"Матрица" как философия - Уильям Ирвин

Мы подошли к последней сцене проникновения, о которой мне хочется сказать. Во время схватки с агентами в Нео входит несколько пуль. Несмотря на то что Нео «Избранный» (а, быть может, именно поэтому), ему приходится страдать и умереть. Однако он воскресает, когда Тринити (Святой Дух?) признается в любви его недвижному телу, лежащему на борту корабля, и говорит о предсказании Оракула, что она полюбит «Избранного», так что Нео не может умереть. Нео сверхъестественным образом возвращается к жизни с новой уверенностью в себе, которая пугает даже агентов. Ранее Нео демонстрировал способность уклоняться от пуль, теперь же он становится неуязвимым для них и даже может поймать пулю в воздухе.

Привлекательность нового Нео — Нео-Спасителя — в том, что он физически совершенен и чист — не подвержен проникновению. Он таков в Матрице, которую теперь может видеть насквозь. Матрица — это ней-роинтерактивный симулятор; очевидно, что некоторые симуляторы полезны, так как могут быть использованы для обучения. Находясь в симуляторе, Нео всегда выглядит привлекательнее: его волосы становятся длиннее, исчезает отверстие для коннектора, кроме того, в симуляторе он одет в свой ставший знаменитым длинный черный плащ. Получая в руки любое оружие, которое ему может понадобиться, он уклоняется от пуль агентов. Перед нами совершенный, восхитительный, незабываемый, недосягаемый и цельный Нео, не имеющий очевидных недостатков, неуязвимый или, проще говоря, не имеющий никакого отношения к своему настоящему, состоящему из плоти и крови телу. Он перешагнул через физическую реальность плоти.

Вряд ли это будет откровением, но стоит заметить, что Тринити (Кери-Энн Мосс) исполняет в фильме типичную женскую вспомогательную роль. Фильм многообещающе начинается с отважной схватки этой «малышки» с толпой полицейских. Когда Нео знакомится с ней, он (как, по ее словам, и все остальные парни) удивляется тому, что отличный хакер оказывается девушкой. Но после вступительных эпизодов Тринити берет на себя роль спутника героя. Она проявляет себя лишь в нескольких сценах, и мы ни разу не видим, чтобы знаменитый хакер занималась чем-либо осмысленным за компьютерной клавиатурой (она, к примеру, никогда не изучает код Матрицы). Тринити представляет интерес для Нео лишь в качестве любовного объекта и помощника в его важнейшем предприятии, направленном на спасение человечества. Ее забота и привязанность к безликому целостному Нео олицетворяют стереотип женщины. Мы видим, как она приносит ему еду, наблюдает за ним, обнюхивает. Ближе к финалу фильма ее любовь воскрешает Нео. Тринити не только помогает Нео, но и служит «большому папочке» Морфеусу — типичному патриархальному лидеру, все надежды возлагающему не на нее, а на своего преемника Нео.

Тринити — «детка», которая должна быть сексуально привлекательной для зрителей.[169] Она любима фанатами за умение «надрать задницу». Тринити вместе с Нео отправляется спасать Морфеуса и вносит в это предприятие свою лепту, однако в первую очередь она выполняет декоративную функцию. Керри-Энн выглядит чертовски сексуально в обтягивающем черном латексе и коже. Она, конечно, умеет управлять вертолетом, но впечатление от этого смазывается тем, что ее спасает Нео. В финале ее усилия вознаграждаются целомудренным поцелуем, однако в фильме нет ни капли эротики; единственный человек, уделяющий внимание чувственным наслаждениям, здесь Сайфер, но он однозначно отрицательный герой.

Другая важная женская роль в фильме — столь же стереотипный «Оракул» (Глория Фостер). Она, обладающая проницательностью и мудростью шамана африканского племени, представляет собой старушку из трущоб (если позволите, старую негритянскую няню), раздающую вместе с пророчествами свежевыпеченное печенье. Все, кто желает опровергнуть мою критику стереотипов, используемых в фильме, должны для начала ответить на вопрос, почему в Матрице нет агентов женского пола. Даже машины оказались сексистами.

ПРОНИКНОВЕНИЕ В ДЖУДА В «ЭКЗИСТЕНЦИИ»

Режиссер «эКзистенЦии» Дэвид Кроненберг много раз прибегал в своих картинах к странным деформациям мужского тела (например, разлагающегося ученого в известном фильме «Муха»). В фильмах Кроненберга присутствует ярко выраженная «девиантная» сексуальность и даже сексуальное «выпячивание», вспомните хотя бы сцену из «Видеодрома», в которой герой создает в своей брюшной полости отверстие для загрузки видеокассеты. В некоторых фильмах разрушается строгий дуализм тела и разума (так, к примеру, происходит в «Сканнерах» с героем-телепатом). Кроненбергу интересно то, что он называет «новой плотью», — вид тела с новыми отверстиями, половыми органами и без четких признаков половых различий.[170] Мне кажется, он придерживается этой линии и в «эКзистенЦии». «Матрица» по сравнению с ней кажется унылым сексистским фильмом со старой затасканной колодой персонажей: мужчина-герой в сопровождении возлюбленной, добрая мудрая мамочка и сильный отец.

В «эКзистенЦии» Джуд Лоу играет роль Теда Пайк-ла, новичка в индустрии компьютерных игр, посещающего тестовые прогоны новой игры, разработанной блестящим дизайнером Аллегрои Геллер (Дженифер Джейсон Ли). После того как один из зрителей пытается убить Ал-легру, Тед спасается вместе с ней, а она принимает его за своего охранника. Позже Аллегра возмущается тем, что ей пришлось связаться с этим «PR-тупицей». Образ Джуда как «PR-тупицы» резко отличается от образа Ки-ану — хакера и бойца, облаченного в черное. «эКзистен-Ция» ломает половые стереотипы, позволяя женщине творить на компьютере чудеса и принимать решения, в то время как мужчина оказывается напуган и ненадежен. Исследовать эту смену ролей можно, рассмотрев имеющиеся а фильме сцены проникновения.

Необычно, но у Теда—Джуда никогда не было биопорта — отверстия внизу позвоночника, позволяющего подключаться к компьютерным играм, запускаемым на игровых приставках MetaFlesh. Эти приставки, созданные из синтезированных органов земноводных с измененной ДНК, соединяются с биопортом через напоминающие плоть «пуповины». В первой сцене проникновения в теле Теда создается биопорт. Его «женская» роль проявляется в своеобразной истерике. Пытаясь сопротивляться операции, он признается: «У меня фобия проникновения в мое тело… [пауза]…хирургического вмешательства». Сцена, в которой в его тело встраивают незарегистрированный биопорт, пропитана гомосексуальными эротическими намеками. «Гас» (Уильям Дефо) приставляет к пояснице Теда устройство, похожее на ружье. Когда Тед отклоняется, Гас говорит: «Ты ведь не хочешь, чтобы я промахнулся?» «Феминизация» Теда продолжается, когда Аллегра немедленно вставляет кабель в новое отверстие в его теле, когда он еще не может двигаться из-за анестезии.

Сюжетная линия «эКзистенЦии» отличается от линии «Матрицы», следуя которой Нео-Киану проходит путь от «плохого и нечистого» состояния, отмеченного многочисленными вторжениями в его тело, до «чистого и благостного» состояния телесной целостности. В «эКзистен-Ции» сцены подключения разъемов игровых приставок демонстрируют грязный и рискованный, но сладострастный процесс. Введение порта и удовольствие тесно связаны через посредство образов естественных физических процессов, таких как секс и еда. Эротические стороны игр и соединения с приставкой подчеркиваются в нескольких сценах. Например, во время одного из подключений мини-приставки к Аллегре Тед облизывает ее биопорт. И уже через несколько минут он играет противоположную пассивную роль. Когда Аллегра расстегивает его штаны, Тед жалуется: «Я очень беспокоюсь за свое тело… Я чувствую себя уязвимым».

Связь между привыканием к компьютерным играм и сексуальными желаниями подчеркивается в сцене, где Аллегру принуждают подключиться к порту зараженной игровой приставки. Вскоре после того, как приставка сжимается и отключается, в теле Аллегры распространяется инфекция и она заболевает. Хотя Тед перерезает ее «пуповину», у Аллегры начинается кровотечение, и он уже не надеется на ее спасение. Эта сцена напоминает нам, что эротизм компьютерных игр, как и настоящий секс, бывает опасен. Последствия соединения с другими и открытия им своего разума и тела могут стать летальными.

«эКзистенЦия» демонстрирует плотскую природу компьютерных игр в нескольких сценах, притягивающих наше внимание к склизкому внутреннему устройству приставок. Ремонт приставки Аллегры в мастерской напоминает операцию на открытом сердце. Другие зловещие сцены связаны с работой завода по сборке приставок, принадлежащего фирме Cortical Systematics. Тед мастерски вспарывает брызжущие кровью лягушачьи животы, чтобы вынуть, упаковать и замаркировать икру, необходимую для создания приставок. Одержимость фильма вязкими субстанциями достигает кульминации в сцене, где Теду и Аллегре подают в ресторане блюдо из мутировавших амфибий. Здесь проникновение в Теда Принимает форму принудительного поглощения тошнотворной пищи, необходимой, чтобы собрать «хрящевой» пистолет, вместо пуль стреляющего человеческими зубами. Это резко контрастирует с аккуратными металлическими пистолетами и пулями, которые использует Нео.