Эпоха Мары - Ал Коруд

Обрадованный открывшейся перспективой Грохот шустро вскипятил порцию чая пошедшему Рыбарю и уселся сам трапезничать.

— Сидим и бдим. Сапый за главного. Понятно?

— Так точно!

Антей кивнул, но глаза у него были невеселыми. Задание ему крайне не нравилось, но Мартын, начальник разведки «Базальта» утверждал, что это чрезвычайно важно. Надежды на кадровых нет, гвардейцы тут не стоят. Так что придется самим. К тому же шум, устроенный штрафниками, привлек внимание жемов к другому участку. И летуны будут висеть там. Они обошли лесопосадку по краю. Обычно внутри напихано мин. А так как обе стороны пихаются здесь с прошлого лета, то и мин там до черта.

«Все, метка!»

Антей повернулся к Рыбарю и еле заметно кивнул. Тот тихо исчез впереди. Идущие сзади штрафники и замыкающий Сапый замерли. Все были облачены в теплоотражающие накидки. Хотя и они не были панацеей. После длительной ходьбы и ползучки изо ртов вырывался пар, лица разгорячены и мощные датчики могли их засечь. А теплоэкранный костюм еще даже не появился в войсках. Говорят, лишь спецура такие использовала, и вполне успешно.

В наушниках раздалось три стука. Антей перед выходом сменил пулемет на автомат с «банкой» на конце. И сейчас он сделал знак товарищам, а сам пошел вперед, тщательно смотря себе под ноги. Если франки приходили к местам падения своего аппарата, то запросто могли оставить массу сюрпризов. Бывалому бойцу на миг стало жутко.

«Вперед, Антон, ты сам пошел воевать!»

Откуда-то снизу раздался еле слышный голос:

— На меня не наступи.

— Ты чего здесь?

— Повидло давил. Прижало. Лять, и не первый раз. Жрать перед выходом не надо.

Антей мягко съехал вниз по вязкой глине. Похоже, что это воронка. Значит, на месте.

— Медвежья болезнь? — понятливо поддакнул командир группы.

Каждый боец переживает смертный ужас по-своему. Кто-то срется, а кто-то просто писается.

— Дальше твоя железяка лежит. По ходу дела, сюда никто не совался.

— Вопрос — почему?

— Ты поле просто сверху не видел. Воронка на воронке.

— Чугуний в землю тоннами загоняют, — вздохнул Антей и начал доставать инструменты. У республиканцев с самого начала были проблемы с боеприпасами, и потому они тщательно учились стрелять точно. Кадровая не парилась и клала снаряды эшелонами. Позже это аукнулось.

К утру они вернулись в располагу. Антей исчез в кубрике батальонного начальства. Чернорусы со штрафниками без лишних вопросов нырнули в блиндаж, где их ждал горячий завтрак. Петюня острым глазом заметил, что около плоского рюкзака всегда сидит кто-то из республиканцев. Видимо, там и лежало то, зачем они ходили. Лишних вопросов людям бывалым задавать не хотелось. Захотят — сами скажут. А на нет и спроса нет!

— Товарищ майор, у меня и так людей не хватает!

— Лейтенант, слушай сюда — начштаба «добровольческого батальона» подманил командира роты к себе, — меня хорошие люди за них попросили. Так что выписывай сопроводиловки и не ерепенся. Мне проблемы с бумагами не нужны. И оружие со снарягой все у них забери. Трофейное пусть останется. И смотри, чтобы не болтали зря.

— Так точно.

Лейтенант Трофимов меньше всего в своей жизни хотел стать командиром вояк, набранных из зэков. Но сам виноват. Служить не желал, потому и устроился в институт с военной кафедрой. Теперь разгребай! А сверху требуют! Хорошо хоть сержантами взяли старые кадры, у тех не забалуешь. Больше напрягали те липовые документы, что заставлял подписывать проклятый майор. Поэтому по пути к располаге молодой офицер думал больше не об уходящих штрафниках, а о том, чтобы перевестись отсюда куда подальше. Хотя бы в кадровую. Пусть там и платят меньше.

Когда же эта проклятая война закончится? Он хотел сидеть у компьютера и пить смузи.

Глава 27

Неглубокий тыл

Война питается деньгами, война веселится кровью — так и до нас было.

Фридрих Ницше

Республиканцы привыкли за годы необъявленной войны располагать важнейшие объекты вроде штабов, узлов связи в тихих неприметных местах. Вот и этот важный логистический узел поселился в старом здании кочегарки, в которой оказался на редкость глубокий и прочный подвал. Близость электроподстанции создавала в радиоэфире грязный фон, пряча за помехами неприсущую подобному месту электромагнитную активность.

Сами узлы связи были основательно защищены от чужого воздействия и экранированы. Работы проводились практически открыто, маскируясь под обычные регламентные. Электрическое хозяйство частенько подвергалось ударам Альянса, и там постоянно что-то ремонтировалось. У противника при всей его мощи не было лишних ракет на всякие облезлые кочегарки. Ничего интересного их разведывательные самолеты в той стороне также не обнаружили. Агентурная же разведка внезапно приказала долго жить. И лучшие разведки мира к своему немалому удивлению ничего не могли с этим поделать.

Мешанина проездов и тупиков посреди полуразваленной промзоны вдобавок давала возможность скрытного подъезда. Ни для никого не секрет, что на территории мятежного Чернорусья процветал черный и серый рынок. Властям он был выгоден, решая те вопросы, до каких не доходили руки руководителей. Контрабандистам и спекулянтом было поставлено лишь одно условие — никакого криминала навроде наркоты. За него существовало только одно наказание — выстрел в затылок и похороны в сточной канаве.

Полковник гвардии Куликов мрачно взирал в окно ржавого подобия внедорожника под звонким именем «Жнец». Сам он больше привык передвигаться на продвинутых джипах зарубежного производства. Элиту армии довольно неплохо снабжали. Но проклятые чернорусы настояли на своем. Крутой внедорожник излишне привлекает к себе внимание. И командир гвардейской Третьей бригады вынужден был с ними согласиться.

В конспирацию эти чернорусские черти умели. Его самого распирала зависть к той масштабной операции, что блестяще провел корпус республиканцев месяц назад на северном уступе фронта. Росской армии такое пока было не под силу. Дожили, не этих селюков рэмней, а элиту армии придают тем в подчинение!

Но приказ есть приказ. Тем более, исходящий от генерала Хмуренникова. Значит, наверху лучше знали, что делать. А умение подчиняться вбивалось в будущих командиров еще в училищах. В том числе и кулаками сокурсников. Недисциплинированные и излишне самодеятельные кадры армии были не нужны. Но везде необходим баланс.

— Здравия желаю, господин полковник, — приветствовал Куликов начальника штаба Корпуса Добермана. Тот ожидаемо вспыхнул.

— Мы тут придерживаемся старого термина «товарищи».

— Как скажете.

Командиру гвардейцев было все равно, и он с любопытством оглядел помещение. Умеют все-таки чернорусы приспособиться к любой