Мату-Гросу - Антони Смит

«Те и другие птицы имеют яркое оперение, длинные заостренные клювы и очень короткие ноги. Особи обоего пола имеют сходное оперение, в основном зеленого цвета, с переходом к темно-желтому на брюшке, с контрастом между шейкой и грудкой. Они охотятся за летающими насекомыми сверху главным образом в лесах (якамары) и в саваннах (щурки). Ни одно из семейств не имеет существенных экологических вариаций: якамары насчитывают 16 видов в пяти родах, а щурки — 24 вида в трех родах.

Степень сходства, как свидетельствуют репрезентативные якамаров Galbula ruficauda и щурков Merops bulocki, вероятно, обусловлена тем, что их пища практически идентична, поскольку пища птицы и способ ее добывания оказывают сильное влияние не только на морфологию клюва, но и на многие другие характеристики: оперение, поведение и биологию размножения. Пища у обоих семейств практически идентична, и здесь возникает вопрос, в какой мере остальные сходства вытекают из этого обстоятельства, или же их совпадение случайно. Этот вопрос можно решать весьма предположительно. Их длинные заостренные негибкие клювы приспособлены для захвата летящих насекомых, которые жалят. Щурки обезвреживают яд у своей добычи с помощью врожденного образа поведения, но у якамаров аналогичного поведения пока не наблюдалось. Как и другие птицы, питающиеся одиночными летающими насекомыми (как, например, стрижи и ласточки), якамары и щурки гнездятся в углублениях, хотя не ясно, зачем им копать туннели в земле, оканчивающиеся камерами для яиц, а не использовать выемки в деревьях или скалах. Возможно, такое поведение якамаров обусловлено малочисленностью естественных углублений или любовью к прибрежным местам (где изобилует добыча?), где имеются подходящие крутые обрывы, или потому, что клюв якамаров пригоден для копания. Размеры кладки яиц, инкубационный период и период оперения якамаров и щурков одинаковы, вероятно, как следствие характера и качества пищи на различных стадиях высиживания, который относится примерно к началу местного сезона дождей».

В основном все коллекторы, собирающие рыб, млекопитающих, растения или птиц, в своих коллекциях почти всегда расширяли границы распространения у тех видов, которые не были новыми для науки. Вполне естественно, что большая часть бразильской флоры и фауны собрана в более обжитых районах страны, и никогда ранее не проводилось столь интенсивного сбора с территории базового лагеря. Поскольку лагерь находился вблизи границы между лесом и серрадос, которая перемещалась с незапамятных времен то в ту, то в другую сторону вслед за климатическими и иными переменами, расширение ареала распространения конкретного вида происходило в основном в двух направлениях: наблюдалась экваториальная или лесная форма, которая ранее не встречалась так далеко на юге, или же находили более южный вид, который до этого не встречался так далеко на севере или на западе.

Исследования рыб проводила Розмари Макконнел. Раньше она работала в Гайане, и теперь ее интересовали различия и сходства между Гайаной и Мату-Гросу.

«Я очень часто ловила рыбу по ночам. Исходя из опыта, приобретенного в Гайане, я знала, что это наиболее результативный способ ловли с моим примитивным снаряжением. Среди южноамериканских рыб некоторые группы (насекомоядные и большинство characoids) активны днем, а ночью прячутся вдоль берега и остаются неподвижными. Другие же рыбы — ночные. Ночью с хорошим фонариком можно выловить спящих рыб подъемной сетью. Так же легко поймать и ночных рыб, поскольку они выходят из расселин, где прячутся днем. Их глаза — красные, оранжевые или серебристо-желтые — отражают свет фонарика и выдают их присутствие. У многих пресноводных креветок также яркие мерцающие глаза. Повсюду кишели бесчисленные пауки (одни из них обычно бегают ночью по поверхности воды, а другие располагаются в ряд вдоль берега реки, и их глаза блестят, как алмазы). В свете фонарика глаза козодоя также горели ярко, как свечи, четко отражаясь в темной воде».

«Меня крайне обрадовало сообщение о том, что базовый лагерь расположен на нескольких ручьях, где есть заводи. Поэтому я могла заниматься ловлей и наблюдением рыб в любое время дня и ночи. Удивительно, какая крупная рыба появлялась по ночам в этих маленьких ручьях: угри длиной до сорока сантиметров (Sternopygys и Gymnotus), длинные тонкие рыбки, тело которых было натянуто как струна, скользившие вперед и назад с одинаковой легкостью. Мы установили магнитофон, чтобы записать их электрические сигналы, имевшие характерную частоту, и доказали, что в реке возле лагеря обитают три вида этих рыб. По ночам среди листьев, устилавших поверхность заводей, шнырял панцирный сомик Callichthys (длиной до пятнадцати сантиметров) в поисках личинок и другого корма, рыская по сторонам, подобно терьеру, учуявшему крысу. Callichthys зарекомендовал себя исключительно выносливой рыбой, которая в лаборатории выползала из аквариумов, долгое время жила вне воды, ползала, извиваясь по земле с помощью хвоста и брюшных плавников, и даже выдерживала длительное хранение в морозилке холодильника.

Насекомоядные рыбы, живущие в верховьях ручьев, также очень выносливы, выживая при самых низких концентрациях кислорода по сравнению с большинством других видов. Многие рыбы этого вида имеют дополнительные органы дыхания, позволяющие им существовать в таких ручьях с гниющими листьями, при низком содержании в них кислорода и высокой кислотности. Некоторые ночные рыбы (а также и дневные, например пиранья) издают звуки, когда их поймают».

«…Конечно, при этом ходишь мокрой по грудь каждый день и почти каждую ночь. Я всегда работала в одежде — привычка, приобретенная в Гайане, где свирепствуют пираньи. Поэтому мне здесь всегда прохладно, а почвоведы находили, что очень жарко. Когда сидишь на берегу реки и разбираешь улов в насквозь мокрых брюках, одежда приходит в неописуемое состояние, и мокрая ткань легко расползается. (Я сократила свои пожитки до абсолютного минимума, чтобы иметь возможность забрать рыболовные снасти.) Когда я измеряла рыб, над ними обычно кишели sweat bees, к которым примешивалось немного жалящих одичавших „европейских“ пчел. Кусающие двукрылые также сильно досаждали у ручьев, особенно мошкара вместе с мошками и москитами».

«Одно из препятствий к изучению рыб — это количество снаряжения, которое приходится таскать для того, чтобы поймать рыбу и сохранить ее, поскольку в тропиках она портится очень быстро. Многие бразильцы были искусными рыбаками, и рыбная ловля им очень нравилась, но, пробираясь через кусты, они очень шумели, если сравнивать их в этом с американскими индейцами, с которыми я работала в Гайане. Физически эта работа была тяжелой, поскольку нам приходилось импровизировать и даже устанавливать жаберную сеть вплавь (из-за отсутствия хоть какой-нибудь лодки), соблюдая осторожность, поскольку я очень хорошо знала, на что способны электрические угри и пираньи. Однако вода во многих местах была прозрачной, и через очки с полароидными стеклами можно было наблюдать рыбу и оценивать количество ее в реке, перед тем как мы пытались поймать ее».