Особое мнение - Филип Киндред Дик
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Этого мало, мало! – прорычал Ганнет. – Пока что данных о его маршруте у нас не больше, чем у земных стратегов на момент сражения. К ним нужно добавить точные сведения, данные из материалов, опубликованных позже!
Дэвид Унгер с облегчением потянулся к стакану воды, поданному одним из младших офицеров.
– Спасибо… Ребята, я ведь всем сердцем хочу вам помочь, – жалобно забормотал он. – Стараюсь припомнить, стараюсь, но… Сам не пойму, что со мной нынче такое: мысли путаются, черт их дери!
Морщинистое лицо старика исказила гримаса мучительной, тщетной сосредоточенности.
– Знаете, сдается мне, этот конвой задержался невдалеке от Марса. Метеоритный рой пережидал.
Ганнет шагнул к нему.
– Подробнее.
Унгер беспомощно развел руками:
– Да я помогаю вам всем, чем могу, мистер! Надо же… Обычно, собравшись книгу о войне написать, люди просто передирают всякую чушь из других книг, – с трогательной признательностью во взгляде вздохнул он. – Может, вы в своей книжке и меня где-нибудь упомянете?
– Еще бы! – с чувством заверил его Ганнет. – На первой же странице. И, может, даже с портретом.
– Уж я-то о войне знаю все, – пробормотал Унгер. – Дайте срок, точно вспомню. Дайте мне только срок, а я постараюсь.
Старик угасал на глазах. Морщинистое лицо налилось нездоровой свинцовой серостью, дряблые мускулы облепили пожелтевший, хрупкий костяк, будто высохшая замазка. Каждому из присутствующих было вполне очевидно: жить Дэвиду Унгеру осталось – всего ничего.
– Если он отдаст концы, не успев вспомнить, – негромко бросил Ганнет лейтенанту Уэсту, – я вас всех…
– Что-что? – внезапно насторожившись, сощурив уцелевший глаз, вскинулся Унгер. – Виноват, не расслышал.
– Нет, ничего. Просто заполняем кое-какие пробелы, – устало вздохнул Ганнет и резко встряхнул головой. – Отведите его к карте. Пусть видит расклад. Может, так вспомнит быстрее.
Дэвида Унгера подняли на ноги и поволокли к столу. Техники с генералитетом обступили его со всех сторон, и мутноглазый, еле держащийся на ногах старик скрылся из виду за их спинами.
– Долго он так не протянет, – в гневе зарычал Паттерсон. – Дайте ему отдохнуть: у него же сердце вот-вот сдаст!
– Информацию нужно получить во что бы то ни стало, – парировал Ганнет, пронзив Паттерсона властным взглядом. – Где тот, другой доктор, как бишь его… Ле Марр, если не ошибаюсь?
Паттерсон огляделся по сторонам.
– Я его здесь не вижу. Очевидно, не выдержал этого издевательства и ушел.
– Ле Марр здесь вовсе не появлялся, – бесстрастно поправил его Ганнет. – Я вот думаю: не пора ли послать кого-нибудь на его поиски? О, кстати! – добавил он, кивнув в сторону Эвелин Каттер, быстрым шагом вошедшей в зал. – Вот она предлагает…
Побледневшая, запыхавшаяся Эвелин подошла к ним.
– Это уже неважно, – ледяным тоном объявила она и многозначительно взглянула на Паттерсона. – Я больше не желаю иметь с вами и вашей войной ничего общего.
Ганнет пожал плечами:
– Тем не менее розыск в обычном порядке я все-таки организую. На всякий, знаете ли, случай.
С этим он и отошел прочь, оставив Эвелин с Паттерсоном наедине.
– А теперь слушайте, – резко, жарко дыша Паттерсону в самое ухо, заговорила Эвелин. – Номер Унгера только что всплыл.
– Когда вы узнали об этом? – оживился Паттерсон.
– По пути сюда. Я сделала, как вы велели, – договорилась с одним из штабных канцеляристов, он мне и сообщил.
– Давно?
Губы Эвелин задрожали, щека нервно задергалась.
– Буквально только что, и… Вейчел, он здесь.
Паттерсон озадаченно заморгал, но, поразмыслив, понял, о чем идет речь.
– То есть они направили его сюда? К нам в клинику?
– Да, я так распорядилась. Чтобы, когда он явится на призывной пункт, когда до его номера дойдет очередь…
Схватив Эвелин за плечо, Паттерсон поволок ее к выходу из терапевтического отделения, вывел наружу, под яркое солнце, подтолкнул к пандусу, ведущему наверх, и придвинулся к ней вплотную.
– Где его держат?
– В общей приемной. Ему сказали, что это обычное медицинское обследование. Незначительная формальность, – испуганно пояснила Эвелин. – Что будем делать? Возможно ли хоть что-нибудь изменить?
– Ганнет считает, что да.
Эвелин в растерянности покачала головой:
– Ну, а, допустим, мы… помешаем ему завербоваться? Дадим отвод? Что тогда? Каким станет будущее, если ему помешать? Вы ведь доктор и вправе признать его негодным по состоянию здоровья. Всего одна красная галочка в бланке медицинского освидетельствования, и… – Осекшись, Эвелин безудержно расхохоталась. – Нет, вы себе только представьте! Крохотная красная галочка – и Дэвида Унгера больше нет! Ганнет в жизни его не увидит, не узнает, что Земле не по силам выиграть войну, и тогда-то Земля победит, а В-Стивенса не запрут в палату для буйных, а эту девчонку из гуселапых…
Паттерсон с маху хлестнул ее по щеке.
– Заткнитесь и возьмите себя в руки! Для истерик не время!
Эвелин задрожала. Паттерсон, подступив ближе, крепко прижал ее к себе, и наконец она подняла взгляд. На щеке ее набухало красное пятно – след раскрытой ладони.
– Прошу прощения, – кое-как совладав с собой, пробормотала Эвелин. – Спасибо. Сейчас все будет в норме.
Кабина лифта достигла первого этажа. Дверцы раздвинулись, и Паттерсон вывел Эвелин в вестибюль.
– Вы его видели?
– Нет, – ответила Эвелин, поспешая за Паттерсоном со всех ног. – Как только мне сообщили, что номер выдан и его обладатель направлен сюда, я сразу же помчалась к вам. Возможно, мы опоздали. Возможно, ему надоело нас дожидаться. В конце концов, он – всего лишь мальчишка пятнадцати лет. Мальчишка, рвущийся в бой. Возможно, он просто ушел!
Паттерсон остановил проезжавшего мимо робота-санитара.
– Занят?
– Нет, сэр, – отвечал робот.
Паттерсон показал ему удостоверение с личным номером Дэвида Унгера.
– Разыщи в общей приемной этого человека, пришли сюда, а вестибюль перекрой. Запри обе двери и позаботься, чтобы никто не вышел и не вошел.
Робот неуверенно защелкал контактами реле.
– Каковы будут дальнейшие распоряжения? Данная совокупность условий не…
– Дальнейшие распоряжения получишь позже. Твоя задача – привести его сюда. Одного. Мне нужно побеседовать с ним без посторонних ушей.
Считав и запомнив номер, робот скрылся из виду за дверью в приемную.
Паттерсон крепко стиснул плечо Эвелин.
– Страшно?
– Не то слово.
– Разговор поведу я сам. Ты просто стой рядом. Возьми-ка, – добавил Паттерсон, передав ей сигареты, – раскури нам с тобой по одной.
– Может, и третью, для Унгера?
– Он еще слишком мал. До табака не дорос, – с улыбкой напомнил Паттерсон.
Следом за вернувшимся роботом в вестибюль, озадаченно морща лоб, вошел светловолосый пухлый синеглазый парнишка.
– Вызывали, док? Со мной
