Ж-И 4 (СИ) - Панченко Сергей Анатольевич

Дарик, правда, не знал настоящего опьянения, но дед ему рассказывал, как оно бывает, и это очень было похоже на эйфорию кибервоина, разносящего армию противника на экране. Оно было схоже с опьянением, желанием поймать и зафиксировать приятные ощущения.

Тем временем, дорога по хребту закончилась. Кайтина придумала новый трюк. Похоже, кони стражей не любили технику, поэтому она выбрала дорогу, идущую параллельно путям железной дороги. Они располагались по обе стороны от них. По встречным и попутным путям неслись, исторгая клубы черного дыма, паровозы, тянущие за собой составы. Дарик пытался рассмотреть в окно экзотический транспорт. Машинист и помощник делали то же самое, смотрели во все глаза на их повозку и на скачущих следом черных стражей

И вдруг паровоз, идущий навстречу, издал протяжный гудок. Кони стражей так испугались его, что бросились в разные стороны. И быть бы беде, если бы всадники не были так проворны. Пара коней точно кинулась под колеса состава, но исчезла буквально в паре метров от них. Все до единого стражи исчезли из поля зрения. Дарик показал в окно вытянутый большой палец. Машинист дал короткий гудок и улыбнулся.

Кайтина перенесла фургон в другой мир, больших зеленых лугов от горизонта и до горизонта, волнующихся под ветром, как зеленое море. Она остановила повозку. Дарик побежал в переднюю часть фургона, чтобы удовлетворить любопытство.

— Я завершила строительство кокона вокруг экипажа. Мы теперь невидимки. Если не выходить за его пределы, то нас не смогут найти. — Пояснила она.

Наставница выглядела очень уставшей. Она набрала в кружку воды из-под крана, в ее руки при этом мелко тряслись. Выпила залпом, прошла в спальную часть фургона и обессилено упала на полку.

— Дарик, Нивкуш, не выходите на улицу ни в коем случае. Если вдруг появятся стражи, разбудите меня. А пока мне нужно восстановить силы. — Она закрыла глаза и отключилась, словно умерла.

— Идем, я покормлю тебя. — Позвала работница Дарика на кухню. — Госпоже нужна тишина.

— Я тебе больше не госпожа. — Не открывая глаз, произнесла Кайтина. — Зови меня по имени.

— Хорошо… Кайтина. — С трудом смогла произнести имя хозяйки Нивкуш.

Оказалось, что дверь в ванную комнату может повернуться так, чтобы стать дверь в спальню. Работница закрыла ее, чтобы не беспокоить Кайтину лишний раз.

— Я не хочу есть. — Признался Дарик, усаживаясь за стол. — Я бы чаю попил, горячего.

— Чаю, так чаю. Сейчас сделаю. — Она приоткрыла лобовое окно и протянула бутерброд извозчику. — Канат, ты живой там?

— Живой, что со мной будет.

— На, перекуси. Хозяйка запретила отходить от фургона даже на шаг, чтобы не выдать себя. Имей ввиду. Захочешь поесть серьезно, стучи в окно, в дверь не лезь.

— Понял, не дурак. Дай запить еще. Кони бежали, а запалился я.

Нивкуш передала ему воды в кувшине. Из открытого окна в фургон несло приятным свежим ветром. Дарик попросил оставить окно приоткрытым. Он пил странный на вкус, но все же приятный горячий чай и наслаждался. Ему нравилось осознавать, что они находятся непонятно где, непонятно зачем, но никакого понимания и не требовалось. Ему просто нравилось куда-то ехать. Он с удивлением понял, что был лишен этого в семье. Мать с отцом не любили долгих путешествий. Их больше заботил конечный пункт, и чем короче к нему была дорога, тем лучше.

— Вы давно с Кайтиной? — Спросил Дарик, у работницы, копошащейся в раковине с посудой.

— Давно. Я попала в их дом, когда она была еще ребенком. А я тогда была молодой девушкой. Меня привел в семью ее отец. Он вытащил меня из пожара, из горящего дома. Я была без сознания, чуть живая. Выходили меня, объяснили, что семья моя сгорела, возвращаться некуда и что мне выпал замечательный шанс продолжить свою жизнь, работая у них. Какое-то время я противилась, брыкалась, думала, что меня используют. Потом ее отцу это надоело, и он вернул меня домой, со словами, что через неделю вернется узнать, как я устроилась. А я никак не устроилась. Все считали, что я сгорела, а тут появляюсь неизвестно откуда, холеная и лощеная. Народ у нас темный, посчитали, что я оборотень или ведьма, выдающая себя за умершего человека. Чуть не убили. Пять дней бродила по лесу, пока отец Кайтины не вернулся за мной. С тех пор я больше не заикалась о том, чтобы вернуться. Моя жизнь в их семье была одним непроходящим праздником. Они очень хорошие люди, и Кайтина хорошая, совсем не похожая на остальных хьюкошей.

— А где ее родители сейчас? — Спросил Дарик.

— Говорят, сгинули где-то в мирах. Власти искали их, сама Кайтина искала много лет, все напрасно. Они, скорее всего, мертвы, потому что их никто больше не чувствует. Ее отец был великим путешественником, многое знал о вселенной и не мог просто так исчезнуть. Ему было подвластно многое, чего не умеют рядовые хьюкоши. Эх, я иногда думаю, если бы у меня был такой мужчина, я бы прожила всю жизнь, как один день.

— Жалко её. — Произнес Дарик с чувством. — Но я ее понимаю. Мои родители тоже исчезли, но я уверен, что они живы.

— Будем надеяться, что так и есть. Лучше родных родителей никого нет. — Нивкуш осеклась, вспомнив, что мальчик приемный.

— Они мне родные. — Дарик понял причину ее осечки.

Глава 14

Новая аномалия будто наполовину была создана из воды. Дождь лил и лил, не прекращаясь. Животное, похожее на красную панду, вернулось в сухую аномалию, откуда мы пришли. Его можно было понять, кому захочется жить под постоянным ливнем. Мимо нас текли пузырящиеся ручьи, намекая, что дождь еще нескоро закончится. Змей время от времени погружался в транс и летал по аномалии, чтобы узнать ее особенности.

Они имелись и здесь. Аномалию наполняли схожие с болотным полуморфами безтелесные сущности. Благодаря ливню их ареал обитания не ограничивался болотом. Ради эксперимента змей создал астрального двойника, с помощью которого попытался покинуть аномалию. Полуморфы мгновенно отреагировали на это действие, собравшись в большом количестве на месте тревоги.

Эксперимент дал нам два результата. Первый — ожидаемый, аномалию стерегут и уничтожают всех, кто пытается ее покинуть. Второй результат менее ожидаемый. Полуморфы прекрасно ориентировались вне физического пространства и дружной толпой ринулись в сторону нашей пещеры, наводясь по «нити», соединяющей тела Антоша. Змею пришлось срочно создавать сложные узлы между физической и астральной сущностью, чтобы сбить их с толку.

— Уф, чуть сам навсегда не лишился тела. — Признался змей, вернувшись в себя.

— А ты увидел портал ведущий отсюда? — Поинтересовался я.

— Вроде бы да, но мы слишком далеко от него. Нужно подбираться ближе. Есть нюанс, кажется, он находится в воде.

— Как в воде? — Скривилась Ляля. — Придется нырять?

— Если не найдем других вариантов, то почему бы и нет? — Змей умел задерживать дыхание намного дольше теплокровных. — Я готов первым проверить его работу.

— Чего мы ждем? — Поинтересовалась Тайна. — Дождь может никогда не закончиться.

Она поправила на плечах легкую кофту, которой с ней поделилась Ляля. Ей надоело видеть, как рабовладелица постоянно придерживает рваные куски пижамы. Одежда было немного мала, из-за чего Тайна постоянно ее поправляла.

— Дамочка права, ожидание бесполезно. — Согласился с ней Антош. — Идемте вместе. Держимся близко друг к другу, чтобы не сорваться и не скатиться в какой-нибудь овраг. Оттуда выбраться точно не получится.

— Ужас. — Ляля передернула плечами. — У меня скоро заведутся насекомые в меху из-за грязи.

— Не переживай, будет чем заняться в свободные минуты. — Пошутил я. — Если что, пострижем тебя наголо и обработаем инсектицидами. У деда на даче их целый арсенал. — Я нагнулся к уху жены. — Мне только сейчас пришла мысль, что я никогда не видел тебя по-настоящему голой.

— И это замечательно. Я не уверена, что это зрелище для слабонервных.

Мы покинули пещеру и буквально через несколько секунд с нас уже текли ручьи. Так как обе дамы в нашем коллективе имели шерстяной покров, дождь здорово изменил их внешность. Ляля не стеснялась меня ни в каком виде, а вот Тайна каждый раз отводила взгляд, когда я оборачивался узнать, не отстала ли она от нас, не свалилась ли куда по-тихому.