Зомби - Клайв Баркер

Месье Гасион, приземистый широкоплечий человечек с веселым лицом, явно любитель выпить, был просто потрясен перспективой подобной сделки. Дом и участок были выставлены на продажу более сорока лет назад — почти за двадцать лет до того, как месье Гасион возглавил фирму. Неудивительно, что агент не смог внятно рассказать о предыдущих владельцах. Да, здание нуждается в серьезном ремонте, согласился он, но он не думает, что месье стоит беспокоиться о цене.

Цена не будет слишком высокой, и они увидят, что, несмотря на предстоящую большую работу, дом — это нечто особенное, совершенно необычное. Агент по недвижимости просто лучился радостью, и Анжела невольно улыбнулась про себя. Такой покупатель, как Филип, попадается, наверное, раз в сто лет; неудивительно, что месье Гасион доволен.

Она не могла не согласиться, что дом стоит до абсурда дешево. За все просили триста фунтов — в имение входило главное здание, терраса, пристройки и мельница, а также небольшой фруктовый сад внизу, под обрывом, на котором располагалась терраса. Филип был решительно настроен совершить сделку тут же, немедленно. Поднялась суматоха, послали за нотариусом, а тем временем Анжела, Филип и агент собрались осмотреть дом. После небольшой задержки, вызванной поисками ключа, маленькая процессия наконец отправилась в путь.

Месье Гасиону пришлось приложить некоторые усилия, но затем большая дверь со скрипом подалась, и первый за сорок лет луч солнца с трудом проник внутрь. Необычная суета вокруг старого особняка не прошла незамеченной среди местных жителей, чьи дома стояли дальше по улице. Анжела несколько раз ловила на себе любопытные взгляды; Филип был настолько поглощен разговором с агентом, что не замечал ничего вокруг.

Заходя в дом, Анжела оглянулась и без удивления заметила у поворота дороги кучку зевак. Как ни странно, в здание было проведено электричество, но главный распределительный щит, прикрепленный к древней каменной стене в прихожей, оказался бесполезен: из него торчали лишь куски ржавой проволоки и какие-то позеленевшие от времени медные детали. Электричество отключили, когда отсюда уехали последние жильцы, объяснил месье Гасион.

Несмотря на солнечный день, агент благоразумно захватил мощный электрический фонарь. Он объяснил, что прежде дом принадлежал семье де Меневаль, богатым землевладельцам; сейчас никого из этого рода уже не осталось в живых. Когда-то они владели замком и огромным парком вон там, на горе. Замок сгорел сто лет назад после взрыва, и от него остались лишь руины. Последний де Меневаль, Гастон, погиб насильственной смертью, — со смаком закончил месье Гасион. Очевидно, толстяк был большим любителем юбок и развлекал рассказами о Сером Доме своих подружек.

— Подходящее местечко для свиданий, — с улыбкой подмигнул он Филипу, как мужчина мужчине.

Филип ухмыльнулся в ответ, и троица вошла в дом. Оказавшись внутри, Анжела не смогла подавить дрожь и спросила себя, какие преступления видели эти древние стены. Утром они с мужем успели посетить развалины замка — одну из местных достопримечательностей. Парк был открыт для публики, и гид с явным удовольствием рассказывал кровавые истории о прежних владельцах.

Но Анжела и без того, разглядывая внутренности дома, представляла себе мрачные сцены, происходившие здесь в кипевшие страстями прежние века. На огромных балках и почерневших древних камнях виднелись следы огня. Она с беспокойством услышала, что Серый Дом тоже принадлежал де Меневалям. Анжела обладала повышенной чуткостью — ее мать, француженка, была родом из этих мест, и где-то в мозгу молодой женщины тут же зазвенел тревожный звоночек.

Когда дверь распахнулась, даже агент отпрянул — их встретил застоявшийся зловонный запах; он был так силен, что, казалось, мешал солнечным лучам проникнуть внутрь. Людям пришлось открыть дверь пошире и несколько минут подождать на улице.

— Фу, гадость какая! — не пытаясь скрыть отвращения, воскликнул месье Гасион, но даже эта реплика не охладила пыл Филипа.

— Тяжелая здесь атмосфера, да? — с улыбкой обернулся он к Анжеле.

Через минуту они спустились внутрь по широким каменным ступеням. Запах по-прежнему чувствовался, но уже меньше; Анжела вынуждена была признать, что это, скорее всего, гниют какие-то растения. При свете фонаря агента и небольших окошек, расположенных высоко под потолком, перед ними открылся просторный каменный холл. У одной стены виднелся камин, в котором можно было бы изжарить целого быка, наверх когда-то вела лестница, сейчас источенная червями и почти полностью обрушившаяся.

Пол покрывал толстый слой мусора, скопившегося за многие годы. Посетителям удалось лишь мельком оглядеться, в основном приходилось смотреть под ноги. Большая часть балок, поддерживавших потолок, нуждалась в замене, и по мере того, как продолжалась экскурсия, лицо Филипа принимало задумчивое выражение. Дом явно требовал более серьезного ремонта, чем ему показалось сначала. Однако, когда они прошли через холл и оказались во внутренних помещениях, лицо его просветлело. Стены были крепкими, их необходимо было лишь оштукатурить и выкрасить. На первом этаже располагались еще две комнаты, которые, однако, по размерам не шли ни в какое сравнение с холлом, частично углубленным в землю; еще одно помещение когда-то использовалось в качестве кухни.

На втором этаже, под толстыми покосившимися стропилами, между которыми просвечивало небо, оказалась одна огромная комната, как бы повторявшая большой холл. "Ее можно разделить перегородками, и получится коридор с ванной и три большие спальни", — заявил Филип. Или нет, он сделает себе кабинет и оставит одну комнату под гостевую спальню. Над одним из углов этого просторного чердака возвышалась башня, но Филип пока не нашел для нее применения.

Они оставили "изюминку" дома напоследок; пройдя через кухню и открыв дверь, которая тоже подалась не сразу, с протестующим скрипом, они увидели главное украшение Серого Дома. Это была огромная терраса, крытая черепицей, но именно она-то и заставила Филипа склониться к покупке и перевесила явный упадок и неудобство жилых помещений.

Ржавые кованые перила, окружавшие террасу, были весьма изящны, и, без сомнения, их можно было восстановить; Филип уже советовался с месье Гасионом о том, чтобы покрасить их в бледно-голубой цвет. Он сотте са[19] поставит там письменный стол, и по вечерам они будут ужинать sur le balcon[20] при свете электрических ламп. Даже агент на минуту заразился его энтузиазмом.

Вид отсюда открывался великолепный, возразить против этого было нечего. Прямо под террасой каменный склон высотой примерно сорок футов круто уходил вниз, к маленькому саду, также принадлежавшему участку. Густая листва скрывала ближайшие окрестности, но зато открывался вид на поросшие лесом холмы и долины, среди которых бежала река; взгляд привлекали руины замка на горе. Анжела удивилась тому, как ясно выделялись белые камни на фоне темно-синего леса даже с такого расстояния. Прямо под террасой, немного левее, виднелось небольшое каменное здание, водяной мельницы, и речка, протекая мимо, скрывалась за деревьями.