Жестокий мучитель - Бьянка Коул
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я шлепаю ее по упругим, загорелым ягодицам, и она стонет громче, оглядываясь на меня через плечо.
— Пожалуйста, хозяин.
Мой голос скрипит.
— Правильно, nena, умоляй меня. — Я шлепаю ее снова.
Ее глаза закрываются.
— Пожалуйста, трахни меня. Мне нужно, чтобы ты заставил меня кончить.
Тогда я теряю самообладание. Пальцы сильнее впиваются в ее кожу, когда я начинаю трахать ее. Каждый удар бедер сильнее и жестче, чем предыдущий, и Наталья принимает всё. На самом деле, ей, блядь, это нравится.
Ее спина выгибается еще сильнее, а тело подчиняется моей воле.
Я выхожу из нее, что вызывает протестующий стон.
— Что ты…
Я хватаю ее и заставляю повернуться лицом ко мне. Мои руки обхватывают ее, и я поднимаю ее на ноги, вынуждая обхватить ногами мою талию. Она прижимается спиной к дереву, и я удерживаю ее, изучая красивое лицо.
— Мне нужно смотреть в твои глаза, — бормочу, а затем целую ее, мой член касается чувствительного входа. — А теперь будь хорошей девочкой и больше никаких вопросов.
Ее губы плотно сжимаются, когда я толкаюсь вверх, насаживая ее на свой член.
— О Боже! — вскрикивает она, откидывая голову на кору дерева. — Трахни меня.
Я стону, наклоняясь вперед и целую ее в шею.
— В твоей киске так чертовски хорошо, — бормочу, врываясь в нее, как обезумевшее животное, отчаянно желающее спариться.
До того, как я сделал решительный шаг и трахнул Наталью, я никогда не испытывал подобного желания и притяжения.
Она сводит меня с ума, лишает рассудка почти всякий раз, когда мы трахаемся.
Я рычу в ее кожу, член уже набухает, когда ее мышцы сжимаются вокруг меня.
— Трахни меня, Элиас, — кричит она так громко, что я почти думаю, будто она пытается сделать так, чтобы наши одноклассники услышали.
— Правильно, зверушка. Кричи для меня. Пусть все здесь узнают, как сильно ты любишь мой член, — рычу, сильно кусая ее за ключицу.
Она вскрикивает, крича одновременно от боли и удовольствия, когда ее мышцы начинают дрожать вокруг моего члена.
— Черт, я кончаю, — говорит она, глаза расширены, а губы приоткрыты. — Я не могу сдержаться.
— Хорошо, — хрипло выдыхаю, целуя ее соблазнительные губы. — Кончай на мой член прямо здесь, под открытым небом, и кричи мое имя, — приказываю я.
Тогда она действительно выкрикивает мое имя, ее соки растекаются по моему члену, когда она сквиртует в первый раз. Ее возбуждение забрызгивает наши штаны, но никому из нас нет до этого дела. Мы оба слишком далеко зашли, и я продолжаю вбиваться в нее еще два раза, прежде чем зарычать ей в шею.
Я выпускаю каждую каплю спермы глубоко в ее киску, понимая, насколько это чертовски глупо, но не в силах заботиться об этом в данный момент. Мне требуется минута, чтобы перестать кончать в неё, а затем я просто остаюсь на месте, уткнувшись лицом в ее шею и тяжело дыша.
Кажется, не имеет значения, сколько раз я говорю себе, что мне нужно бросить Наталью. Я уже зависим.
Глава 24
Наталья
Шелест ветра в кронах деревьев и щебет птиц над нами едва слышны из-за нашего затрудненного дыхания.
Жар Элиаса проникает сквозь меня, а член остается глубоко внутри. Его лицо зарывается в мою шею. Каждая капля спермы попала в мою голую киску.
Мы должны перестать так чертовски рисковать, занимаясь незащищенным сексом. Это глупо и безрассудно, и мне не нужно быть девушкой, которая забеременеет перед выпуском.
Элиас почти нежно целует мое горло, но не говорит ни слова, вытаскивая свой член и возвращая меня на ноги.
Я вздрагиваю, когда он делает шаг назад, и меня обдувает холодным воздухом.
Звук его молнии эхом разносится по деревьям, когда я выпрямляюсь, натягивая трусики обратно. Каким-то образом я намочила их, когда кончала, и я также замечаю пятно на штанах Элиаса.
Как только привожу себя в порядок, я смотрю своему мучителю в глаза. В них что-то мелькает, но Бог знает что.
Может, мы и провели вместе шесть лет в академии, но я почти ничего не знаю о парне, из-за которого страдала все это время.
— Как думаешь, нас кто-нибудь слышал? — Спрашиваю, приглаживая руками волосы.
Элиас качает головой.
— Маловероятно. Ветер слишком сильный. — Он оглядывается по сторонам. — К тому же он дует в противоположную сторону от того места, где все вошли в лес.
Я облегченно выдыхаю, благодарная за то, что, несмотря на его обещание заставить меня кричать, чтобы все услышали, это вряд ли так. Унижение от того, что люди поймут, что я трахаюсь с Элиасом после всего, что он сделал со мной, вероятно, убьет меня.
Однако, если мы и дальше будем так рисковать, то это лишь вопрос времени, когда кто-нибудь нас поймает.
Я прикусываю губу, поднимаю винтовку и перекидываю её на плечо.
— Наверное, нам действительно стоит немного поохотиться.
Его бровь приподнимается.
— Наверное, если только ты не готова ко второму раунду?
Я качаю головой, щеки пылают от этой идеи. Моя киска болит от его грубого траха, и мысль о том, чтобы заняться этим снова, заставляет бедра сжиматься.
— Нет, мы должны поохотиться.
Он кивает и молча идет впереди, ведя меня по тропинке дальше в лес.
Я следую за ним, миллион вопросов проносится в голове. Вопрос в том, хватит ли у меня смелости задать ему хоть один из них?
Я не уверена, что меня сдерживает — страх перед его ответами, или то, что он вообще мне не ответит. Я впиваюсь зубами в нижнюю губу, наблюдая за тем, как он идет впереди.
К черту это.
— Элиас, — произношу его имя, сердце колотится сильно и быстро.
— Да, — говорит он, не оглядываясь.
— Что заставило тебя так сильно меня ненавидеть? — спрашиваю, желая, чтобы мое горло не сжималось от боли в тот момент, когда я задаю этот вопрос. Он вертелся у меня в голове с первого дня в кафетерии, когда этот парень перевернул мой мир с ног на голову.
Элиас останавливается, его спина жесткая, как доска. Затем поворачивается и смотрит на меня, глаза пылают эмоциями, которые я не могу точно определить.
— Это сложная история, — говорит он, слегка нахмурив брови. — Я винил твою семью в том, что меня забрали из дома.
Мои брови взлетают вверх, так как это было последнее, что я ожидала от него услышать.
— Что?
Он качает головой.
— Как я уже сказал, это долгая и запутанная история.
Я смотрю на часы.
— Нам
