Меняла - Виктор Исьемини

Я вручил Эрствину «трубочку Гергуля Старого» и принялся инструктировать его:

– Смотри внимательно. Это совершенно безвредная магия, но только в том случае, если ею правильно пользоваться. Дуешь в этот конец, а трубочку направляешь на того, кто должен заснуть.

– А, это сонные чары!.. – в голосе Эрствина послышался наконец некоторый энтузиазм.

– Да. Не перебивай. Учти, нельзя путать стороны, иначе сам заснешь при вдохе… Для верности подуй минуты две…

– Ты мне просто скажи, сколько раз дунуть?

– Ну, раз тридцать-сорок. Но лучше не считать разы, а дуть две минуты. Возможно, здесь дело не в количестве, а в продолжительности. Затем снимешь с отца медальон. Постарайся не наклоняться над ним слишком уж низко…

– Хромой! Снять со спящего… Это…

– Я знаю, неблагородно! Но еще более неблагородно умолчать о заговоре против законной власти! Эрствин, ты уже вступил на скользкий путь, так что давай не задумываться над подобной ерундой. Итак, снимешь медальон и принесешь мне. Я здесь добавлю к нему кое-каких чар, и вернешь амулет на место. Поверь, твоему отцу от этого хуже не станет.

– Хромой, а зачем это нужно?

– Я попробую так изменить магию медальона, что мы сможем слышать все, что будет происходить поблизости от него.

– Но ведь можно изготовить новый медальон для отца? Тогда мне не придется красть…

– А что если барон заметит новый амулет, а? – на самом деле я боялся не этого, а колдуна, который присматривает за порядком в пустом доме. Уж он-то точно заметит присутствие новой магии! Но Эрствину незачем знать всего, что знаю я. – Друг мой, а тебе не кажется, что у нас мало времени? Давай-ка действовать.

Глава 28

Теперь наконец-то ближайшие цели определились и ситуация приобрела, так сказать, некоторые очертания. До сих пор-то я словно блуждал в тумане… Оставалось только действовать – и очень быстро, поскольку времени до пресловутой ночи полнолуния было в обрез. Должно быть и Эрствин тоже почувствовал облегчение – он выговорился, поделился своей тайной и словно переложил на мои плечи часть своей непосильной ноши… Мы с Эрствином переглянулись еще раз и одновременно вздохнули – словно по сигналу. И тут же оба хихикнули – это в самом деле было смешно. Потом мы так же одновременно поднялись и пошли к выходу из кабака. В дверях мы столкнулись с парочкой имперских солдат. Я подумал было: «Хорошо, что вовремя уходим, а то сейчас солдаты затеют здесь свару». Матросы и солдаты с имперских галер развлекались, как правило, именно таким способом – задевая местных. Они могли себе это позволить, их скопилось сейчас в Ливде человек триста, а то и больше – после того, как имперцев попросили убраться из соседних городков и они обосновались здесь, благо мастер Лигель не отказывает никому… Такая уж манера у нашего главы Совета – он никогда не говорит «нет», он всех примет, для каждого найдет доброе словцо… А имперские солдаты по вечерам дерутся с горожанами в портовых кабаках… Но оказалось, что как раз у этих вот двоих солдат намерения вполне деловые, тем более, что на улице их ждала повозка. Мы с Эрствином остановились на пороге и я еще услышал, как один из имперцев бросил другому:

– Зачем ты сюда свернул, здесь, в центре, наверняка все дорого. Давай лучше у нас, в «Чайке» или «Парусе» закупимся…

– Там продают мочу, а здесь наверняка найдется что-то поприличнее… А цена – да Гангмар с ней. Все равно ведь пропьем все, что есть! Так что я хочу вина получше, чем та дешевка, которую мы пьем обычно. Когда еще будет такой случай… Хозяин, нам нужен бочонок вина!.. И жратвы побольше! Скидки оптовым покупателям делаешь?..

Не обращая больше внимания на имперцев, мы с Эрствином пожали напоследок руки и зашагали каждый в свою сторону… А за углом надрывался проповедник:

– Покайтесь, добрые люди!.. Ибо грядут Тьма и Зло вековечные…

Да, Тьма и Зло таятся не в Семи Башнях, они здесь рядом, в душах ваших земляков, в ваших собственных душах – не так ли, добрые люди Ливды?..

Пока я шел по центральным кварталам, мне еще дважды попадались проповедующие приход Тьмы оборванцы. У нас, в Восточной стороне, их было, как будто, поменьше – во всяком случае, я встретил только одного. А ведь я избегал кривых тесных переулочков и всяких проходных дворов. Несмотря на то, что времени было маловато, я выбирал большие людные улицы, более привлекательные для проповедников и менее привлекательные для ночных граждан Ливды. Лучше потерять несколько минут, не срезав угол, рассуждал я, чем наткнуться на Мясника или людей Обуха, присланных за мной.

Прямо перед моей дверью торчали два стражника. Они укрылись в тени дома напротив и угрюмо переминались с ноги на ногу, опершись на алебарды. Я подошел к своей хибаре и остановился, выжидающе поглядывая на них.

– Приказ Лысого, – нехотя пробормотал один из стражников, – велено присматривать… Так что можешь спасть спокойно, Хромой, стража стережет твой сон.

Второй стражник молча сплюнул. Что ж, я его понимал.

– Вот что, ребята, – заявил я, протягивая первому стражнику монетку, – пивка выпьете за мое здоровье, тогда я засну спокойно.

– Ну, как скажешь, Хромой, у нас все равно приказ, – ответил вояка, но монетку он все равно невозмутимо взял.

Я пожал плечами и пошел к себе. Снимать чары в присутствии солдат не хотелось, но делать было нечего – я повторил свой обычный прием, оперся рукой о стену, на самом деле отключая защитный амулет. Другой рукой я в это время нарочито долго нащупывал ключ. Затем отпер и, подхватив костыль, шагнул через порог. Внутри все, как будто, было в порядке и я полез в свой тайник. Там у меня, среди прочего волшебного барахла был один амулетик… Один из тех, что я подобрал когда-то под стеной далекого Верделя… Давным-давно, словно в прошлой жизни… Я тряхнул головой, отгоняя непрошеные воспоминания, вытащил из ниши еще пару кусочков янтаря подходящего размера и закрыл тайник. Странное дело, я давно заметил, что янтарь удивительно восприимчив к магии, он легко впитывает заклинания и способен хранить их дольше, чем даже хваленый изумруд – но ни в одной книге по колдовскому делу я не нашел сведений об этом. Авторы наставлений советуют изумруд или рубин, из того, что подешевле – буковые дощечки и иногда кремень… Можно подумать, что каждый маг, додумавшийся до того, что янтарь гораздо лучше, старается сохранить свое открытие в тайне. Казалось бы ерунда – мы все экспериментируем с минералами и каждый рано или поздно поймет преимущества янтаря – но ведь и я сам никому не сказал бы, ежели что, об исключительных свойствах этого камня… Я отошел на шаг, критически оглядел стену с тайником… Вроде бы порядок… Ну, пора бежать… Я еще раз пощупал амулетик в кармане – заклинания в нем так себе, очень слабенькие и ненадежные, как и почти все, чем я располагаю, но других нет… Эх, вернусь ли я еще в свою хибару?.. Что меня ждет этой ночью?.. Ну, ладно – сейчас некогда раздумывать. Нужно действовать!

Я запер дверь, повторив свой нехитрый трюк с амулетом в дверном косяке, махнул на прощание стражникам (первый вяло махнул мне в ответ, второй снова сплюнул) и зашагал обратно…

Сержант еще раз прошелся вдоль строя, велел никому не расходиться и куда-то удалился, кликнув с собой троих ветеранов. Остальные «старики» присели в тени под стеной «Очень старого солдата», я рискнул присоединиться к ним и несмело пристроился рядом с колдуном. Никто не возражал. Новички остались стоять на солнцепеке, неуверенно поглядывая друг на друга. Вскоре сержант и его спутники возвратились, неся охапку копий, деревянные щиты, обитые дрянной кожей и еще кое-какое барахло. Вздох прошелся вдоль строя, оделяя каждого из безоружных новобранцев щитами и копьями. Затем сержант, непрерывно вздыхая и поминутно сдвигая шлем, чтобы почесать затылок, перестроил их в две шеренги, лицом друг к другу. Двое солдат из числа ветеранов отряда вышли в центр, между шеренгами и показали несколько приемов защиты и нападения – насколько я могу судить, самых простых в обучении, но и действенных. Потом новичкам было велено тренироваться – отрабатывать эти движения. Конечно, с первого раза почти ни у кого не вышло правильно.

Ветераны, приставленные к новобранцам, молча наблюдали, почти не вмешиваясь и не поправляя. Полчаса спустя Вздох дал команду прекратить. К тому времени всем уже надоело бестолково махать оружием, движения солдат стали вялыми и замедленными. Парни уже просто подзабыли, что им показывали и тыкали копьями кто во что горазд… Хорошо еще, что наконечники были прикрыты заглушками.

Вздох отобрал у одного из солдат копье и щит и велел его противнику нападать. Разумеется, сержант разделался с новичком в два счета. Затем он повторил этот номер еще с двумя парнями. Никто и не сомневался, что Ропит, сержант и ветеран отряда, владеет оружием гораздо лучше любого дилетанта. Я недоумевал, к чему этот спектакль.