Война ведьмы - Джеймс Клеменс

– Мне очень жаль, Джастон…

Он сбросил ее руку.

Мисилл снова повернулась к Тайрусу.

– Чего вы хотите от меня?

– Чтобы ты отправилась вместе со мной в замок Мрил.

Шорох плащей объявил, что они больше не одни. Джастон повернулся, но Мисилл даже не пошевелилась. Она знала, что дро сознательно шуршали плащами, чтобы объявить о своем присутствии. Они умели передвигаться бесшумно, точно призраки. Три женщины-воительницы, вероятно, стояли у них за спиной во время всего разговора.

– Да, я дала когда-то клятву верности, но я не могу бросить Элену, – сдержанно проговорила Мисилл.

Тайрус снова весело улыбнулся.

– Боюсь, у тебя нет выбора. Иначе ведьма, которую ты охраняешь, умрет. – Он встал, и Мисилл увидела в его взгляде твердость гранита. – Так сказала Стена.

Тол’чак ужасно волновался за мать. Она ушла недавно, и, хотя он понимал, что, когда имеешь дело с пиратами, спешить не стоит, его сердце рвалось к ней. Он потерял ее, когда был совсем ребенком, потом нашел, но она умерла у него на глазах. Теперь же, когда мать снова вернулась, Тол’чака охватывал страх, если она покидала его даже на очень короткое время или по исключительно важному делу.

К нему подошел Фардейл, охранявший их лагерь в доках. В темноте, затянутой туманом, его глаза сияли янтарным светом. Волк послал огру неясный образ: детеныш волка уютно устроился в животе матери. Все спокойно, доложил волк, но картинка, изображавшая мать и дитя, заставила сердце Тол’чака болеть еще сильнее.

Выпрямившись на своих когтистых ногах, Тол’чак последовал за Фардейлом, который продолжил обход лагеря. Огру надо было двигаться, чтобы отвлечься от мучительных мыслей, и он обрадовался, когда из темноты к ним вышел Могвид.

Невысокий оборотень кивком поприветствовал Фардейла. Волк отправился дальше, а Тол’чак задержался. Огр понял, что Могвид хочет поговорить.

– Уверен, что с Мисилл все в порядке, – сказал оборотень.

– Я знаю, – ответил Тол’чак. – Она ловко обращается со своими мечами, и ей нечего бояться пиратов.

Могвид посмотрел на окутанный туманом переулок, ведущий в доки.

– Но ты все равно беспокоишься.

Тол’чак промолчал. Временами ему было не по себе рядом с оборотнем, но иногда тот поражал его способностью к сопереживанию.

– Не стоит за нее бояться, Тол’чак. Мисилл мастерски владеет мечами, но кроме того она – умелый оборотень. Получив назад свою способность менять обличье, она выскользнет из любой самой сложной передряги… даже улетит, если понадобится.

Тол’чак положил руку на плечо Могвида. Он услышал тоску в словах оборотня. В один короткий миг он понял, что Могвид ощущает себя в ловушке, утратив способность менять обличье. Тол’чаку хотелось обнадежить его.

– Если моя мать смогла…

– Это не одно и то же, – мрачно перебил его Могвид. – Чтобы исцелить меня – я хотел сказать, нас с Фардейлом, – нужно больше, чем змея с магическим даром.

– Мы найдем способ.

Могвид посмотрел на Тол’чака мокрыми от слез глазами.

– Мне очень хочется верить тебе, но наше время заканчивается.

Неожиданно к ним подбежал Фардейл. Образы, которые он посылал, быстро сменяли друг друга и были размытыми, но их значение не вызывало сомнений – к ним приближалась большая группа людей.

Тол’чак последовал за волком туда, где темная улица ныряла в черное сердце порта. Около него тут же возник Крал, сжимая в руке топор. Мерик, Мама Фреда и остальные собрались около лошадей и фургона. Могвид поспешил к ним.

Из тумана появилась большая, окутанная тенями группа людей. Когда они подошли поближе и призрачные силуэты обрели форму и плоть, Тол’чак узнал мать, которая шла впереди. Рядом с ней шагал житель болот, а с другой стороны – высокий незнакомец. Мисилл приветственно подняла раскрытую ладонь, показывая тем самым, что все в порядке. Однако Тол’чак заметил, что Крал продолжал сжимать рукоятку топора.

Мисилл не улыбалась: она принесла дурные вести. У нее за спиной Тол’чак разглядел три темные тени женщин с такими же золотыми волосами и скрещенными на спине мечами, как у его матери. Они вполне могли быть ее сестрами.

И тут Тол’чак обратил внимание, что мужчина, стоящий рядом с его матерью, удивительно схож с ней и с этими женщинами. Незнакомец мог быть родственником Мисилл – может быть, ее младшим братом. Даже его одежда была такой же – кожа и сталь. Но вместо двух мечей, скрещенных на спине, у него на боку висел длинный меч.

– У нас есть корабль, – просто сказала Мисилл, отвлекая их внимание от незнакомцев, но особой радости в ее голосе не было.

– А кто эти люди? – спросил Крал.

– Команда и воины, которые поклялись благополучно доставить вас к Элене, – ответила она, и в ее голосе появилось напряжение.

Тол’чак услышал скрытое значение ее слов.

– Что значит «доставить вас»? – спросил он.

– Я не поплыву с вами, – стараясь не встречаться с ним глазами, ответила она. – Меня призвали на другую дорогу.

Потрясение молнией пронеслось по всему отряду.

– Что? – Тол’чак не смог скрыть боли, прозвучавшей в его голосе.

Незнакомец выступил вперед.

– Мы подобрали вам небольшой шлюп, который много раз ходил по проливам Архипелага, и команду из четверых человек.

Он указал на четверых темнокожих мужчин, стоявших у него за спиной. В волосах у них были перья, а глаза – цвета пронзительно-черного агата. Их брови украшали шрамы, но это были не боевые трофеи, а следы какого-то ритуала. Пересекающиеся бледные линии создавали разный рисунок на лбу каждого из них. «Они помечены рунами», – понял Тол’чак.

– Эта команда будет верно служить вам в предстоящем путешествии, – продолжал незнакомец. – Зу’улы – опытные воины и моряки, они хорошо знакомы с проливами Архипелага.

– А ты сам кто такой? – проревел Крал.

Мисилл выступила вперед.

– Это лорд Тайрус.

– Главарь головорезов этого города? – презрительно усмехнулся Крал.

– А также принц замка Мрил, – многозначительно добавила Мисилл.

Ее слова заставили горца немного успокоиться.

– Мрил? Тот, что находится ниже Темной Чащи?

– Да, – ответила она, по-прежнему стараясь не встречаться взглядом с Тол’чаком. – Ты должен знать этот замок. Когда-то твой народ, бежавший от армий д’варфов, нашел в нем приют.

Наконец Крал успокоился и повесил свой топор на пояс.

– Да, тогда наши кланы рассеялись. Мы никогда не сможем заплатить наш долг крови этому замку.

Тайрус выступил вперед.

– «Никогда» – это слишком окончательно, горец.

В ответ на слова принца Крал вопросительно приподнял бровь, но объяснения не последовало. Тайрус отвернулся и принялся разглядывать остальных членов отряда, а Мисилл и Джастон начали готовиться к отплытию. Тол’чак же лишь молча смотрел на мать. Она уходит? Огр еще не до конца осознал новый поворот событий – и боялся того, что произойдет, когда это случится. Вздохнув, он занялся погрузкой фургона и лошадьми.

Когда все было готово, Тайрус повел их через доки к длинному пирсу, у конца которого стоял двухмачтовый шлюп. На белом борту красной краской было выведено название – «Бледный жеребец». Совсем небольшой корабль, но на нем поместится их отряд и лошади.

Благодаря тому, что у них было много помощников, корабль быстро загрузили. Отплытие приурочили к утреннему приливу. Птицы уже начали просыпаться в своих гнездах под досками пирса, приветствуя приближение восхода песнями и громкими криками.

Затем все собрались на пирсе. Мисилл стояла спиной к Тол’чаку и разговаривала с Джастоном. Огр осторожно подошел поближе.

– …мне следовало открыть тебе правду, – говорила Мисилл. – Прости.

– Не надо извиняться. Когда мы были вместе, какая-то часть тебя всегда была скрыта от меня. Я уже тогда все понимал, и, наверное, потому мы никогда не могли полностью быть вместе. Я знал, что ты ко мне хорошо относишься, я к тебе тоже, но между нами не было настоящей душевной близости, той, что сохраняет истинную любовь до седых волос.

В глазах Мисилл стояли слезы.

– А Касса Дар?

Джастон улыбнулся и поцеловал ее в щеку.

– Кое-что начинаешь понимать только по прошествии времени. Она тоже ранена, как и ты.

В ответ Мисилл поцеловала его.

– Что-то подсказывает мне, что ты найдешь способ ее исцелить.

Он помрачнел и опустил голову.

– Мне нужно позаботиться об оружии и лошадях.

Мисилл кивнула и, когда он отвернулся, в последний раз прикоснулась к его руке. Несколько мгновений она смотрела ему вслед, затем резко обернулась и обнаружила стоявшего у нее за спиной Тол’чака. Наконец она заставила себя посмотреть сыну в глаза. На ее лице застыла маска боли.

Прежде чем они успели что-то сказать друг другу, к ним подошел лорд Тайрус.

– Что-то здесь не так, – заявил он.

– Что? – сердито спросила Мисилл, выплеснув на него свою боль и раздражение.

Глаза принца едва заметно расширились, но, видимо, он понял ее состояние и заговорил немного мягче.