Бронепоезд. Огненный рейд - Руслан Мельников

Лесенка из рельсов и шпал на мосту поднялась. Из верхних огневых точек сразу ударили крупным калибром. Но видимо, далековато еще было: первая очередь легла чуть правее железки. А второй уже не последовало.

В дело вступила вертушка. Засланный в тыл врага геликоптер вынырнул из-за небольшого лесистого холмика на том берегу. И это было началом конца.

Метко пущенные огненные стрелы смели с мостовых ферм укрепленные гнезда ЗУ, АГС и крупнокалиберного пулемета. За ними в реку полетела верхняя часть пулеметной башни, возвышавшейся над путями. Потом точными ракетными ударами вертушка сковырнула фланговые боевые площадки. Сам мост и железнодорожные пути при этом не пострадали: пилот действовал быстро, но аккуратно.

Поливая мост из пулеметов, вертолет перелетел с одного фланга на другой и обратно. Винтокрылая машина перестреляла людей, мечущихся по ажурным стальным конструкциям, и зависла над дотами. Не подставляясь под темные, смотрящие на реку амбразуры, вертушка теперь могла сверху и сзади спокойно и совершенно безнаказанно долбить бетонные колпаки с бронированными вставками.

Она и долбила их. Методично пуская по целям ракету за ракетой.

Вскоре из щелей под поднятыми бронезаслонками повалил густой дым. Сначала задымился левый дот. Потом та же участь постигла правый. Сквозь дымные клубы явственно пробивались языки пламени.

Переправа была свободна, но вертушка добавила в общую картину разгрома последний штрих. Зависнув еще на несколько секунд возле моста, воздушный ас Когана короткой пулеметной очередью разнес систему блоков, удерживавших часть рельсового пути в поднятом положении.

Подъемный мостик-лесенка рухнул по направляющим. И похоже, лег точно в предназначенные для него пазы. Перебитые тросы провисли над водой. Теперь даже ремонтным бригадам с бронепоезда работы не осталось. Можно было спокойно переправляться на другой берег.

Вертушка ушла в сторону от железки и на бреющем полете скрылась из виду за тем же холмиком, из-за которого появилась. Судя по всему, на этот раз Коган велел пилоту потрепать оборону заречной станции.

Бронепоезд тем временем подъехал к подбитой бронелетучке. Полковник приказал остановиться.

«А ведь состав мог бы спокойно толкать ее перед собой, как дрезину заречных», — подумал Егор.

— Вторая разведгруппа и первая ремонтная — на выход, — распорядился Коган по внутренней связи. — Осмотреть бронелетучку. Проверить, есть ли внутри живые, осталось ли оружие и боеприпасы, нет ли мин. Оценить степень повреждения.

Вокруг изрешеченной бронелетучки засуетились люди.

Мимо по соседним путям медленно, словно нехотя проползал «бронепоезд» союзников-«конфедератов». Егор заметил, как из приоткрытого люка штабного вагона кто-то машет провинциалам флажком: мол, не ждите, дальше езжайте сами.

Состав местного формирования на малой скорости двинулся к мосту.

Высланная Коганом разведгруппа не обнаружила в бронелетучке никого живого и ничего интересного или полезного. Как, впрочем, и опасного.

Даже внешний ее вид не оставлял сомнений в том, что использовать в экспедиции эту груду дырявого металлолома больше не представляется возможным: слишком много попаданий и слишком крупный калибр. Искать здесь после обстрела ЗАУ и визита заречных выживших членов экипажа, оружие или боеприпасы было совершенно бессмысленно. Да и насчет мин… Со стороны противника гораздо разумнее было бы заминировать мост, чем набивать бомбами подбитую технику, взрыв которой все равно не причинил бы существенного вреда бронепоезду, прикрытому страховочной платформой. Имелся ли вообще резон тратить столько времени на осмотр бронелетучки?

Наверное, все-таки имелся. Как раз потому, что мост через реку мог оказаться заминированным.

У Егора сложилось впечатление, что на самом деле проверка бронелетучки была всего лишь умышленной задержкой: Коган хотел под благовидным предлогом пропустить вперед состав союзников и убедиться, что переправа безопасна.

Что ж, если так, то союзники свою функцию выполнили. Правда, староста, командовавший боевым поездом местной «конфедерации», тоже проявил осторожность. Первыми на мост он послал своих десантников и саперов. И лишь после тщательного осмотра путей и опор моста через реку благополучно переправился весь состав.

За это время ремонтники Когана как раз успели спихнуть с рельсов и подбитую бронелетучку, и заречную дрезину с вагонеткой.

— Локомотивная, полный вперед! — прозвучал из динамиков голос полковника. — Экипажу сохранять боевую готовность.

Столичный спецбронепоезд подъезжал к мосту.

Глава 36

— К сожалению, в моем распоряжении было слишком мало материала, да и тот — фрагментарный и несвежий. Но кое-что выяснить все-таки удалось…

Док находился в приподнятом расположении духа и разглагольствовал о слизнях. Разговор шел между ним и дежурившей у мониторов Мариной. Егор слушал беседу краем уха, больше наблюдая за местностью. Боевой готовности ведь никто пока не отменял.

Да, мост они проехали без проблем, но впереди еще был заречный поселок-станция. А эти двое — Егор покосился на дока и Марину — устроили тут научный диспут. Другого времени не нашли, что ли?

— Удивительные регенеративные способности, — восхищался болотными тварями научный консультант. — Самоклонирование. Стремительное размножение в захваченных ареалах обитания. Полное отсутствие нервных клеток. Собственно, и многих других клеток у этого вида мне обнаружить не удалось. А тому, что есть, я с трудом нахожу аналогии…

— Даже так! — Марина, тоже явно пребывавшая в возбужденном состоянии, не знала уже, куда смотреть — то ли в мониторы, то ли в рот шефу, излагающему столь интересные вещи.

— Да, да, Мариночка! — увлеченно кивал док. — У этого интродуктивного вида нет также кровеносной системы.

— Вообще нет? А слизь? Или это просто выделения?

— Это не кровь и не выделения. Это… ммм… скажем так — часть их внутренней органики. Впрочем, в данном случае «внутреннее» и «внешнее» — понятия весьма относительные. Кстати, у болотных интродуктов отсутствуют и сколь-либо выраженные внутренние органы в привычном нам понимании. Функции этих органов распределены… хотя тут, пожалуй, больше подходит слово «растворены», по всей массе тела. Всех внутренних органов, представляете! Включая мозг.

— Не может быть!

Включая мозг… выключая мозг…

Сумасшедший дом какой-то на колесах, а не вагон! У Егора сложилось впечатление, будто он попал из бронепоезда в курилку научно-исследовательского института, где стал свидетелем непринужденного разговора научных сотрудников. Или нет. Тут более уместна другая ассоциация. Маститый профессор втирает о своих сенсационных открытиях молодой смазливой аспиранточке…

— Таким образом, потеря какой-нибудь части тела не оказывает фатального влияния на жизнеспособность всего организма, — продолжал док.

— То есть этих тварей убить невозможно?

— Ну… очень трудно — я бы сказал так. По крайней мере, при помощи имеющегося у нас оружия. Как ни странно, но заградительные колья и колючая проволока, которыми пользуются местные жители, оказываются более эффективными в борьбе с этим видом, чем пулеметы, гранатометы и огнеметы.

Бронепоезд как раз проезжал мимо утыканных рогатками и опутанных колючкой заградполей. Кое-где возле насыпи темнели усохшие останки болотных тварей. Между шпал тоже густо торчали укороченные колья. На этом берегу реки все было так же, как и на том.

— Но, собственно, колья и колючая проволока тоже не убивают этих существ, — продолжал док. — Заграждения просто ловят и удерживают их. А причиной смерти, по всей видимости, становится длительное отсутствие связи с болотным туманом. В чем суть этой связи и что это за туман такой, я так и не разобрался. Для этого мне нужны как минимум пробы тумана и живой интродукт. Ни того ни другого у меня, увы, нет.

Тяжкий вздох дока был полон неприкрытого сожаления.

— Что-нибудь еще удалось узнать, Леонид Степанович? — не сдержалась Марина. Вопрос был не праздный: в голосе девушки чувствовался профессиональный интерес ученого.

— Этот интродуктивный вид имеет довольно аморфное тело и обладает способностью к кратковременному изменению формы.

— Родственники метаморфов? — встрепенулась Марина.

— Вряд ли. А если да — то очень дальние. В полном смысле метаморфами эти интродукты не являются, поскольку не могут долго удерживать тело в измененном состоянии. К тому же, меняясь, они не мимикрируют под окружающую обстановку. Собственно, изменения формы в данном случае происходят не в целях маскировки, а исключительно для выполнения краткосрочных охотничьих задач.

— Например, чтобы пролезть в открытую бойницу бронированного вагона? — Егор, вспомнив о гибели третьего десантного, все же встрял в беседу ученых.