Мать Ученья - Домагой Курмаич
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Красный? — уточнил Зориан.
— Его имя меня не интересовало, — ответил Панаксет. Теперь он выглядел человеком… и каждую секунду новым, женские черты чередовались с мужскими, менялись лица, возраст и цвет кожи. — Какая разница? Сейчас мы говорим о тебе. Поклянись жизнью, что поможешь мне освободиться, и я воплощу тебя за пределами этого умирающего мира.
— С какой стати мне это делать?
— Чтобы жить? — несколько растерянно отозвался Панаксет.
Постоянные изменения замедлились — теперь он выглядел женщиной, высокой и симпатичной, с длинными черными волосами и совершенно шикарным…
Зориан скривился. Чертова тварь подбирала облик, чтобы как можно больше понравиться? Она меняла обличия, следя за его жестами и мимикой, отмечая, что ему по душе?
И теперь показывает ему то, что он хочет видеть.
Внезапно вместо сущности перед ним оказалась точная копия Кириэлле.
— Я просто хочу жить и быть свободной! — ее губы дрожали, вот-вот расплачется.
— Ты — не Кириэлле! — заорал Зориан.
Панаксет немедленно изменился, превратившись в Тайвен. В Зака. Ксвима, Дэймена, Ильзу, Имайю…
Откуда он вообще знает, как эти люди выглядят и как говорят? Тварь роется в его памяти?
Зориан немедленно усилил ментальные защиты, хоть и не ощущал постороннего вторжения.
— Почему вы говорите со мной только сейчас? — спросил он. — Я был здесь много раз.
— Не было смысла — врата были заперты, — ответил Панаксет. — Я могу выпускать людей, лишь когда они открыты.
— Но поговорить мы могли в любое время?
— Да, — подтвердил Панаксет. — Врата Государя давно уже повреждены, отказали некоторые защитные механизмы. Потому их и перестали использовать. Однако нет смысла говорить с людьми, если они недостаточно сильны для моих целей, и если врата закрыты. Кто бы мог подумать, что ты успеешь собрать Ключ. Но — хорошо, что успел. Мы можем помочь друг другу, Зориан. Можем даже обсудить дополнительную награду.
— Но что, если у меня не получится?
— Разумеется, ты умрешь, — пояснил Панаксет как что-то очевидное. — Контракт для того и нужен.
— То есть вы выпускаете меня, и взамен я либо освобождаю вас, либо умираю?
— Именно.
— Я склонен отказаться, — вздохнул Зориан.
Пару секунд первозданный молчал. Вероятно, понял, что не сумеет его переубедить.
— Смотри, не пожалей об этом, — сказала сущность. — Второй раз предлагать не буду.
Даже какое-то двойственное ощущение. С одной стороны жаль, мало ли, что можно узнать из разговора с первозданным. С другой — это гребанный первозданный, непонятным образом читающий его мысли.
Нет уж, не нужно ему такого счастья.
— Как-то вы быстро сдались, — заметил Зориан. — Как знать, вдруг бы уговорили меня в следующий раз?
— Это уже не важно, — ответил Панаксет. — Доброволец нашелся.
Зориан удивленно распахнул глаза — и тут выглядевший заурядной женщиной первозданный исчез, а со всех сторон обрушился шум. Он снова был рядом с Заком и временными путешественниками, все разом говорили, кричали и стонали. Очевидно, он не был единственным, кто пообщался с устрашающей первозданной сущностью.
Спохватившись, Зориан оглядел присутствующих — и в душу закралось ужасное подозрение.
Сильверлэйк исчезла.
Глава 90. Новый поворот
Они не стали задерживаться в черной пустоте Врат Государя. Страж Порога исчез — видимо, контролировавший его Панаксет забрал его с собой. Или, может быть, он сам и был Стражем — в любом случае, без него оставаться в зале управления было бессмысленно.
Что важнее — Сильверлэйк пропала, и все хотели убедиться, не ждет ли она снаружи. Да, слова Панаксета намекали, что она предала их — но Зориан до последнего надеялся, что она просто каким-то образом вышла из зала сама.
Зря надеялся. С исчезновением Панаксета сила, удерживающая их во Вратах, тоже исчезла — они беспрепятственно вернулись в лабораторию. И увидели на полу бездыханное тело Сильверлэйк.
Мертва. Никаких следов борьбы, ран или травм. Явно не дело рук какого-нибудь тайного врага или предателя из числа лаборантов. Просто в какой-то момент душа ведьмы исчезла из тела, безболезненно умертвив ее.
Они уже видели такое — в колонии аранеа под Сиорией и в подвале некоего юриста.
Паршиво. Зак в ярости испепелил тело ведьмы, прежде, чем его успели остановить. Зориан хотел было высказать ему насчет уничтожения вещественных доказательств, но Аланик положил ему руку на плечо и помотал головой. Пожалуй, и к лучшему — сейчас действительно не время ссориться, да и вряд ли изучение трупа открыло бы им что-то новое.
В лаборатории времени они тоже не собирались задерживаться. Следовало опросить всех, узнать, о чем с ними говорил Панаксет, и под защитой оберегов поместья Новеда это делать куда удобнее. Правда, при этом возникла непредвиденная проблема — сотрудники лаборатории приняли их фальшивые бумаги, но бдительности не потеряли. И точно знали, что посетителей было на одного больше.
Как же не вовремя. Зак все еще на взводе, того и гляди, начнет швыряться огнем — а Крантин не отступает, хочет знать, куда делась ведьма. Не говорить же ему, что она покинула этот мир, а тело сожгли. В итоге Зориану пришлось редактировать память чуть не половине сотрудников, а заодно — логи системы охранных оберегов, стирая сегодняшний визит Сильверлэйк.
Против ожидания, переписать бездумную заклинательную схему оказалось куда сложнее, чем живой разум. Логи системы были изощренно защищены, в то время как большинство лаборантов пренебрегали ментальными щитами.
Но даже разрешив текущую проблему, Зориан сознавал, что с потерей Сильверлэйк проблемы с лабораторией только начинаются. В проекте превращения имперской сферы в Черный Зал ведьма играла ведущую роль. Заменить ее будет непросто.
Честно говоря, Зориану до сих пор не верилось, что все это по-настоящему. Да, после сбора всех частей Ключа что-то должно было измениться — но не настолько же! Как вообще Панакасет сумел дотянуться до них через Стража? Врата очевидно сделаны из другого первозданного — Тот, что из текущей плоти, был с незапамятных времен заточен в Провале на севере Алтазии, в то время как Врата Государя до недавнего времени находились в северной Миасине. Так как же первозданный смог вмешаться в механизм петли? Как он выпускает людей наружу? И что он предложил Сильверлэйк, что она согласилась доверить свою жизнь древнему богоподобному монстру?
Неизвестно. Может быть, другие задали первозданному более полезные вопросы?
Наконец покинув лабораторию, группа перебралась в поместье Новеда — собраться с мыслями и обсудить произошедшее.
Прежде всего, конечно, Панаксет. Или сущность, назвавшаяся Панаксетом — как знать, не самозванец ли он… С другой стороны, какой в этом смысл?
