Топить в вине бушующее пламя печали - Priest P大
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Ван Цзэ, ты снова несешь какую-то чушь!
Пилот улыбнулся, но улыбка вышла слишком натянутой. Прикинувшемуся паинькой Ван Цзэ не удалось растопить этот лед.
— Вас тоже зовут Ван Цзэ? — внезапно спросил пилот, ставший невольным свидетелем неловкого разговора сослуживцев. — Когда я учился в средней школе, парня из параллельного класса звали точно так же. Какое совпадение.
Привыкший подхалимничать Ван Цзэ развел руками:
— Мои родители люди деревенские. Они дали мне самое простое имя, по всей стране ходят толпы моих тезок. А что это была за школа?
— О, средняя школа номер три, в Юнъане — вежливо ответил пилот, высматривая место для посадки. — Возможно, вы о и ней не слышали. Наверное, люди с особыми способностями не ходят в обычные школы.
Средняя школа номер три, да еще и в Юнъане… Какое знакомое место.
Ван Цзэ показалось, будто он вновь услышал истерический вопль женщины, совсем недавно вышедшей замуж во второй раз: «Я столько сил потратила, чтобы добиться прописки в Юнъане и дать тебе возможность посещать хорошую школу! А ты что? Только и делаешь, что получаешь плохие оценки! Ты вырос просто… ты вырос ужасным человеком!»
Однако он не только вырос «ужасным человеком», но и стал известен среди них.
Хотя, в школе он и правда не отличался хорошей успеваемостью.
Ван Цзэ на мгновение застыл и, не удержавшись, рассмеялся:
— Какое совпадение, я как раз из этой школы, — казалось, будто он протянул руку и… примирительно пожал узкую ладонь того мальчика, который много лет назад покинул родной дом. — Но я никогда не мог похвастаться хорошими оценками, в итоге я сдался на полпути, так и не получив аттестат. Я тогда учился в первом классе, а ты…
Вертолет покачнулся, и все члены экипажа услышали в наушниках голос:
— Вы тот самый легендарный Ван Цзэ, третьеклассник, который написал все контрольные по физике на четыре балла1?!
1 П/п: в Китае используется процентная система оценки. Соответственно, 100 % или 100 баллов — лучший результат.
Ван Цзэ тут же прикусил язык.
В этот самый момент Янь Цюшань, наконец, дозвонился до Сяо Чжэна, но услышав вопли моментально забыл, что хотел сказать. В глубине души он сгорал от стыда, ведь этот невезучий карп только что уронил последнее достоинство Управления.
Остальные сотрудники Управления, не имевшие возможности пообщаться с простыми людьми, не желали, чтобы их представителем был кто-то вроде Ван Цзэ. Один за другим они включали свои микрофоны и вклинивались в разговор.
— Эй, послушайте меня, я все объясню! Управление по контролю за аномалиями серьезная организация. В нашем Министерстве безопасности не так много представителей водного класса. Разве глупец смог бы сдать Единый государственный экзамен? Я набрал двести восемь баллов и закончил обучение в восемьдесят пятом году!
— Я узнал, что «особенный», на полпути к завершению своей докторской диссертации. Так как я больше не мог продолжать работу, мое будущее повисло на волоске, и когда мне выпала возможность получить должность в Управлении, я не раздумывая воспользовался ей.
— Я-то постарше вас буду. Когда я был ребенком, семья не могла обеспечить мне достойное образование, и я пошел работать, не окончив и половины классов. Все дело было в деньгах, а не в плохих отметках. Но ведь теперь у меня есть эти деньги, верно? Если подготовлюсь, смогу сдать экзамены и получить ученую степень. А как состарюсь и больше не смогу работать оперативником, подам в отставку, уйду из Управления и стану бухгалтером.
Пришедший с гор ветер обдувал место, где раньше располагалась ныне исчезнувшая печать Чжу-Цюэ. Встретив по пути праздно болтавшую компанию, Сюань Цзи замедлил шаг, неохотно вливаясь в царящую вокруг атмосферу беззаботности и веселья. Но пройдя всего несколько метров, он слился с лесом и растворился в нем, словно дым.
Кризис миновал. Жизнь постепенно возвращалась на круги своя. Люди спорили, устраивали демонстрации, жаловались на быт и сомневались во всем подряд.
Когда человечество узнало об «особенных», в обществе стали появляться новые организации, такие как «Организация по борьбе с особенностями» и «Равноправное общество». Они росли, пока не обзавелись собственными логотипами и конституцией. Обе этих партии были злейшими врагами. Большинство людей, оказавшись в самом сердце разразившегося шторма, предпочли просто плыть по течению, то и дело принимая то одну сторону, то другую.
За последнюю неделю в мире вспыхнул ряд конфликтов, в центре которых оказались носители особых способностей. Во множестве общественных мест появились группировки, вооруженные мифриловым или похожим на него оружием. Людей охватила паника. Но на улицах было не так много «особенных», даже если такие находились, обычные люди, сами того не зная, защищали их от мифриловых пуль.
Однако вызванная инцидентами паника обернулась массовыми давками и несколькими авариями, приведшими к жертвам среди гражданских. В какой-то момент члены «Организации по борьбе с особенностями» превратились в «идиотов» и «террористов». Тем не менее, несмотря на все случившееся, общество сочувствовало носителям особых способностей, ведь крайне неполиткорректно было подвергать кого-то дискриминации из-за его пола, расы или ориентации, а уж тем более из-за того, что этот кто-то таким родился.
Несколько дней спустя Управление по контролю за аномалиями опубликовало список лиц, причастных к инциденту с призрачной бабочкой, и публично призналось в том, что люди, подвергшиеся заражению паразитом, впоследствии умерли естественной смертью. Таким образом Управление хотело успокоить общественность, показав, что среди людей нет безвольных «марионеток», но заявление вызвало сильный резонанс, обернувшийся волной проклятий из-за несоблюдения этических норм.
То ли виной всему стала многолетняя ложь, то ли тихая смерть множества людей, но разгневанные члены семей покойных, а также их родственники и друзья отказались с этим мириться. Недавно созданному отделу по связям с общественностью пришлось принести публичные извинения с объявлением плана по предоставлению льгот и компенсаций для всех причастных… Но это оказалось бесполезной тратой времени, и общество снова их раскритиковало.
Одни обвиняли Управление в полном безразличии, другие в играх с человеческими чувствами. Все больше и больше людей писали доносы, призывая правительство распустить эту прогнившую организацию. Другие говорили, что отказываются жить в одном мире с «особенными». Они были в таком отчаянии, что грозились покончить с собой, если полиция немедленно не переловит всех «инакомыслящих».
Первые полосы пестрели заголовками: «Человеческая жизнь стоит всего ХХХ, и они утверждают, что это для вашего же блага?!».
Проще говоря, либо ты, либо тебя. Мировоззрение людей перевернулось с ног на голову, и мир превратился в кипящий котел. Движения «за» и «против» носителей особых способностей напоминали капли раскаленного масла,
