Искра Зла - Андрей Дай

Яролюб, племянник Дубровического князя, воеводил всей конницей, а я — лучниками. Один Парелев обоз растянулся по чудскому тракту на версту. По обочинам скакали сотни всадников. Следом за вытаптывающей влагу из грязи пехотой шагали стрелки.

Ратомир планировал разместить войско у стен крепости, закрывающей проход от Трехверстного моста в орейские земли, а сам с малой дружиной еще посетить Аргард — столицу последнего княжества, откуда в армию еще не вливались добровольцы.

— Вот кабы еще такую махину барон Эмберхартский на неметчину запустил, — без большой уверенности в голосе поделился Паркай. — Боюсь, преграды чинить начнет. Отговорками отговариваться.

— Вот и я принцу говорю, — тут же встрял жрец. — Надо было у Камня стоять, людишек охочих собирать. Богатое место, людное… А уж как льдом речку-то замостит, так и на ту сторону переходить. Обойти сушей тот грехов рассадник.

— Командир, помнится, сказывал, барон Эмберхартовский чуть вас послам Эковертовым не продал? — отгадал я причину такой нелюбви Пареля к торговому городу, оседлавшему мост.

— Душу, старый хрыч, демонам продал! Верно, вам говорю! — покраснел от ярости толстяк.

— В стужу да в снегу по пояс можно и войско ополовинить, — поморщился Яролюб. — Где же это видано, чтоб зиму на марше встретить?! Прадеды у Чудска дней десять войска собирали да на неделю отдых людям дали, прежде чем рыцарям заречным юшку кровавую пустить. Да и то весной было. На зимние квартиры нужно в крепости вставать да переговоры с бароном устраивать. Глядишь, бережком да мимо стен и пропустит…

— Кишки наши, козлище плешивый, на колбасу пропустит, — продолжал яриться Парель. — Лучше по льду босиком, чем к барону в руки…

— Светлая голова у командира нашего, — без капли сомнения, заявил светлоголовый княжич. — И нам с таким воеводой заботиться не след. Раз Модуляры эти далекие на той стороне, значит, и мы туда попадем!

Обсуждения дальнейших планов принца продолжались всю дорогу, но так ни к чему и не привели. Ратомир не раскрывал секрета о том, каким образом намерен уговорить злодейского барона пропустить армию. А не зная самой главной части замысла, мы лишь воздух сотрясать пустыми словами могли. И уж совсем разговоры прекратились, когда вернувшиеся из дальнего дозора разведчики доложили, что со стороны Чудской твердыни поднимается дым.

20

План принца был удивителен. Необычен, прост и потрясающе опасен.

— Какое коварство! — восхищенно выговорил Паркай.

Да! Еще коварен! Как коварна рысь, поджидающая ни о чем не подозревающего детеныша косули на нижней ветви сосны. Или как волчица, по кругу загоняющая оленя к месту засады матерого волка.

— Скажут, мы хитростью взяли, — покачал головой Яролюб.

Конечно, скажут. Никто, ни один воевода на орейской земле, никогда раньше не планировал маневры, которые станут совершать полки во время будущего боя. Прийти на поле, выстроиться, выделить резерв и ждать времени и места, когда подмога окажется нужнее всего. Вот и вся тактика. Принц же предлагал нечто совершенно иное!

— Говорить станут, что мы тремя полками пять разбили, — хмыкнул я. — Только, ты прости, Ратомир, но нам бы повыше где-нибудь встать. Боюсь прозевать момент…

Даже Дамир, князь Аргардский, десятилетиями воевавший со степняками, не выдумал какого-то особого способа побеждать малым числом. Кочевники были сильны, быстры и непредсказуемы. То наскакивали тысячами, засыпая строй латников тучей стрел, разворачивали послушных, словно собаки, коней и скрывались в клубах пыли. То ломили напрямик, многими телами взламывая стену щитов, и рубя кривыми мечами всех, кто подвернется.

— На повозки помосты положить, да щиты с бойницами? — предложил Инчута. — И над головами все видно, и от стрел степных защита!

— В деревеньке заборы да сараи разберем, — кивнул Парель. — Варвары туземные возражать не посмеют…

Староста селения, возле которого встало лагерем охочее войско, рад был радешенек. Понимал: заскучают кочевники под стенами Чудска — начнут в округе рыскать, поживы искать. Тут-то деревеньке и конец. И дома пожгут, и жителей в полон уведут.

А заскучают — обязательно. Войску, полумесяцем охватывавшему стены осажденной крепости, без камнеметных машин, башен колесных да таранов твердыню не взять. Хоть и было их один на десять защитников, да слишком тверд орешек. Не по зубам.

Как только дозорные, разглядев дым в стороне Чудска, прискакали с докладом, армия встала. Без тщательной разведки острожный принц двигаться с места отказывался. А уже вечером того же дня, оставив лошадей у тракта, лесом мы вышли к широкому лугу, опоясывавшему примостную крепость.

Догорал посад. Тут и там скакали отряды степняков, засыпая стрелами укрывавшихся за каменными зубцами на стене. На пригорке в одном им ведомом порядке непрошеные гости разбивали становище. В ста саженях от нас, на тракте, группа чумазых круглолицых воинов обшаривала утыканные никчемными тростниковыми стрелами трупы — купеческий караван пробовал ускользнуть.

— Иса-хан, — разглядев знаки на украшенной конскими хвостами жердине, установленной у белого командирского шатра, поделился Ратомир. — Дамир прошлой зимой его от Аргарда отгонял. И в этом году снова ждал. А он сюда пришел…

— Тыщь пять, не меньше, — покачал головой Инчута.

— Если от Низамийских гор малые рода с ним пошли, то и больше, — кивнул принц. — Не пойму одного: на что они рассчитывали? Что Чудский замок им ворота распахнет?

Я пожал плечами. Лучший способ узнать правду — спросить того, кто ее ведает.

— Гонцов в Камень и в Аргард, — начал распоряжаться воевода, стоило нам вернуться в лагерь. — Непотребство кочевник затеял, надобно вызнать, какое!

— Воевать ворога завтра уже, поди, начнем? — с ленцой в голосе поинтересовался Паркай. — Пока дойдем, пока латы накинем — ночь наступит…

И все посмотрели на принца. И не потому, что тот мог решить не ввязываться в стычку с превосходящими силами врага без помощи из Камня. Такое в голове не укладывалось! Пусть крепость степнякам не взять! Но как можно бросить родные земли на растерзание стае голодных шакалов!? Растечется, расползется плесенью в разные стороны малыми отрядами. Пожгут, разорят, разворуют. Захлебнется в канун зимы горем и ненавистью запад орейской земли…

— Утром замыслы будем сказывать, — улыбнулся Ратомир. — Чтоб и ворога упокоить, и дружины не лишиться. Долог путь впереди, хватит еще на нас ворогов!

И вот уже на рассвете воевода чертил палочкой на песке свой план.