Гобелен - Фиона Макинтош

Ужас продолжал накатывать волнами. А что, если их изнасилуют? Что, если эти типы изголодались по женской плоти? Кто они? Наверняка разбойники, отщепенцы, охотящиеся на беспечных путников. Это же надо было додуматься – пуститься верхом в такую даль, без мужской охраны! И надо глупее, да некуда. «Дура! Ох, какая дура!» – мысленно кляла себя Джейн.

Ей казалось, она слышит мысли бандитов: «Зачем платить, когда можно взять даром? На дороге ни души, зима в разгаре, две глупые курицы сами лезут на рожон!»

От следующей фразы бандита Джейн вздрогнула.

– Ну и куда мы направляемся, а, мисс?

Негодяй при этом вскинул руки, дополнительно напугав коня.

– Не уверена, что вам есть до этого дело, – ответила Джейн, надеясь, что надменный тон Уинифред спугнет мерзавцев. Ее собственный внутренний голос буквально надрывался. «Эти трое – отбросы общества, опаснейшие люди!» – вопил он. Иначе почему они преградили дорогу?

– Ну-ну, не надо кукситься, – продолжал негодяй, снова взмахнув рукой и вынудив Джейн еще сильнее натянуть поводья. Джейн была уверена, что и Сесилия сделала то же самое.

Перед мысленным взором возник ньюкаслский конюх. Как он старался отговорить ее! Теперь Джейн не сомневалась: конюха научил Джулиус Саквилль; пожалуй, и приплатил ему за дополнительные увещевания и даже запугивания.

– Эй, любезный, сойдите с дороги! – воскликнула Джейн, подпустив в голос металла.

– Нет уж, мисс, лучше вы сойдите с коня.

Повозка остановилась, двое других пялились на Джейн и ухмылялись. Конечно, они давно просекли, что на уме у их приятеля.

– Вы меня вынуждаете затоптать вас конем, – сказала Джейн, поднимая хлыст.

– А товарка ваша, значит, с нами останется? – с глумливым испугом уточнил мерзавец.

Джейн ощутила противную сухость во рту Уинифред. Разбойник больше не скрывал своих намерений.

– Гляньте, мисс, как она струхнула. Уж конечно, вы ее не бросите. Сами скумекайте: к примеру, я дам вам дорогу. Да только, пока вы свою животину успокоите да хлестнете, мы с ребятами товарку-то вашу в кольцо возьмем.

Не часто Джейн испытывала настоящий панический ужас. Случаи сильного волнения и гнева были – например, потеря паспорта, посадка не в тот поезд, кража бумажника. Ощущения в таких ситуациях путешественник, пожалуй, назовет паническим ужасом. Только это не ужас, потому что всегда вокруг люди – полиция, начальник вокзала, да мало ли кто! На самом деле речь идет о досадной задержке в пути, о нудных формальностях. Вдобавок существуют кредитные карты, очень помогающие выбираться из затруднительного положения. А в случае Джейн есть еще и богатая, влиятельная семья, на которую можно положиться.

Зато, чтобы пересчитать случаи полной потери контроля над ситуацией, Джейн хватило бы и двух пальцев. Первый случай – когда бесчувственный Уилл лежал в «Скорой», которая под вой сирен неслась по лондонским улицам к ближайшей больнице. Джейн забилась в угол, смотрела, как двое санитаров хлопочут над ее женихом, понимала, что совершенно бессильна – и окуналась в панический ужас, как в волну.

А второй случай имел место сейчас. Джейн еще не попадала в такие ситуации, не могла опереться на прошлый опыт. Не было такого опыта и у леди Нитсдейл. Джейн подозревала, что доводы рассудка окажутся бессильны. Эти трое живут в мире, где нет законов, где крепкие парни в униформе не патрулируют дороги, где не построены на каждом шагу следственные изоляторы, куда можно поместить мерзавца в ожидании справедливого приговора. Страх Уинифред подсказывал: у них с Сесилией нет ни оружия, ни физических сил, чтобы противостоять разбойникам. И главарь совершенно прав: одна из них может сбежать, но другая тогда останется в лапах троих отморозков, соскучившихся по женскому телу.

– Сэр, настоятельно рекомендую вам со всей тщательностью обдумать свой следующий шаг!

Надменность Уинифред прорвалась прежде, чем Джейн успела отредактировать фразу. Уинифред привыкла к подчинению окружающих, в то время как Джейн отлично знала: людей, живущих беззаконием, подчиняться не заставят ни титул, ни богатство потенциальной жертвы.

– Как-как? Сэр? – разбойник хохотнул. – Мне до сэра как до луны, мисс; незачем такое про меня думать.

– Я про тебя вообще не думаю. Зато требую уважения к своей особе.

– Ай, как жалко, мисс! Никак не могу вас уважить!

– Почему?

– Потому что я одинок, а встретить в этакую пору в этаком пустынном месте смазливую бабенку – редкая удача.

Джейн, как могла, выпрямилась в седле, загнала поглубже все беспомощные доводы Уинифред. Это оказалось нетрудно – ее «хозяйка» очень ослабела. Джейн чувствовала, как воля Уинифред уступает ее воле, и гадала: дожила бы леди Нитсдейл до этого дня, если бы Джейн не подоспела так вовремя?

– Ты одинок? Ну а у меня есть спутница. Зато нет времени на праздные разговоры. Я спешу в Йорк по важному делу. Пропусти же нас! – Хоть бы голос не дрожал от страха! Джейн надеялась, эти ноты слышны только ей. – Кто ты такой? Как твое имя?

Бандит уже смотрел в сторону. Затянувшийся обмен любезностями ему наскучил.

– Начнем, пожалуй, с ваших кошельков, добрые леди. Давайте-ка их сюда.

– Не дождешься, мерзавец!

Мужчина сделал шаг вперед, поскреб мошонку.

– Ах вот как. То «сэр», а то сразу «мерзавец», – усмехнулся он. – Лучше уж зовите меня «любезный». Вы ведь с «любезного» начали?

– Лучше оставь нас в покое, – наконец подала голос Сесилия. – Моя спутница – не та, кем может показаться мужлану вроде тебя.

– Показаться? Эй, парни, – кем она вам показалась?

– Служанкой, Том. Служанка и есть. Небось работы ищет в Йорке, в домишке побогаче, – отозвался самый молодой из троих.

– По-моему, она – камеристка знатной леди, – возразил третий бандит, наслаждаясь спором не меньше, чем видом стушевавшихся всадниц.

Том взглянул на приятеля. Изо рта его ленивыми кольцами шел пар, хотя сам Том не казался озябшим.

– Нет, бери выше. Сама-то она себя куда как высоко ставит. Экономка, что ли? Погодите, ребята. Гувернантка? Пожалуй, гувернантка. По выговору слыхать, что образованная. Ну да это пустяки. Вам, мисс, корсет уж больно тесен, так я кумекаю. Дайте подсоблю со шнуровкой.

Все трое заржали.

Теперь, когда негодяи озвучили свои истинные намерения, Сесилия больше не могла сдерживаться. С ее уст сорвалась мольба о спасении, обращенная к Господу. Увы – благочестивые слова лишь заставили бандитов громче рассмеяться. Но Сесилия была не из тех, кого можно смутить глумливым хохотом.

Онемевшие от холода пальцы, саднящие от ветра скулы – что за пустяки! От гнева кровь прихлынула к лицам обеих женщин.

– Ты низкий человек! – выкрикнула Сесилия. – Ты так глуп, что любой деревенский юродивый заткнет тебя за пояс! Перед тобой не служанка и не экономка! Сделаешь еще шаг к ней – считай, что тебя уже вздернули!

Напрасно Джейн делала Сесилии знаки, уверенная в том, что вспышка гнева лишь усугубит ситуацию, которая и так уже из опасной превращалась в безвыходную. Джейн беспомощно огляделась, как бы рассчитывая обнаружить в окрестностях веский и убедительный аргумент.

– Кошельки, говорю, давайте, – повторил Том. Теперь в его голосе не было намека даже на глумливую почтительность.

Несправедливость происходящего застила разум Джейн. Да, при ней имеется золото – но это главным образом деньги, одолженные у Чарльза, и будь она проклята, если отдаст их первому встречному отморозку. Джейн заморгала. Уинифред не права. Им с Сесилией есть что противопоставить бандитам. Этот Том, хмырь лет пятидесяти, сейчас узнает, каковы в гневе женщины из другого мира. Джейн Грейнджер, в конце концов, помолвлена с парнем, имеющим черный пояс и пятый дан по карате. Выше – только сенсей, а Уилл – мастер-практик, как процедил в адрес Джейн его отец. Джейн с удовольствием слушала объяснения Уилла: дескать, боевые искусства – оружие скорее духовное, нежели физическое. Родители отвезли Уилла в Японию, когда ему исполнилось девять; целый год он трижды в неделю проделывал путь в шестьдесят миль, чтобы брать уроки у единственного в регионе обладателя девятого дана. Чем дальше продвигался Уилл в познании приемов, тем более философскую направленность носили уроки мастера. Еще два года Уилл провел в Японии, чтобы усовершенствовать технику, но главное – чтобы завершить духовный путь. Джейн умоляла жениха показать ей несколько приемов. Уилл, конечно, не хотел с ней драться, но согласился обучить трем базовым, классическим приемам, годным для самозащиты. Джейн уже прикинула, который из трех она сейчас опробует – поскольку оптимистичное «если вдруг, когда-нибудь, по чистой случайности» Уилла успело обрести вид грязного бандита с гнилыми зубами и зудом в районе ширинки.

Джейн высвободила ногу из стремени, спрыгнула в снег.