Мы встретились в декабре (ЛП) - Кертис Рози

— Ты в порядке, милая?

Я слегка замираю. Он никогда раньше не использовал для меня этот термин, и я была бы очень рада, если бы он никогда не делал этого снова. Я не «милая».

Джен замечает это и фыркает от смеха:

— Тебе придется разрушить чары, Джеймс, или она застынет в этой позе крайнего ужаса на всю ночь.

— Что я сделал? — Джеймс выглядит искренне огорченным. Его лоб морщится, и он проводит рукой по своим густым светлым волосам.

— Я просто не очень «милый» человек.

— Она скорее «дорогая», не так ли, дорогуша? — Джен усмехается.

— А что насчет «куколки»? — Малкольм слегка приподнимает подбородок и задумчиво смотрит на меня. — Ты довольно шикарная. Мне ты кажешься немного похожей на «куколку».

— Шикарная? Джесс? — говорит Софи.

— Извините, — говорю я, — я сижу прямо здесь.

— Шикарная, — Джен тянется за хрустящей корочкой.

— Я не говорила, что шикарная, Малькольм сказал, что я шикарная.

— Джеймс шикарный, — решительно говорит Джен. — Бьюсь об заклад, твои родители отправили тебя в школу-интернат, и у вас стоит «Ага» (прим. печи и плиты Aga — неотъемлемый атрибут английского стиля в интерьере, их стоимость варьируется от 700.000 до 3.000.000р.) и все такое прочее.

— Боже мой, — говорит он, но смеется. Он поднимает руки. — Виновен. Да, у моих родителей есть «Ага». Но нет, я не ходил в школу-интернат.

— А они называли тебя малыш или милашка?

— Ни то, ни другое. Всегда просто Джеймс.

— Именно, — Джен выглядит довольной собой.

— Просто я не любитель милых имен, вот и все, — говорю я.

Покончив со всем этим, мы ужинаем карри с креветками и миллионом гарниров, все приготовлено Ричем, который является блестящим поваром, и проводим остаток вечера, обсуждая сюжет фильма, который мы все смотрели на «Нетфликс». К тому времени, как мы возвращаемся домой, я так объелась карри и напилась вина, что чувствую, что меня нужно отнести наверх в постель.

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ПЕРВАЯ

Джесс

11 сентября

Следующим утром, так рано, что птицы только начинают щебетать, а улицы тихи и пусты, я целую Джеймса на прощание на пороге. Не помню, как он лег в мою постель после того, как прыгнул в душ, когда мы вернулись домой. Думаю, я так объелась, что практически потеряла сознание.

— Увидимся позже, — говорит он, запуская руку в мои волосы и запечатлевая прощальный поцелуй на моем лбу.

Он надежный, он красивый, он состоятельный, и он звонит, когда обещает позвонить. Боже, он напоминает мне про ту песню Тейлор Свифт. И мои друзья любят его. Я на секунду думаю об Алексе, а затем качаю головой.

По сути, он идеальный парень. Я наблюдаю, как он шагает по Олбани-роуд, оборачиваюсь, чтобы помахать на прощание, прежде чем он исчезнет из виду.

Разворачиваюсь и направляюсь обратно наверх. На мгновение я останавливаюсь возле своей спальни, держась одной рукой за дверь, и смотрю на дверь Алекса. Интересно, спит ли он, или лежит, уставившись в потолок, как я привыкла поступать, когда он делил постель с Эммой. Я стряхиваю с себя эту мысль. Конечно же, это не так.

Алекс

Я поднимаю руку, чтобы взять телефон и проверить время. Почти непрошеный стон изнеможения вырывается из меня. Сейчас половина шестого. Посреди ночи меня разбудил глухой стук закрывающейся двери спальни Джесс и звук ее мягкого смеха, за которым последовала тишина. Так что я накрывал голову подушкой, полный решимости отгородиться от звуков, и от мыслей, о Джесс в постели с Джеймсом.

Я переворачиваюсь на другой бок и смотрю в потолок, заложив руки за голову. Джеймс достаточно приятный парень, насколько я могу судить. Спокойный, уравновешенный, настоящий взрослый — все как обычно. Мы пару раз обменивались любезностями на кухне за последние несколько недель, с тех пор как Джесс начала с ним встречаться, и, думаю, мне неплохо удавалось скрывать свои истинные чувства. Чувства чего-либо не входили в мой список целей, которых я должен достичь в этом году. Не совсем уверен, как Джесс проскользнула в них, но я, на самом деле, решил, что лучший способ справиться с этим — просто встретиться лицом к лицу с их отношениями (потому что Джесс — подруга, и поэтому я, как хороший друг, очень рад, что она встретила кое-то приятного), поэтому я предложил Джесс, чтобы она взяла Джеймса с собой на одну из наших прогулок по Лондону. На выходных мы собираемся съездить в Хэмпстед и побродить по окрестностям. Нам будет о чем поговорить, уже намечен маршрут и конечная точка в пабе, где я смогу выпить с ними пинту пива, а затем оставить их наедине и вернуться домой, в свою комнату.

А потом, приму холодный душ или исколочу подушку, или что-нибудь в этом роде. Да, все улажено. Все под контролем.

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ВТОРАЯ

Алекс

15 сентября

Все, что нам нужно сделать — это прогуляться по Хэмпстеду. Обычно мы отправлялись из дома, прыгали в автобус или метро по мере необходимости, по дороге пили кофе, а затем шли пешком, впитывая атмосферу. Но на этот раз, когда к нам присоединился Джеймс, Джесс изменила ситуацию. Думаю, она, вероятно, немного нервничает. Возможно, я придаю этому слишком большое значение. В любом случае, она предложила вместо этого встретиться в Кенвуд-хаусе и отправиться оттуда.

— Ты уходишь? — спрашивает Эмма, когда мы встречаемся в холле, пока я спускаюсь вниз.

Я киваю:

— Хорошо выглядишь. Отправляешься в какое-то интересное место?

Эмма откидывает свои длинные темные волосы за плечи и улыбается. Она знает, что хорошо выглядит. За это она мне и нравится.

— Вообще-то, на третье свидание.

— Мило, — это неловко? Я удивляюсь. Но, знаете что? Думаю, может, все в порядке.

— Ага, — она смотрит на меня с полминуты со странным выражением на лице, а затем улыбается: — Он юрист, как ни странно.

Она, как всегда, красиво одета, ее волосы блестящей завесой ниспадают на спину. Снизу доносится грохот музыки — Роб, должно быть, проснулся после рабочего дня и готовится отправиться в ресторан. Я беру стопку писем и просматриваю их, проверяя, что ни одно из них не для меня, к счастью, это так, поскольку все, что я получаю — нежелательная почта и счета по кредитным картам, и аккуратно складываю их на комод в прихожей.

— Ну, — начинает она, делая паузу, чтобы провести помадой по губам, глядя на меня в зеркало в прихожей. Я на секунду оглядываюсь на ее отражение.

— С тобой все в порядке? — я спрашиваю.

Она кивает:

— А с тобой?

Я тоже киваю. Это самое близкое, что у нас было из «было хорошо, пока это длилось, но на этом все» разговора.

Она берет ключи и кладет их в свою дорогую на вид красную кожаную сумку: — Я, пожалуй, пойду. Сегодня днем мы обедаем в «Амбаре».

Она перекидывает сумку через плечо, открывает дверь и направляется вниз по лестнице на улицу.

Я сижу в наземном поезде, направляющемся в Стратфорд, прислонившись головой к окну и смотрю на проплывающий вид, но в действительности не воспринимаю то, что вижу. Только когда женщина, сидящая напротив, роняет свою сумку мне на ногу, я поднимаю взгляд, понимая, что чуть не пропустил свою остановку.

— Извините, извините меня, — говорю я, поднимаясь с сиденья и направляясь к выходу. Я смотрю на часы — не хочу приехать туда раньше времени и торчать у Кенвуд-хауса, как неудачник. Я заскакиваю в пекарню рядом со станцией, покупаю сэндвич и банку кока-колы и перекусываю, сидя у входа в парк «Хампстед-Хит», прежде чем отправиться сквозь деревья.

Такое ощущение, что сегодня здесь собрались все жители Лондона — собаки на удлиняемых поводках запутываются друг в друге, а маленькие дети на тренировочных велосипедах гоняют под гору от раздраженных родителей. Я направляюсь к Кенвуд-хаусу — был там целую вечность, и это было одно из мест, которые я планировал показать Джесс во время наших прогулок. Просто не рассчитывал, что Джеймс тоже будет с нами. Оособняк появляется в поле зрения — огромный и великолепный на вершине холма, и я задаюсь вопросом, каково было бы жить в подобном месте. Имейте в виду, держу пари, люди думают то же самое о нашем месте. В колледже было немало удивленных лиц, когда я сказал им, что живу на Олбани-роуд. Интересно, сколько времени пройдет, прежде чем Бекки продаст это место? Не могу представить, чтобы она продолжала держать его в долевом владении, когда оно стоит миллионы.