без доброго слова, доктор оказался наверху.

Встав на ноги и привычным движением отряхнувшись, Ларри глянул вниз, встретился с красноречиво выжидающим взглядом спутника, изрек судьбоносное:

— Ну, я пошел, — и медленно развернулся на каблуках. Но прежде чем ему в спину успел разразиться поток гневных проклятий, он быстро повернулся обратно и присел у края ямы. — Да пошутил я, пошутил. Сейчас сообразим, что тебе скинуть вниз…

Когда оба оказались на твердой земле, минутное счастье и приподнятое настроение от «чудесного вызволения» сменилось тяжелыми думами о том, что же делать дальше. А предпринимать что-то нужно было, ведь в сгустившихся сумерках под безлунным небом можно было заблудиться даже на родной улице, не то что в тропическом лесу.

— Нужно найти корабль, — изрек гениальную в своей очевидности мысль Лауритц. — Там сейчас как раз зажигают бортовые огни, мы должны его увидеть. Ты имеешь представление о том, где мы сейчас находимся?

— Очень приблизительное, — деловито ответил Варфоломео, осматриваясь по сторонам, но на самом деле это должно было означать: «Не имею ни малейшего понятия».

— В любом случае берег, а соответственно и «Сколопендра», находится к северу от нас. Из чего следует вопрос — где у нас тут север?

— Ну, компас я, к сожалению, именно сегодня с собой не прихватил… Но с северной стороны обычно, знаешь ли, мох растет на деревьях…

— Ты смеешься, что ли? Здесь тебе не дубрава и не соснячок, тут мох растет со всех сторон. Он и на нас вырастет, если мы сейчас же не сдвинемся с места и не пойдем, наконец, в каком-нибудь направлении. Ты же профессиональный моряк, ты должен на раз уметь определять стороны света. Какой же из тебя капитан, если ты даже север найти не можешь?

— Заткнись! — зло огрызнулся явно уязвленный упреком в некомпетентности пират. — Ты думаешь, это так легко? Здесь даже звезд не видно на небе. Я тебе здесь даже берег не найду, потому что это же сраный остров, он со всех сторон морем окружен!.. Хотя… Вон с той стороны, кажется, веет бриз, туда нам и стоит пойти.

Никто до конца не был уверен в правильности этого решения, но оба приключенца понадеялись на авось и, чтобы создать видимость хоть какого-то действия, побрели в наугад указанном Ламбертом направлении. Шли они медленно, громко топая и пиная сапогами траву. Не всем известно, что большинство мелких беспозвоночных и позвоночных гадов, которые могут представлять опасность для людей, сами чрезвычайно пугливы. Так что если крупные животные вроде человека разумного заранее оповестят эту живность о своем присутствии, то вероятность внезапного столкновения с ней резко сократится. Два взрослых «дяди-моряка» ни за что бы не признались ни друг другу, ни кому бы то еще, что боятся какого-нибудь чудища, готового выскочить из-за деревьев или свалиться прямо им на шляпу. Но, тем не менее, страх от этого никуда не делся и очень нагнетал атмосферу. Вскоре, когда они в молчании добрались до небольшой полянки (на которой морем и не пахло), Барт неожиданно обернулся к Лауритцу и спросил:

— Ларри, слушай. У тебя ведь есть пистолет?

— Ну, есть, — осторожно ответил доктор. — Я же…врач. У меня всегда все есть. Кроме компаса.

— И он, я надеюсь, заряжен?..

— Ну, заряжен… А ты почему интересуешься?

— Просто мы сейчас в такой ситуации, что он бы нам как нельзя кстати пригодился. Я призываю тебя использовать его по прямому назначению.

— Барт, — Ларри удивленно посмотрел на него, — ну что ты… Не кажется ли тебе, что мы еще далеко не в таком критическом положении, чтобы отчаиваться и терять всякую надежду? Мы здесь только третий час, и это же не необитаемый остров, и нас здесь никто не бросал… В любом случае мысли о суициде — не выход. Вот увидишь, как быстро все наладится. Только не нервничай, все будет хорошо, — добреньким-добреньким, вкрадчивым голосом проговорил Траинен и осторожно опустил руку блондину на плечо.

— Вот дубина! — капитана аж передернуло, и он резко скинул руку доброго доктора. — Да я хотел предложить тебе пальнуть в воздух! Со «Сколопендры» тогда, возможно, услышали бы выстрел, и нас было бы легче найти.

— А, ты об этом… — смутился врач. — Звучит заманчиво… Но я бы десять раз подумал, прежде чем так делать. Учитывая то, что мы безошибочно знаем, в какой стороне находится корабль… — на смену доброму доктору вернулся доктор саркастичный. — Вряд ли нас оттуда услышат, тем более что такой густой лес прекрасно гасит звук. Это же не пушка у меня, а простой пистоль. А если кто-то уже ищет нас на берегу — и то не факт… Я даже не знаю, хочется ли мне на это сейчас надеяться. Мне как-то неприятно представлять кого-нибудь из наших продирающимся в темноте сквозь эти джунгли. Честно говоря, будь я капитаном, я бы не подвергал людей такой опасности…

— А нас подвергать опасности можно?

— Нежелательно…

— Ага, будь ты капитаном, ты бы состроил из себя героя, составил бы спасательную экспедицию из одного себя, а потом тебя самого пришлось бы выручать.

— А ты как бы поступил? — полюбопытствовал Лауритц, то тут же задумался о том, на самом ли деле ему хочется слышать ответ разбойника.

— Ну, смотря кто потерялся бы… Если бы кто-то, кого не жалко… Ну, ты понял. А если человек важный, то я, наверное, подождал бы до утра. Не знаю, как теперь рассуждает Шивилла, но, скорее всего, похоже. Все-таки хорошо, что мы с тобой нужные, ага? Хорошо водиться с капитанской любовницей…

— Выбирай выражения. У меня есть одна пуля… Кстати, всего одна-единственная, и мне очень бы не хотелось тратить ее зря. Но я могу пустить ее тебе в лоб, если ты будешь продолжать наглеть.

— Ты? Не смеши меня… Ты не можешь.

— Ну ладно, не могу, ты прав. Но все равно следи за языком, когда-нибудь мне надоедят твои плоские шутки.

Так как эффективность идеи с выстрелом оказалась сомнительной, а забираться глубже в лес казалось чистой воды самоубийством, было принято последнее за сегодня решение — остаться здесь на ночлег. Такая перспектива не вселила бы радость ни в одно сердце, но из всех зол положено выбирать меньшее. Рассвет сулил незадачливым собирателям цветочков разрешение всех их проблем…его бы только дождаться. Варфоломео даже собрал худую охапку опавших веток и попытался развести в центре полянки костер, но хворост оказался таким сырым, что напрочь отказывался гореть, лишь тускло тлел и противно чадил. Такое жалкое огнище не могло послужить маячком для людей, но зато тут же привлекло к себе целую тучу различных насекомых, от мелкой мошкары до жутковатых темных бабочек размером с ладонь.