Механик (СИ) - Рузанова Ольга

– Я затаскаю тебя по судам, – ввинчивается в мое ухо, – я уничтожу тебя, Романова...

Хватает мой локоть, грубо дергает на себя.

– Прекрати... – выдавливаю, безуспешно пытаясь вернуть себе свою конечность, – здесь люди...

– Я оставлю тебя с голым задом, потому что ближайшие пять лет ты будешь работать только на адвокатов!

– Ты сам виноват! – не выдерживаю я, – ты сам толкнул меня на это, Матвей! Ты сам хотел, чтобы я сделала аборт!..

– Какой, бл@дь, аборт?! Ты в своем уме?! – на его рык начинают оборачиваться люди, но ему, судя по всему на это глубоко плевать.

– Закрой рот и убери от меня свои руки… – шиплю, не размыкая губ.

– Обойдешься! И скажи спасибо, что они не на твоей шее!..

– Успокойся, на нас смотрят…

Посылаю знакомой, живущей от нас через три дома, бодрую улыбку и отыскиваю взглядом Марго.

– Ч–черт…

Выдергиваю свой локоть и, перескочив через фигурку божьей коровки, несусь к велосипедной дорожке, потому что моя дочь, кажется, угоняет чей–то самокат.

На дорожке, готовый зареветь, стоит пацан лет пяти, а моя Марго уже ставит одну ногу на платформу, чтобы дать от него деру. Я успеваю вцепиться в руль ровно за секунду до того, как ее за шиворот хватает мужская рука.

– Отпустите ребенка! – велю я, отталкивая плечом его руку.

– Она чуть не стащила наш самокат!

– Мне мальчик разрешил покататься, – смело отвечает дочка, глядя в лицо папаши мальчугана.

Я тоже смотрю на него, пытаясь уловить его настрой. Молодой, худощавый, с прилизанной прической, но дерзкими глазами.

Встречала таких. Им только повод дай поскандалить…

– Ну, да, – выдергивает руль из пальцев Марго, – а то я не видел…

– Пойдем, – обращаюсь к надувшейся угонщице, – нам домой пора…

– Объясни ей, что… – начинает мужик, но переведя взгляд мне за спину, заметно тушуется, – купи ей свой самокат, – бурчит он, хватает своего сына в одну руку, самокат – в другую и спешит прочь с площадки…

– Куплю… – слышу сзади и понимаю, к кому была обращена последняя реплика.

Давно он здесь стоит?..

Прижимаю к боку смотрящую с тоской на чужой самокат Марго и боюсь обернуться и посмотреть Матвею в глаза.

– Э–эх… – вздыхает дочь, – если бы у меня был папа, он бы мне купил…

Освобождается из моих объятий и понуро плетется в сторону качели. Меня–то ее словами не пронять. Это манипуляторша восьмидесятого уровня, но вот Матвея они, похоже, задевают.

– Не объяснишь, бл@дь, почему у нее нет папы?..

– Я не собираюсь выяснять с тобой отношения здесь!

Он напряженно выдыхает, опаляя висок своим дыханием, и понижает голос.

– Сегодня в семь в Сантосе.

– Я не…

– Только попробуй не прийти, и я приеду к тебе сам!..

– Хорошо… я буду…

Забираю недовольную Марго и веду ее домой. Иду, почти не разбирая дороги и трепа дочери, потому что кожей чувствую, что он смотрит нам вслед. Следит за нами до самого дома.

Перепоручив дочку Наташе, скрываюсь в душе. Не двигаясь, стою под горячими струями.

Что будет теперь?.. Как он поведет себя в отношении нас? Захочет признать дочь официально или нет?..

Я не хочу этого. Если установит отцовство через суд, будет иметь на Марго все права. Даст ей свою фамилию, будет присутствовать в нашей жизни.

Нет. Не хочу…

Может, и не захочет?.. Попросит, чтобы я Веронике ничего не говорила. Я с радостью соглашусь.

Зачем ему Рита?.. У него скоро своя семья будет, дети пойдут… Для чего ему живое напоминание о прошлых ошибках?..

Меня отвлекает деликатный стук в дверь ванной.

– Анют…

– Я сейчас выйду! – отвечаю Наташе.

Вытираюсь, накидываю тонкий халат и выхожу в прихожую.

– Это был он?

– Он, – подтверждаю я.

Желая скрыть свое состояние, сосредоточенно вытираю волосы и принимаюсь их расчесывать.

– Он узнал про нее?..

– Узнал, Наташ, конечно, он же не слепой…

– Ну да, – тихо говорит она, – я и сама обомлела, когда увидела его. Так похожи…

– Да, очень… – хорошо, что Марго еще мала и не в состоянии заметить этого сходства.

– Что теперь?

– Пока не знаю, – веду плечом, смотря в ее темные глаза через большое зеркало, – через час у меня с ним встреча в ресторане.

Наташа начинает причитать, что все это не к добру, что не нужен нам такой папашка непутевый, а я, больше не в силах слушать ее, включаю фен.

Я знаю этот ресторан. Была пару раз там с Максом. Ехать до него недалеко, всего пятнадцать минут на машине, но я сознательно выхожу из дома без пяти семь.

Пусть дергается.

Оделась подобающе случаю. В узкие брюки и приталенный жакет. Волосы собрала в высокий хвост. Фривольные платьица и легкомысленные юбочки остались в прошлом. Хочу, чтобы он это понял.

– Добрый вечер, – обращаюсь к хостес, – у меня встреча с господином Соболевым. Он меня ждет?

Девушка окидывает меня незаинтересованным взглядом и, кивнув, предлагает следовать за ней.

Мы проходим через зал, длинный коридор, поворачиваем направо и останавливаемся у закрытой двери. Она стучит два раза и, приоткрыв ее, говорит:

– К вам пришли, – оборачиваясь ко мне, добавляет, – прошу, проходите…

Открыв дверь, пропускает меня внутрь.

Матвея вижу сразу. Он сидит за столом напротив входа, в той же одежде, что и днем. Перед ним початая бутылка виски, бокал и тарелка с нарезанным лимоном.

Молча, исподлобья, наблюдает, как я приближаюсь к столу и без приглашения опускаюсь на стул напротив него.

– Что ты хочешь? – спрашиваю, глядя на свои, сложенные на столе, руки.

Глава 28.

– Что ты хочешь?

Матвей откидывает голову назад и чешет языком клык. Отяжелевшие веки говорят о том, что он уже изрядно захмелел.

– В идеале – забрать дочь и лишить тебя материнских прав.

Глушу агрессию в зародыше. Я пришла сюда договариваться, помочь ему принять правильное решение.

– Зачем она тебе?

– А тебе?

– Она моя семья, – отвечаю тихо, – у тебя скоро будет своя…

Все так же, откинувшись на спинку, Матвей сверлит меня взглядом. Так, словно смотрит не в глаза, а пытается разглядеть мой мозг.

– Почему ты думаешь, что вправе решать за меня?.. М?.. Вершительница судеб нашлась…

– Матвей, – прочистив горло и поправив на коленях сумку, продолжаю, – вряд ли Веронике понравится…

– Со своей женщиной я разберусь сам, без твоих советов!

Игнорирую болезненный укол за грудиной и предпринимаю последнюю попытку.

– Нам придется встречаться.

– Как–нибудь переживу. Я установлю отцовство и дам ей свою фамилию, – откупорив бутылку, наполняет бокал, – Сейчас у нее какая?.. Коган?..

– При чем здесь Коган?

– Будешь?.. – указывает глазами на бутылку виски.

Отрицательно машу головой.

– Она Романова…

– А отчество?

– Матвеевна…

– И на том спасибо… – глухо проговаривает он и опрокидывает в себя спиртное.

Почему у Марго должна быть фамилия Давида?.. При чем он тут, вообще? Я его даже ни разу после родов не видела. Неужели, Соболев решил, что я за ним замужем была?

– Это все?

– Нет. Еще я хочу, чтобы девочка знала, что я ее отец. Я собираюсь участвовать в ее воспитании.

– У девочки есть имя!..

Меня изрядно подбешивает это его «я хочу». Делаю серию глубоких вдохов, чтобы не сорваться и не вывалить на него все, что я о нем думаю.

– Я в курсе.

– Называй ее по имени!

– По имени?! – взрывается Матвей, – я, бл@дь, пару часов назад узнал о ее существовании! Случайно!!!

– Не смей орать на меня! – взвизгнув, интуитивно отвожу тело назад. Мне страшно. Он пьян, и мы одни в замкнутом пространстве.

Соскочив, он отпинывает стул, который с грохотом летит в стену за его спиной, и, оперевшись двумя руками с стол, нависает надо мной.

– Какая же ты сука!

Задрав подбородок, стараясь не выказать страха, смотрю в его, искаженное злобой лицо.